Чужое добро

— Молодец, милорд! — сказал он вдруг, хитро прищуриваясь. — Так держать! Признаю, вы меня удивили…

Капитан подмигнул и, что-то насвистывая, уехал к своим людям.

— Мы победили, — тихо и медленно произнес вдруг Гудрон, будто пробуя эту фразу на вкус. В его голосе звучало удивление, граничащее с недоверием. — Мы действительно победили!

— Ага, — герцог радостно улыбнулся. — И выжили. Здорово, да?

Дворянин от избытка чувств шарахнул друга по спине. Тот чуть не лишился зубов, ударившись лицом о собственное колено.

— Ты осторожней уж!

— А! У нас получилось! Получилось!

— Ф ума фофол, — буркнул кузнец, держась за ушибленную челюсть.

А дальше все было скучно. Всех выживших отправили в Варх, откуда до этого приехали телеги за ранеными и просто усталыми воинами. Погибших похоронили прямо на поле. По дороге до города капитан все оправдывался, почему их прибыло так мало. Основная мысль заключалась в том, что в крепости, стоящей возле леса, просто нет необходимости в большом количестве лошадей. Однако они были нужны, чтоб успеть на помощь вовремя, поэтому пришлось довольствоваться теми, что удалось найти. И вообще, не Ральдерику жаловаться — он и так должен быть по гроб жизни благодарен Керману за то, что тот привел хотя бы сотню.

Филара пока не приходила в себя. Котенок из-за этого был ужасно зол на Дунгафа. По прибытии в Варх оказалось, что король не стал в нем задерживаться и уже поехал дальше в Мэвбу. Сами товарищи попали туда лишь через пару недель: командующий гарнизоном отказывался отпускать герцога прежде, чем его рана хоть немного подзаживет. Спорить с ним было бесполезно, тем более что все, кроме самого Ральдерика, поддерживали эту точку зрения (да и сам он не особенно настаивал). Так что в столице Заренги они вновь оказались гораздо позже, чем планировали изначально.

В общем-то, война для них на этом и закончилась. Как гендевец и предполагал, лорд Гилберт подтвердил его договор с королем, не забыв сказать речь про единую Гендеву и патриотизм. Так что в стране за те две недели, что друзья были фактически отрезаны от мира в одной из самых удаленных крепостей, произошли значительные изменения. Дофалия, узнав, что Заренга встала на сторону Фрегонда, быстро прикинула возможное развитие событий и поспешила в свою очередь поддержать короля. Если Яэворы воевали, то герцоги Дофалии всегда славились тем, что умели просчитывать, куда дует ветер, и занимать потенциально наиболее выигрышную позицию. Как ни странно, Велия смогла самостоятельно отбиться от прандийцев. Столица так и не была захвачена. Позже неожиданно для своего союзника Увеб вышел из войны и сдался на милость короля. Правда, к этому времени на его территорию уже были введены войска Заренги и Велии. Так что Пранди оказался в очень неудобном положении, однако его герцог, всегда отличавшийся гордым и своенравным характером, а также некоторой переоценкой собственных сил, упорно продолжал сражаться.

Но все это Ральдерик, Гудрон и Филара с Дунгафом узнавали уже из третьих уст. Гнома эти известия вообще больше не волновали — все свои дни он посвящал знакомству с достопримечательностями города. Ему подарили еще несколько тетрадей и карандашей, и теперь он отводил душу, зарисовывая и записывая все, что казалось ему интересным (во время путешествия он ужасно страдал оттого, что был вынужден экономить бумагу). Филара полностью ушла в обучение. К удивлению всей Мэвбы (особенно ее колдующей части), господин Кров согласился давать ей индивидуальные уроки магии, что по своей невероятности было сравнимо с гномом, выцарапывающим «Здесь был Дунгаф» на каком-нибудь жутко древнем и невозможно уникальном памятнике архитектуры. Ральдерик лечил свою рану. Гудрон наведался в главную кузницу города и попросил, чтоб его научили ковать оружие. Другу герцога не посмели отказать. Местные кузнецы и оружейники еще долго дивились, что дворянин (раз друг их будущего правителя, значит, не может не быть богатым и благородным) так ловко и умело обращается с молотом и металлом.

Наступила зима. Пришел Новый год. Герцог упивался тем, что все так удачно разрешилось и не потребовалось убивать ни в чем не повинного монстра. Рана на боку оказалась неопасной, и он быстро полностью поправился. Настроение у вельможи было очень хорошее. Каждый день. Для друзей зрелище это было непривычным: большую часть того времени, что они были с ним знакомы, гендевец ходил сердитый, недовольный и раздражительный. Пришли известия о том, что Пранди также сдался. Лорд Гилберт был ужасно доволен собой и сыном, благодаря которому, как он верил, Заренга была спасена (бедный, бедный… Он так и не узнал всей правды). Король сдержал свое слово (чему Ральдерик даже удивился) и публично объявил, что герцоги будут владеть тем же объемом прав и полномочий, что и при правлении его отца. Так что все закончилось хорошо. А потом наступила весна.

— Ну зачем вам уезжать?! — ныл герцог, глядя, как Гудрон закрепляет на седле верной Неветерка свои вещи. — Вот скажи мне, тебе здесь что, плохо?

— Очень хорошо, — заверил его кузнец, не прекращая сборов.

— Тогда я не понимаю, — раздраженно дернул плечом дворянин. — И куда же ты поедешь? В Иролу, что ли?

— Ни в коем случае! Вот туда я уж точно не поеду.

— Тогда?..

— Валена навестить хочу, — затянул какой-то ремешок иролец. — Все-таки я ему многим обязан. Будет некультурно, если я ему лично все не расскажу.

— Ну-ну, — мрачно буркнул Ральдерик, складывая руки на груди. — Ну а вы-то хоть останьтесь!

— Нет-нет. У меня есть обязанности перед жителями Верхнего Сурчука, — гном сидел на подаренной ему Рябинке и ждал, когда остальные соберутся и будут готовы отправиться в путь. — Не забывай, что я уехал с музейными доспехами без разрешения. Боюсь представить, что обо мне подумали…

— Ты же оставил записку.

— И что? Мне же надо их вернуть! К тому же мои музей и библиотека, наверное, находятся в ужасном состоянии. Не думаю, что кто-нибудь догадался протирать там пыль…

— Извини. Я тоже уезжаю, — виновато сказала Филара. — Мы просто ждали окончания зимы, чтобы тронуться в путь. А то не хотелось по морозу пробираться…

— К родителям? — обречено вздохнул герцог.

— Нет. В Каланур. Поселюсь в домике, где жил маг. Хочу вернуть Шуну человеческий облик. У волшебника много книг оставалось. Вдруг где-нибудь у него про это что-нибудь есть?..

— Ты правда думаешь, он будет этому рад? — с сомнением усмехнулся дворянин. — Насколько я помню, в прошлый раз это вызвало у него затяжную депрессию…

— Нет. Думаю, он не будет возражать, — девушка улыбнулась и погладила рыжего кота, лежавшего у нее на плечах.

За прошедшие месяцы маленький умильный котенок сильно вымахал и потяжелел, так что на одном он больше не помещался.

— Ну ладно, — смирился гендевец, — тогда хоть в гости заезжайте. Где живу, теперь знаете.

— Хорошо.

Ральдерик немного поколебался, а потом робко погладил зверя по голове. Спустя пару секунд он «айкнул» и отдернул руку. На коже остались четыре красных полосы.

— Дотянулся все-таки, паршивец, — усмехнулся юноша, разглядывая выступившую из царапины капельку крови.

Через мгновение кот был схвачен за шкирку и болтался в воздухе на вытянутой руке.

— Ты никак проблем захотел, БАРСИК? — герцог слегка потряс животное, держа его так, чтоб оно не дотянулось когтями до его лица.

Шун выставил вперед переднюю лапу и начал ее демонстративно вылизывать, будто висение в воздухе — самое естественное состояние для кошек. Потом он перевел на ухмылявшегося дворянина взгляд золотистых глаз и хитро подмигнул.

Через несколько минут все трое уже сидели в седлах.

— Пока, что ли? — вздохнул Гудрон. — Я обязательно к тебе приеду. К Валену и обратно смотаюсь только.

— На это месяцев пять-шесть уйдет, — заверил его Ральдерик. — Поверь моему опыту. Осторожней там в дороге. В этот раз меня с вами не будет…