Ты в гадалки не ходи

— Мне нужно двенадцать капель вашей крови, — и достала из волос острую как игла заколку.

Лунатик протянул руку, ворча:

— Она у тебя хоть стерильная?

— Не волнуйтесь, это заговоренная сталь. Вреда не будет.

Я уколола палец Лунатику (бандит, к моему удивлению, поморщился от боли) и отсчитала двенадцать капель крови. Лунатик обмотал палец платком и внимательно поглядел на меня.

Я простерла руки над блюдом и заговорила:

— Соберитесь в воде сей силы Юпитера и Сатурна, Венеры и Марса. Великие, дайте ответ! Соберитесь в воде сей силы Луны и Земли. Малые, дайте ответ! Небо, открой завесу тайны! Земля, изреки просимое! Вода, яви истину!

Вода в чаше окрасилась красным и забурлила. Я услышала, как за моей спиной охнул шкаф. Лунатик не охнул, но я увидела, как бледность залила его лицо. Ага, а ты думал, что все это тебе шуточки?!

Примолк и Лысый. Да чтоб он вообще онемел!

Я пошептала тайные молитвы покровителям гадания и помахала над водой руками. Вода успокоилась и стала как зеркало. И в этом зеркале я увидела…

…как Лунатик и еще один мужчина, делано улыбаясь, жмут друг другу руку…

…как Лунатик с довольной мордой пересчитывает пачки долларов в солидного вида чемодане…

…как Лунатик валяется в шезлонге на краю бассейна, а рядом полуголые девицы спорят за честь подать ему коктейль…

Значит, все хорошо? Да.

Все хорошо.

У Лунатика впереди блистательное будущее.

Так и надо ему сказать.

Я еще раз провела ладонью над водой, и она стала обычной, в смысле вода, а не ладонь.

— Можно унести блюдо, — сказала я. — Гадание окончено.

— Уже? — Лунатик с удивлением поглядел на меня. — Быстро, однако.

— Гадание, как правило, не требует большого времени, особенно гадание на воде. Там являются картины будущего, надо их запомнить и верно истолковать.

— И какие же картины тебе явились? — заинтересовался Лунатик. Еще бы ему не интересоваться!

— Картина первая, — голосом диктора или лектора начала я. — Вы и какой-то солидного вида мужчина пожимаете друг другу руки. Это не что иное, как символ удачи в бизнесе, отличные партнерские отношения, взаимовыгодное соглашение и так далее. Картина вторая: вы пересчитываете пачки долларов в большом чемодане. Это символизирует денежную удачу, финансовый успех. Скорее всего, этот успех связан с тем, что в вашу деловую жизнь вошел именно тот мужчина, которому вы пожимали руку. Вероятно, это и есть господин Сметанин.

— Ну а третья картина? Она была? — нетерпеливо спросил Лунатик.

— Да. На этой картине я увидела вас отдыхающим возле роскошного бассейна в окружении полуобнаженных красавиц. Они соперничали за право подать вам коктейль. Это символ полного довольства и счастья. В вашей жизни вас ждет удача и роскошь.

— А больше ничего не было?

— Больше ничего.

— Значит, заключать мне договор со Сметаниным?

— Конечно. Будущее ваше безмятежно и лучезарно. Во всяком случае, так я увидела это.

— Вообще, несолидное какое-то гадание, — сказал мне господин Евсеев. — Тарелка с водой, кровь. Этак и я себе погадать могу.

— Зачем же меня вызывали, если сами можете? — Я позволила себе мимолетно улыбнуться.

— Ладно, это вопрос риторический. Сколько?

— Что, простите?

— Сколько я тебе должен заплатить за гадание?

— У меня один тариф — пятьсот рублей. Больше я не возьму.

Лунатик расхохотался:

— Ну ты и фифа! Больше не возьму! А я больше и не дам!

Он вытащил из кармана пиджака бумажник, достал оттуда пятисотку и протянул мне:

— Держи, гадалка. Свободна. Алекс, отвези ее обратно.

Шкаф взял меня под руку:

— Идем.

Мы пошли к выходу. Но у самой двери меня догнал оклик Лунатика:

— Эй, гадалка, погоди-ка!

Мы обернулись.

— Что?

— Если твое гадание — фуфло и Сметанин меня кинет, я знаю, где тебя искать и что с тобой сделать. Поняла?

— Поняла.

И шкаф вывел меня из шикарного особняка бандита Лунатика.

Когда мы сели в машину и шофер вывез нас с аллеи на проселочную дорогу, шкаф сказал:

— Ты что делаешь сегодня вечером?

Я аж вспылила:

— Какой вечер, ночь на дворе!

— Ну и что? Не так уж и поздно.

— Это тебе так кажется. А за меня друзья переживают.

— Это хорошо, когда есть друзья, — обтекаемо произнес шкаф.

— В этом вы правы, Александр Игоревич!

— Зови меня Санди. Меня так мои друзья зовут.

— А кто ваши друзья? Тоже лица с криминальным прошлым, настоящим и будущим?

— Да ничего подобного! Скажи, Вероника, ты очень домой спешишь?

— А вы хотели мне что-то предложить?

— Да, и давай будем на "ты".

— А это ничего не изменит. "Ты" так "ты".

— Нет, это многое изменит, — загадочно сказал шкаф, то есть Санди. И водителю: — Будешь проезжать по Володарского, на перекрестке высади нас.

— Володарского? Но это же ужасно далеко от моего дома! Как я домой ночью доберусь одна?!

— Почему одна? Я провожу, — тут же нашелся Санди.

— Вот уж спасибо. Меня от твоего общества…

— Мутит, да? — грустно спросил шкаф.

— Нет, но…

— Ладно, может, ты еще изменишь свое мнение.

— Хорошо, а зачем нам на Володарского? Там кабак? Ты хочешь отвести меня в кабак?

— Нет, там просто кафе. Хотя нет, не просто. Это литературное кафе "Муза". Может, слышала?

— Я-то слышала, но ты — откуда?

— А я там бываю…

— Час от часу не легче!

— А почему я, по-твоему, не могу бывать в литературном кафе? Что я, урод какой-то, типа Квазимодо?

— Нет, раз уж ты слышал о Квазимодо, ты не урод.

— Ну так посидим в кафе? Часок-другой. Там интересно.

— Верю. Ну ладно. Давай посидим. Но сначала заедем ко мне на квартиру, я должна оставить там свой магический кристалл. Не пойду же я в кафе с кристаллом. И заодно друзьям позвоню, чтоб не волновались.

Мы так и сделали. Заехали ко мне домой, оставили кристалл; я позвонила Юле и Ромулу, сказав, чтобы они не волновались. Маме звонить не стала, пускай уж она ничего не знает, неведение — лучшее снотворное.

И мы отправились в литературное кафе "Муза". Обстановка там была такая: скромно, но уютно. В простенках между зашторенными окнами висели большие фотопортреты знаменитых поэтов (я опознала только Ахматову, Цветаеву и Пастернака). Нас встретила девушка в симпатичном клетчатом переднике и провела за свободный столик.

Мы сели.

Девушка протянула нам меню. И тут я ощутила, какая же я голодная.

— Послушай, — сказала я Санди, — у меня нет денег, кроме той пятисотки, что дал мне твой шеф. Так что я ограничусь чашкой чая.

— Я за все заплачу, не волнуйся. Ну пожалуйста. — И этот громила глянул на меня умоляющими глазами.

— Хорошо, как скажешь. — Может, зря я его терроризирую?

Мы заказали пирожные с орехами и чай. Тем временем, пока официантка выполняла наш заказ, на маленькую импровизированную эстраду вышла девушка.

— Она будет петь? — шепотом спросила я. Я терпеть не могла самодеятельного пения.

— Нет, она будет читать стихи. Ее зовут Лариса Светлова. У нее замечательные стихи.

— "Песня у берега", — объявила Лариса Светлова и начала читать: