Бюро-13

Охваченные ужасом, уцелевшие оборотни бросились врассыпную, подальше от смертоносных когтей нашего дракоши, – храбрецы улепетывали от разъяренного ящера со скоростью не меньше сто пятьдесят миль в час. Сделав легонький огненный выдох, Амиго в своем ребяческом гневе пустил им вдогонку сноп пламени, способного сжигать камни… Неплохая охота, ничего не скажешь!

Вентиляторы героически сражались за очистку воздуха. Оборотни где-то вдали перегруппировались и послали вслед нам парочку ракет, разорвавшихся впереди РВ. Корпус заволокло отвратительным дымом, и мы поплыли в этом отравляющем тумане…

– Нервно-паралитический газ! – Джордж уставился на шкалу прибора, где появилась красная линия.

Я взглянул на проломленный потолок – только скорость спасала фургон от проникновения смертоносного газа. Минди Дженнингс медленно отвела руку от задвижки окна.

– Так… значит, нельзя открыть окна и бойницы… Стрелять… стрелять нельзя!

– Так точно, барышня!

Джорджу явно придется расплачиваться за эту "барышню", взятую напрокат у отца Донахью, – такое у Коротышки стало лицо. Если, конечно, мы выживем, а это вызывало сомнения. Волосатые умники взялись за дело всерьез: не выпустить нас живыми – вот чего они желали; а пуще всего – запустить свои когти в ту информацию, которую мы везли в Бюро. Наша организация для них – единственный сдерживающий фактор.

– Эд, что будем делать? – встревожился Рауль: стена из непробиваемого стекла для мага помеха, ему такой заслон не прошибить.

Донахью открыл шлюз в днище фургона, высвободил жидкое масло, на шоссе посыпались острые гвозди. Нет, для лихих мотооборотней это даже не булавочный укол…

– Во-первых, ОЧ! – объявил я (это "Основательная чистка") и, вытащив обыкновенную зажигалку, засунул палец в дырку – ни один человек в здравом рассудке совать туда пальцы не станет.

Отпечатки совпали, и на приборном щитке отодвинулась малюсенькая панель, дав мне возможность набрать входной код. На мини-экранчике компьютера вспыхнул мой запрос о дополнительных полномочиях; мой "ЭВМчик" задал несколько шифрованных вопросов и, получив ответы, тоненько загудел: можно!

Вздохнув, я откинулся на спинку сиденья… Итак, все данные, содержащиеся в компьютере фургона, стерты и заменены Полным собранием сочинений Оскара Уайльда (мой любимый писатель). Потом и эти записи будут стерты, дискеты расплавлены и изрезаны на мелкие кусочки. Попробуйте-ка восстановите первоначальные записи, вы, мохнатые подонки! (Между прочим, наш РВ беспрерывно обстреливается градом бронебойных пуль, но броня невредима, – еще одно очко в пользу Технической службы.)

Не прошло и минуты, как все наши проделали ту же операцию со своими личными записями. Джессика включила программу самоуничтожения фургона: в корпусе заложено шестьсот фунтов взрывчатки; если оборотням и удастся заполучить наши мертвые тела, то разорванными на столь мелкие кусочки, что поживиться им будет нечем – не хватит даже для закуски а-ля фуршет. Ни фуршета они от нас не получат, вот и весь сказ! (В боковом зеркальце вижу: мимо пронеслась ракета. Ого-го, они явно взволнованы! Еще бы, занервничаешь, если целых семь лет не везет.)

– Что дальше, Эд? – Отец Донахью превращал лист сожженной бумаги в невосстановимое месиво.

Количество пуль увеличивалось – так и стучат об окошки.

– Попробуем лазеры! – решил я.

Улыбаясь, Ренолт пошарил в ящике с амуницией: вот они, четыре блестящих пистолета со злобным, мощным затвором – сверхсекретное оружие, сработанное по заказу Пентагона, оружие будущего. Может случайно взорваться в руках у хозяина; заряжать надо в течение недели; хранили на крайний случай. Соблюдая всяческие предосторожности, мы перевели регуляторы со "Вспышки" на "Луч": выстрел со вспышкой ослепляет каждого, на ком нет поляризованных очков. "Луч" спиралью разрезает даже сталь. Играть, так по-крупному!

Донахью, Ренолт, Минди и я, с лазерным чудом в руках, стали в правой части фургона, а Рауль и Тина – в левой, вооружившись жезлами. У них свое чудо, с тем же эффектом: несущее смерть световое заклинание. Техника отличается от магии разве что патентом от разных ведомств – Военного министерства или… Господа Бога.

Мотоциклисты приблизились; ракета взорвалась сразу за нами – поле обзора заволокло пламенем и бетонным крошевом. Случайный осколок ударился о заднее бронированное стекло – появилась легкая трещина.

– По моей команде! – Во рту у меня пересохло. – Готово… Прицел… Огонь!!

Полдюжины сверкающих энергетических лучей вырвались на свободу сквозь задние стекла фургона. Скользящее прикосновение луча – и оборотень сваливается с мотоцикла, лишившись кто чего – головы ли, руки… Мы методично очищали шоссе: безжизненные, искалеченные мохнатые тела падали и падали, но пустые, без седоков, мотоциклы продолжали мчаться, наращивая скорость…

– Ловко нас провели! – заорал Донахью, хлопнув кулаком по колену. – Атакуют-то сами мотоциклы, а не те, кто их оседлал!

Минди откинула со лба прядь взмокших волос – температура в фургоне повысилась на двадцать градусов: лазер…

– Быть мне ведьмой, если в них не вселились демоны!

– Смотри и вправду не превратись, – думаю, не вселились, – болезненно скривился Рауль.

Ох, ну что там еще может быть? Рауль расстроился…

– Докладывай! – нетерпеливо приказал я, наблюдая, как падает уровень мощности в моем пистолете: уже наполовину…

Тина воззрилась почему-то на потолок, а Рауль прочистил горло.

– Ну, это только теория… Понимаешь, только теория…

– Говори! – раздраженно прикрикнул Ренолт.

Раздался тягостный вздох.

– Видите ли… э-э… некоторые маги полагают: вервольфы бесчувственны и потому вольны решать… э-э… во что им превратить свою жертву.

Тишина, наступившая в фургоне, казалось, будет длиться вечность…

– "Во… во что"? – Минди поперхнулась.

Чародей только грустно кивнул в ответ.

– Значит, эти… мотоциклы не техника, а…

– А полноправные функционеры "Свиста". Именно так!

Разумные, сверхъестественные мотоциклы-оборотни – вот кто наши враги! Кому жаловаться? Ассоциации паразитологов? Машиностроительному заводу?