Принц в квадрате (СИ)

— И все они выпускаются магами? — спросила я Пунция.

— Что вы, — пожал плечами тот. — В конце пятого года от каждой группы остается человек десять-пятнадцать, из них выдерживает защиту три-четыре от силы. Прочие разбредаются по другим институтам, не найдя контакта с местными преподавателям. Про странствующих вагантов знаете? Вот та же история. Обратите внимание, кое-кому тут уже за тридцать.

— А стипендии им не платят?

— Нет, конечно. Они живут случайными заработками, воровством или побираются. И хорошо. А то бы от них вообще никакого спасения не было!

Мне выделили комнату рядом с библиотекой и рабочее место в библиотеке. Комната предназначалась нам с Диной на двоих.

— Дина, — сказала я ведьме, — иди-ка разыщи Юнгеса и предупреди его, что следующие несколько дней я проведу здесь. Скажи, что я нашла способ вернуться домой и разыскать сына. Если у него есть какие-то данные, пусть передает их через тебя, а нет, то может считать себя свободным. Я очень благодарна ему за помощь, но он не обязан и дальше помогать мне.

— Хорошо, — кивнула Дина. — Передам.

— Кстати, то же относится и к тебе.

— Вы меня гоните? — на глазах ведьмочки появились слезы.

— Не гоню, — пожала я плечами. — Но имей в виду, что мне, скорее всего, придется войти в контакт с Гопперхоппером. А это может быть опасно. Не вижу, зачем бы тебе губить свою полную потенциала юную жизнь.

Девочка покраснела.

— Какие вы… неприличные вещи говорите, — произнесла она с придыханием. — Конечно же, я останусь с вами, Ваше Высочество!

В ее пламенные чувства я не слишком-то верила, так что потребовалось всего несколько секунд, чтобы догадаться о подоплеке этой верности.

— На карьеру при дворе моего отца можешь не рассчитывать, — предупредила я. — Я вообще не знаю, существует ли король Заболоцкий в действительности.

— Как так? — поразилась ведьмочка, и я поняла, что догадалась правильно. Никакая страсть не выдержит конкуренции с карьерными соображениями.

— Вот так, — сказала я. — Может быть, и королевства его не существует.

— Аааа… — ведьмочка пожала плечами. — Но если существует, вы же сделаете меня придворной дамой?

— Если да, то да, — кивнула я.

— Ну вот и хорошо, — просияла Дина. — Призрачный шанс — лучше, чем никакого, верно? — после чего поцеловала меня в щеку и упорхнула на поиски Юнгеса.

Внезапно я почувствовала себя не только сухой и холодной, но еще и очень-очень старой.

Я же отправилась к Аркканцлеру и казначею выяснять, чего же они хотят от башни: характеристика «чтобы все было великолепно и недорого» в качестве ТЗ меня не слишком устраивали.

В выделенном мне кабинете при библиотеке было хорошо: тихо, прохладно, безлюдно. Кульман тоже оказался вполне удобным, и после некоторых попыток мне вполне удалось приспособиться к грифелю вместо карандаша. Отсутствие компьютера и даже примитивных чертежных инструментов изрядно досаждало, но я успокоила себя тем, что особенной точности от меня никто и не требовал. В средневековье, насколько я помнила, здания вообще строились «на глазок», в лучшем случае, по деревянной модели.

Я проработала до тех пор, пока качество местного освещения не стало серьезной угрозой для зрения. Тогда я сдала папирусные свитки на хранение архивариусу (который за годы службы, очевидно, насмотрелся всякого и которого не удивил даже мой пол) и отправилась на розыски преподавателя-пространственника.

К сожалению, из этого предприятия ничего не вышло. Как я ни старалась и как ни рыскала по многочисленным переходам этого замка, тускло освещенным факелами, ничего у меня не вышло. Само по себе это меня не удивило: отсутствие преподавателей на местах — нормальное состояние для любого университета. Удивило другое: суета в коридорах, по моему скромному мнению, изрядно превышала среднестатистическую.

Отловив одного из студентов за рукав, я потребовала отчета.

— А вы что, не знаете? — сердито спросил меня прыщавый молодой человек, слишком озабоченный учебой, чтобы испытать на себе мощь моего колдовского обаяния. — У них педсовет.

Мне не хотелось больше никого расспрашивать — я не решилась бы заговорить и с этим вагантом, если бы не разозлилась — поэтому я просто последовала за основным потоком студентов, рассчитав, что куда-нибудь они меня да выведут. И в самом деле: довольно скоро я оказалась возле огромных двустворчатых дверей.

Над дверьми и под дверьми остались широкие щели, и их уже обступила колыхающаяся биомасса вагантов. Студиозусы стремились не пропустить ни слова из произнесенного внутри. Думаю, их преподаватели порадовались бы такому рвению в учебные часы.

Передо мной расступались и удивленно переглядывались, поэтому я без особенного труда оказалась у щелки.

За дверьми скрывался огромный зал, так затянутый паутиной, что разобрать что-либо было сложно. На одной паутине, особенно густой и широкой, какой-то красноносый человечек в шерстяном шарфе проецировал картины. Что-то вроде диафильмов, какие нам показывали в детском саду.

С моего ракурса видно было плохо, но все же я разобрала, что там изображена некая черная фаллическая крепость под нахмуренным небом.

— …не пытайтесь повесить это на меня, коллеги! — сурово воскликнул старец с бородой. — Кафедра аномальных явлений занимается… как их там… попаданцами! В худшем случае НЛО! Но ни в коем случае не этими… возникновенцами.

— По мне так появленцы недалеко ушли от попаданцев, коллега, — ехидно заявил старикашка со скрюченным носом и в варежках — видимо, в зале было холодно. — Да и попаданцев сейчас едва ли можно назвать по-настоящему аномальным явлением, вы слишком хорошо потрудились для их описания.

— …И тем не менее, защитить магистерскую на них можно, как и двадцать лет назад: только фамилию сменить на титульном листе… — меланхолично проговорил некий молодой человек, сидевший ближе всего к дверям.

— Вы на что это намекаете?! — прогремел седобородый.

— Ну-ну! — председатель (толстенький Аркканцлер, я его уже знала) подскочил с места и успокаивающе замахал руками. — Коллеги, не будем переходить на личности…

Я отвернулась от двери и шепотом спросила у моего соседа:

— О чем это они?

— Да так, мелкие разногласия выясняют, — шмыгнул носом вагант. — Эти попаданцы у всех уже комом в горле стоят, а кафедра…

— Нет, я не о том, — перебила я юношу. — Что они обсуждали изначально?

— Ах, это? Ну, у нас тут какое-то неопознанное Темное Королевство возникло.

— Это часто случается? — спросила я. Такое заключение позволил мне сделать тон студента.

— Да нет, ничего подобного. Вообще раньше никогда. Вот они и не знают, как быть. Там замок большой, кругом выжженные земли. Тролльи армии собираются, драконы огнем пышут… А еще говорят — только это неточно, так, слухи — что будто бы летающий ящер принес в ратушу послание, которое призывало всех покориться под руку темного императора Аврелия.

— Аврелия? — переспросила я.

Я почти не сомневалась, что Гопперхоппера звали именно так.

— Ага. Вы что-нибудь об этом знаете? Не поделитесь для университетской газеты? — оживился юноша.

— Нет, — я качнула головой, и изо всей силы толкнула дверь.

— Тянуть надо, — сказал юноша-журналист. — Только лучше не входить, они с вами что-нибудь плохое сделают.

— Например? — спросила я, решительно дергая дверь.

— Прочтут нотацию… Эээ, это очень серьезная угроза! Зря вы так!

Но я уже вошла внутрь.

Почтеннейшие профессора замерли, уставившись на меня.

— Вы, собственно, кто, голубушка? — спросил у меня тот самый седобородый. Это был хорошо знакомый мне тон, специально спроектированный, чтобы вызывать у людей представление о собственном ничтожестве. Защитное средство, выработанное университетским персоналом на основании мифа о том, что будто бы стены подобных учебных заведений скрывают сакральное знание.

Однако в настоящий момент я была вооружена другим расхожим мифом человечества — а именно, мифом о святости биологических обязанностей. Будучи убежденной чайлдфри (хоть и потерпевшей поражение на этом поприще), я никогда его не разделяла, но, кажется, сейчас настало время использовать всеобщее заблуждение. Я — сухая и холодная женщина, но в глубине души я могу оценить красоту эффектных высказываний.