Архитекторы (СИ)

— А как долго сидеть нужно? — спохватился Руслан.

— До особого распоряжения.

На улице мела метель, под ногами хлюпала снежная каша, злые водители проклинали клаксонами друг друга и глупых пешеходов, норовящих сигануть под колёса.

Мои дальнейшие действия были тщательно продуманы и выверены. До мелочей. Сначала я зашел в тур-агентство и купил путёвку. На этот раз не виртуальную. Заслужил. Буду лежать с утра до вечера на топчане, обдуваемый ласковым ветерком, попивая спирт, разбавленный кока-колой. Может, познакомлюсь с хорошенькой девушкой из приличной семьи, и мы устроим себе маленький праздник простого человеческого общения. Но это, конечно, в качестве бонуса — в путевку не включено.

А потом я посетил гастроном, где произвёл следующие покупки: один литр «Столичной», буханку «Бородинского», баночку красной икры, полкило «Докторской», кильку в томатном соусе и тетрапак с витаминизированным напитком из отходов нефтяной промышленности. С этим богатством я отправился на Красную Пресню, полагая, что застану Викентия Ивановича одного.

Расчёт оказался верным. Мой дублёр по информационным технологиям караулил кресло, а Антон Юрьич уехал в командировку. То ли в Мурманск, то ли в Лондон. Без лишних слов я выложил на стол все свои аргументы, и мы приступили к их ликвидации.

Когда после третьей мы перешли на «ты», Викентий мне честно признался в чувствах.

— Люблю я тебя, Дима, — сказал он. — И всегда любил. Даже после того, как ты меня нагло подсидел.

— Аналогично, — отозвался я. — Но ты, Иваныч, не правильно трактуешь события. Я ведь даже не успел, как следует, насладиться твоим высоким общественным положением.

— Мне это положение — вот где. — Он резанул себя по горлу рукой и предложил немедленно налить еще.

— А поменять? — вкрадчиво посоветовал я.

Викентий задумался, держа стаканчик перед собой и глядя куда-то вдаль, поверх него. Потом он опрокинул содержимое внутрь и горько поморщился.

— Поздно.

— Семья, дети? — подсказал я.

— Две.

— Что две? — не понял я.

— Две семьи.

Ну, определенно мужик не промах.

— Ты ещё многого не понимаешь, — продолжил он после короткой паузы. — Юрьич, он хоть и строг, но иногда от него отламываются сочные куски. Когда при деньгах.

— А сейчас?

— Сам видишь. Доедаем последние.

Он откусил «Докторской» и вздохнул.

— Про Тамбовский портал тебе не рассказывали?

— Нет.

— Ну так вот. Первую часть они проплатили, а со второй уже месяца три нам мозги пудрят.

— Что так?

Викентий махнул рукой.

— У них семь пятниц на неделе. То это поменяй, то другое. Сюда прибавь, отсюда убери.

— Техническое задание подписано?

— Да толку-то!

Я предложил взглянуть на продукт, но Викентий категорически отказался.

— Тошнит меня от него. Сил нет, — признался он.

— Понимаю.

Выпили, и Викентий сообщил, что оптимизма он не теряет. Несмотря ни на что.

— Есть новая тема у Юрьича, — сказал, перейдя на шёпот. — По сравнению с ней, все предыдущие — пшик. Но только об этом никому. Идёт? Ни одной живой душе!

Я «дал зуб», и Викентий поведал мне о предполагаемом проекте. Условно его можно было назвать: «Ударим живым интернетом по коррупции и безответственности». Смысл его состоял в том, чтобы визуализировать все перемещения государственных денежных средств. То есть буквально. Стоит себе стеклянный банк со множеством его филиалов, а по прозрачным трубам текут денежные потоки. И каждый желающий может встать и хоть целый день наблюдать за процессом. Пока не надоест.

— Ни одна драхма не пропадёт, — убежденно произнес Викентий и предложил тост за успех предприятия.

Бутыль опустел, и мы расстались. На прощание я узнал, опять-таки по большому секрету, что на меня у Антона Юрьича большие виды и надежды, как на крупного специалиста.

«Живой Портал Органов Государственной Власти Тамбовской Области» встретил меня колоннами в стиле рококо. Или барокко — я их путаю. Здание, в каждом кирпичике которого чувствовалась державная мощь, устремлялось ввысь и утопало в искусственном небе. Входная дверь была таких размеров, что открываться могла только с помощью специального поворотного механизма. Золотая кнопка управления механизмом, вмонтированная в стену, призывно блестела на солнце. Надавив ее, я всем телом почувствовал, как разверзлась земная твердь, и громоподобный голос в небе объявил:

— Добро пожаловать на Тамбовскую землю!

И я перешагнул порог портала.

Здесь абсолютно всё было отделано золотом: и колонны, и резные стены, и косяки дверей, и даже паркетный пол. Огромный, до самого потолка, портрет губернатора в золотой массивной раме украшал фронтальную стену. Справа и слева от неё уходили вверх две золотые лестницы с фонтанами и купидонами. Люстра из цельного куска золота, свисавшая практически до пола, слепила глаза. Кумачовая растяжка на всю ширину зала гласила: «Вам здесь рады!»

— Вы к кому? — спросил виртуальный и потому безопасный милиционер.

— Да я так. Посмотреть.

Милиционер тут же дал мне путеводитель на мелованной бумаге. Толщина — сантиметров десять.

— Добро пожаловать!

Сгибаясь под тяжестью книги, я поднялся на второй этаж по лестнице и оказался в выставочном павильоне достижений Тамбовской области. Здесь золота было поменьше — преобладал белый мрамор. Ни о чём особенно не думая, я двинулся знакомиться с сельским хозяйством, где меня встретил добродушный дедушка-виртуал. Ба! Да это же Мичурин! Какая качественная копия!

Я с восхищением пожал ему руку и, кажется, переборщил, потому что на лице его отобразилась болезненная гримаса.

— Ради Бога, извините! — поспешил ретироваться я.

— Ничего. Не желаете взглянуть на пятикилограммовую свеклу?

— Давайте.

Старик провёл меня к стенду, на котором лежал тёмно-фиолетовый арбуз. С полосками и поросячьим хвостиком.

— Это правда свекла? — не поверил я.

Мичурин молча достал из кармана перочинный нож и отрезал маленький кусочек от плода. Я послушно затолкал его в рот. Пожевал, стараясь нащупать вкус. Нет, всё-таки ещё есть куда развиваться «живому интернету» — как будто мешок полиэтиленовый проглотил.

— Отличный борщ получится! — сказал я вслух, потому что не Мичурин же виноват в недостатках виртуальности.

— В этом уникальном образце — вся таблица Менделеева! Маня! — обратился он к розовощекой блондинке, держащей в руках сноп гигантской пшеницы, с макдональдсовскими булочками вместо зёрен. — Покажите товарищу наши бананы.

Мы с Маней оставили Ивана Владимировича наедине со свеклой, а сами предстали пред деревом, на котором действительно гроздились жёлтые продолговатые плоды. Маня облизнула свои полнокровные губы и произнесла:

— Ну, иди же ко мне, мой малыш!

О, нет! Только не это!

Я бросился наутёк, потому что уже встречался с виртуальными неудовлетворёнными самками. И создают их наверняка такие же неудовлетворённые кретины.

Путеводитель сковывал мои движения, и его пришлось выбросить. Но Маня не стала меня преследовать, поэтому я сбавил шаг и уже совершенно спокойно взошёл на третий этаж, где увидел просторный коридор с многочисленными кабинетами по обеим сторонам.

На первой двери было написано: «Данные статистики за 1913-ой год». Я дернул ручку, она послушно и очень мягко открылась. Но за ней оказалась кирпичная стена. Битая ссылка?

За следующей дверью с табличкой «Партнеры сайта» обнаружилась чёрная пустота. Я протянул в неё руку, и моя легкомысленная длань исчезла. Напрочь. Вытащил обратно — всё на месте. Что за ерунда? Хорошо, что не голову туда засунул.

За всеми остальными дверями пряталось всё то же самое: либо темень, проглатывающая конечности, либо кирпич. И лишь в одном помещении, обозначенном как «Вступительное слово руководителя области», стояла трибуна. Возле неё, в позе Роденовского «мыслителя» сидел губернатор (не сам, конечно, а копия). Увидев меня, он занял своё место, отхлебнул из стакана и стал рассказывать об успехах. Я закрыл дверь — голос умолк. Открыл — вот он опять, «мыслитель», глоток воды, речь. То есть каждый раз пластинка начиналась сначала. Из хулиганских побуждений я заставил его попрыгать — раз десять, наверное.