Врачебная сказка, или Операция "Алатырь"

На уроках всеобщего смирения и законов мироздания он мирно спит на задней парте. Зато на предупреждении грехопадения с ним происходят странные вещи! Ему слышится голос, который смешит мальчишку и еще дает советы!

— Сегодня будем повторять первую и вторую заповеди, — слышится строгий голос преподавателя — Архангела Гавриила. — Не убий! Не укради! Кто объяснит смысл законов? Вот ты, — указующий перст направлен в лицо Орландо.

И тут в игру опять вступает озорной внутренний голос. "Нельзя убивать, не ты жизнь давал, — диктует невидимый советчик, мальчишка громко повторяет за ним вслух, — но если долго бить книжкой по почкам, да за дело — это не убийство! — Продемонстрировав Гавриилу свою коронную улыбку, паренек продолжает: — Нельзя брать чужие вещи, но если ты зашел в общую комнату, и там никого нет — значит сейчас здесь все твое. Хватай и беги! Пока не нашлись хозяева". После такого ответа шальной юный ангел долго не мог сидеть.

Двадцать пять лет. Первое самостоятельное задание: уберечь зимой семидесятилетнюю бабушку от возможных падений. Орландо обещает себе перед зеркалом умереть, но выполнить. Внутренний друг вмешивается внезапно, когда несчастная бабуся собирается в булочную за углом. Ангельский долг — это же ерунда! Главное — нести радость людям! И бабка со счастливой беззубой улыбкой и вытаращенными от страха глазами вместо булочной весело летит на коньках в ближайший сугроб…

Тридцать лет. Его сторонятся все. Он уже знает, что мама сбежала прямо со скамьи небесной школы с простым смертным. Более того, Орландо с ней виделся тайком! Мама очень постарела, но ни о чем не жалеет! Ее Главный давно простил. Только сына забрал. Для правильного воспитания истинного ангела.

Гавриил решил лично Орландо наставлять на путь истинный. На носу последний экзамен перед торжественной выдачей нимба. Единственный друг, он же внутренний голос, беспрерывно нашептывает: "Скажи: хочу быть человеком!". "Я — ангел!" — часами перед зеркалом, глядя себе в глаза, твердит Орландо. Но любопытство, которое он подавлял годами, просто невозможно терпеть!

— Ты кто? — вопрос внутреннему голосу.

— Я — черта остаток! — ответ внутреннего голоса.

— Я — ангел! — настойчиво, с ударом кулаком по столу.

— Ты — полукровка! — приговор.

Как честному ангелу прикажете жить с остатками черта внутри себя? Орландо, как честный ангел, идет к Главному на ковер. Рассказано все: от начала и до конца. Гнев Главного еще не удавалось пережить никому, а Орландо выжил! И этим заслужил последний шанс!

— Пусть катится на грешную Землю и станет хранителем такой же занозы в заднице! А там — посмотрим! — приговор Главного вступает в действие.

Орландо стоит на проезжей части. Перед ним симпатичная девушка с задумчивым видом и поднятым капотом. К ней неумолимо приближается джип…

Даша обошла избушку и вплотную подошла ко мне, склонившейся над лежащим под избушкой мужем.

— Что делаем? — последовал вопрос. — Эй, голубки! Может, все — таки делом займемся? Пророчеством, например? Или так и будете заглядывать друг другу в глазки? — ехидная ухмылочка лучшей подруги дополнила ее высказывания.

— Глупая ты, Дашка, — вздохнула я. — Посмотри лучше, что Андрюха придумал! Нам теперь знаешь, как весело будет шляться по Фольклору в поисках приключений на свои вторые девяносто! И, прикинь, эти девяносто будут всегда в безопасности! Наверное, — подумав, добавила я с гордостью за рукодельного мужа, тыкая в модернизированную избу.

— Вау! — восхитилась подруга. — А как же наши Пегасик и Сивбурсик? Что, бросить придется?!

Хоттабыч, стоявший неподалеку, вытаращил глаза. Даже Андрей бросил прилаживать избушке очередное изобретение в виде какого — то черного ящичка и выполз наружу.

— Кого?! — не сговариваясь, заорали мы в три глотки.

— Сивбурсика, — задумчиво повторила Дашка. — Ну, коня моего.

— Как ты животное обозвала? — уточнил мой муж.

— Да говорю же, — разозлилась подружка, — Сивбурсик! Он же, благодаря твоей жене, Сивка — Бурка. А ласково как его называть? Сивусик?! Или, может лучше, Бурусик? — выпалила Дашка и зыркнула в мою сторону. — Лийка у нас умная! "Поник Пегасик"! — Она смешно скривилась, передразнивая меня. — А я даже сама назвать не могу! — продемонстрировав язык всей честной компании, Даша убежала в избушку, хлопнув дверью.

— Слышь, Хоттабыч, — мой муж, почесав задумчиво затылок, придирчиво осматривал дело рук своих в виде модернизированного жилища. — У тебя водка осталась? — Джинн скосил глаза в сторону. — Дай мне стаканчик, а то с этими бабами я вообще сдвинусь. Так скакуна обозвать! — в очередной раз поразился Андрей чудесам женской логики. — Да, и это, Хоттабыч, изобрази девчонкам что — нибудь для их коняшек. А то не отстанут! — Вздохнув, муж полез обратно под избу.

Джинн, пробурчав себе под нос что — то типа "то забудь и выброси, то дай выпить!", сунул граненый стакан куда — то между куриных ног домика, затем крякнул, пытаясь распрямить свой старческий организм, и рявкнул: " Слушаю и повинуюсь!". Отойдя в сторонку и сосредоточенно палясь на избушку, Хоттабыч, совсем как в сказке, дернул волосы из седой бороды, прошептал над ним "Трах — тибидох" и дунул в ладошки. Рядом с навороченной моим мужем избушкой материализовалось еще одно строение, внешне отличающееся только размером. Второй домик в ковбойских сапогах был несколько меньше.

— Вот, — махнул рукой старик, — это второй вагон к заглавной избе! — Было видно, что Хоттабыч разбирается в современной технике. Видно, мой Андрюха постарался. — Будет маршировать следом. На! — он ткнул мне в руки какой — то железный моток. — Специальный крепежный трос! Он же — буксировочный в случае поломки маршировального аппарата! — назидательно поднятый палец вверх завершил тираду джинна.

— Мой ученик! — похвалился Андрюша, выползая из — под избушки. — Пошли внутрь, — предложил он мне, взяв за руку, — посмотрим, чего еще придумать.

Внутри была огромная конюшня с загоном и ипподромом! Для пробежек. Я открыла, было, рот, но Андрей успел раньше: — Это специальный оптический обман. Снаружи кажется маленьким, а внутри — сколько хочешь места. Хоттабыч — молодец! — похвалил муж ученика. Мы осмотрели загон с различными сбруями. Далее последовал ипподром. При входе загорелась лампочка "не входить! Идут скачки". Андрей одобрительно покивал головой. Мы зашли на огороженную территорию. Тут же зажглась иллюминация, зашумели трибуны, зазывала предлагал делать ставки. По радиорупору объявляли участников регби.

— Вот это размах! — восхитился муж и потянул меня дальше. Как только мы покинули гостеприимный стадион, все крики и всполохи прекратились. За ипподромом обнаружился огромный зал с корытами и мочалками по углам. — Ванная комната для коней?! Я думал, что удивить меня уже нечем! — пробасил Андрей. Я только, молча, кивала, пялясь по сторонам. В конце помещения на специальном стенде висели различные массажные щетки и расчески. Обалдевшие, мы рассеянно побрели к выходу.

На выходе нас ждал гордый Хоттабыч. Андрей похвалил старика и поволок в сторону, очевидно, предлагать варианты модернизации. Я неожиданно вспомнила, зачем я здесь нахожусь, и рванула в избушку.

Внутри меня уже ждали.

— А где бабуся? — выдала я.

— Ушла в лес, травы какие-то собирать после посещения Пифии, — проинформировал Троглодит Иванович.

— Так здесь была Пифия?! — возмущенный крик вылетел и повис в воздухе. — Почему мне не сказали? Эх, уже бы разобрались во всем. — Вздохнув, я плюхнулась на диван и уставилась на остальных. — Что делать будем?

Луша, Троглодит Иванович и вездесущая Дашка переглянулись. Орландо молча улыбался по — голливудски. Тишина в избушке стала угнетать.

— В молчанку играете? — осведомилась раздраженно я. — Что — то не похоже, что вас спасать надо. — Я решительно встала и двинулась к дверям.