Рыжий рыцарь

– Мы вернемся, клянусь всеми…

– Нет, мама, я – вернусь!

Рыжий Дон Кихот

В этом романе многое нетрадиционно: не совсем типичный для современного фантастического боевика герой, нетрадиционной ориентации друг героя и, главное, совершенно нетрадиционный Андрей Белянин. Читатель привык к несколько иным произведениям этого автора – веселым, озорным, с изрядной долей комизма и буффонады. Взяв в руки «Рыжего рыцаря», он должен быть готовым к неожиданностям. Текст, который ему предстоит освоить, довольно непрост. В нем много подводных рифов и мелей, на которых можно забуксовать. Так, например, писатель отошел от свойственной прежним его книгам однолинейности сюжета. Он вводит две основные сюжетные линии: историю Нэда Гамильтона-младшего, волею злых сил очутившегося в нашем суматошном времени, и историю черного замка Мальдорор. Они перемежаются, чередуются. Белянин словно дразнит читателя. Едва тот настроится на восприятие одной линии, одного сюжета, с затаенным дыханием ожидая развязки очередной напряженной ситуации, как происходит смена декораций и актерского состава. Это порой раздражает, заставляет возвращаться к предыдущему отрывку, перечитывать его. Но, что принципиально, это разрушает монотонность повествования, побуждает читателя к активизации мыслительных процессов.

В качестве отправной точки основного сюжета Белянин вновь использует прием с перемещением героя во времени и пространстве. Однако если раньше главным действующим лицом его книг был наш современник, который попадал в условно-сказочное время, то в «Рыжем рыцаре» все наоборот. Герой из реального исторического прошлого (Средневековья) оказывается в реальном будущем (настоящем для нас).

Следует отметить, что в последние пять лет усилился интерес российских фантастов к западному Средневековью, рыцарству. Появилось сразу несколько сериалов, посвященных эпохе III крестового похода,– циклы романов В. Свержина о сотрудниках Института экспериментальной истории и А. Мартьянова «Вестники времен». Как ни удивительно, но Нэд Гамильтон из того же времени, в котором живут и действуют персонажи названных выше книг. Что ж, так уж повелось, что для нас рыцарство, турниры и подвиги в честь Прекрасной Дамы ассоциируются с тремя именами: короля Артура, короля Ричарда Львиное Сердце и Дон Кихота. Артур, несмотря на то что он недавно стал персонажем российского фэнтезийно-юмористического сериала, все же фигура не очень близкая сердцу среднего отечественного читателя. Мало кто может похвастаться тем, что с наслаждением читал труд Томаса Мэлори «Смерть Артура». Несколько иначе обстоит дело с Ричардом I Плантагенетом. Благодаря хрестоматийному роману Вальтера Скотта «Айвенго», многочисленным пересказам баллад о Робин Гуде, нескольким удачным экранизациям Ричард Львиное Сердце воспринимается нами едва ли не земляком. Опять же время его правления – это вам не раннее Средневековье с его дикими нравами, а времена куртуазного рыцарства, то есть вполне пристойного и понятного.

А. Мартьянов на страницах послесловий к своим романам изложил суть понимания им Средневековья. По его мнению, те времена «можно назвать самой величайшей эрой в истории человечества». Писатель утверждает, что «каждый человек тогда жил именно в свое удовольствие, а не как грязное животное. Не было залитых нечистотами до крыш городов, не было холодных и сырых замков, обитатели которых повально болели туберкулезом, а „угнетатели“, между прочим, прекрасно понимали, что от „угнетенных“ прежде всего зависит их благосостояние, и искренне заботились о народе, не считая его „вонючим быдлом“».

Солидарен с коллегой во взгляде на эпоху и Андрей Белянин. Его герой обладает поразительно гибкой и устойчивой для средневекового человека психикой. Вспомним многочисленные книги и фильмы, рассказывающие о прибытии в наш век выходцев из былых времен. Как правило, все эти герои переживают культурный шок. Рыжий же рыцарь как-то поразительно быстро вписался в интерьер XXI века с его телевизорами, магнитофонами, телефонами, автомобилями и самолетами. Нэда куда больше шокируют некуртуазные манеры его новой подруги и аномалии в поведении сэра Валерия Люстрицкого. Белянин вполне убедительно объясняет такое положение вещей тем, что психика героя как истинного сына своего века была устроена особым образом. Он ежеминутно готов к встрече с чудом, волшебством, с чем-то необъяснимым и загадочным. Потому и ведет себя Гамильтон-младший во время странствий славной троицы куда более достойно и уверенно, чем его спутники. Нэда вовсе не страшат стычки с троллями, горгульями, магами, стальными крепостями-танками, сатанистами. Он рыцарь, обязанный защищать сирых и слабых, тех, кто нуждается в его помощи. И тут вспоминается иной литературный герой – Рыцарь Печального Образа.

Возможно, когда-то «Дон Кихот» и был юмористической книгой, поскольку задумывался и писался как пародия на рыцарские романы. Чудак и фантазер, начитавшийся книжек о рыцарях, драконах, волшебниках и заколдованных принцессах, надел старенькие доспехи и отправился путешествовать по Испании в поисках подвигов и приключений. «Смешно? Не правда ли, смешно? Смешно!» – как пел когда-то В.С. Высоцкий. Не исключено, что современники Сервантеса действительно хохотали над страницами этого мудрого и грустного сочинения. И как не потешаться над тем, что один-единственный человек выломился из общей атмосферы ханжества и лицемерия и попытался силой собственного примера показать, что не перевелись еще благородные люди в наихристианнейшем королевстве.

Так и Нэд Гамильтон-младший. Он, может быть, и впрямь смешон в своем упорном желании называть всех на «вы», быть честным и учтивым с каждым, даже с неприятелем. Молодой крестоносец не совпадает по фазе с нашим собственным временем и поведением. Но почему тогда к концу произведения меняется в лучшую сторону Илона, почему манерный гей Люстрицкий обретает твердость и превращается в Синего рыцаря? Не оттого ли, что рядом с ними есть живой укор, живой эталон верности, чести и благородства, помогающий им избавиться от внешней шелухи, стать теми, кем они являются на самом деле?

Рыжий донкихот объявляет войну нашему рациональному миру, в котором причудливо сплелись равнодушие, цинизм, вульгарность с наивной доверчивостью, жаждой чуда, ярких и сильных впечатлений. И противники у него серьезнее, чем ветряные мельницы или невежественные пастухи. Основной удар герой Белянина наносит отнюдь не по черному воинству Мальдорора. Этот враг достаточно традиционен для фэнтези. Если бы романист ограничился только этим противостоянием, то вряд ли книга получилась бы такой живой и актуальной. Очередная вариация на тему «31 июня» и не больше. Однако «Рыжий рыцарь» читается с неослабевающим интересом, словно крутой боевик о схватке какого-либо Супермена с мафией. Проистекает это оттого, что Белянин затронул серьезную проблему защиты национальной самобытности, культурного пространства. На волнах перестройки и последовавшего за ней краха государственной идеологии в Россию хлынули всевозможные проповедники, распространились нетрадиционные религиозные общины и секты. Раньше с ними благополучно боролась милиция и разного уровня комитеты партии. Теперь же справиться с иноземным духовным дурманом по плечу разве что Рыжему рыцарю. Глубоко символичными в этом плане являются пророчества о его пришествии, содержащиеся в анналах Мальдорора и в «Письменах года». Любая эпоха, подчеркивает писатель, нуждается в своем герое, рыцаре без страха и упрека.

И, конечно, каждый рыцарь нуждается в Прекрасной Даме и Верном Оруженосце. У Нэда Гамильтона есть и та, и другой. Образы Илоны Щербатовой и Валеры Люстрицкого дополняют портрет главного героя, оттеняя и высвечивая отдельные его черты. Несостоявшаяся фотомодель Илона – несомненная удача Белянина. Женские образы вообще являются слабым местом в книгах современных фантастов-мужчин. Да и не только фантастов. В принципе подлинные типажи современной девушки можно, на наш субъективный взгляд, встретить лишь в так называемом «женском детективе» – книгах Марининой, Серовой, Поляковой, Малышевой, Дашковой. Леди Илона чем-то напомнила героинь этих книг. Писатель сумел создать тип городской девчонки рубежа двух тысячелетий. С ее сленгом, вызывающим поведением, которые есть не более чем средство самозащиты, маскировка, из-под которой нет-нет да и выглянет совсем другая Илона. Добрая, нежная, способная на большое чувство и большие дела.