Русские не сдаются! (СИ)

Все дружненько закивали и организованной толпой двинули в "столовую". Попытавшись подняться, поняла, что мои нижние конечности отказываются работать. Отлично! Помимо того что меня обвиняют в убийстве, так ещё от нервного шока я себе паралич заработала!!!

Закрыв глаза, попыталась успокоиться.

"Стасенька, солнышко, бывали дела и похуже (сейчас я, правда, не могу вспомнить какие именно, но они однозначно были), поэтому собери свои мысли, силы, ноги-руки в кучу и начинай хоть как-то действовать, а то мы отсюда живыми не уйдём!!!!!" — мысленно увещевала я себя, особо не надеясь на чудо.

Открыв глаза, наткнулась на Веника. А что, он же меня тоже эксплуатировал (хотел прикрыться мной от своей взбалмошной невесты).

— Что, встать не получается? Ладно, давай донесу… — галантно предложил он.

Без видимых усилий он поднял меня с пола и бодренько так, отправился в сторону двери, которая вела в зал. Но уже через семь шагов (расстояние между нами и дверью было примерно двадцать-двадцать пять шагов) тихо пробормотал себе под нос:

— Блин, Стаська, тебе срочно нужно сесть на диету…

Наивный, думал, я не услышу. Ладно, бить его сейчас не буду, но ответить — это святое!

— Какие мужики все хилые пошли, даже беззащитную девушку до стульчика (который, кстати, расположен в метре от неё) не могут донести! — картинно вздохнула моя гадостливость.

Веник, поймав камень в свой огород, решил промолчать. Правильно, я же и не такое сказануть могу.

Войдя в обеденный зал, мы застали чудесную картину (прям бальзам на мои душевные раны): незнакомец держит Морковку за шкирку, а остальные пытаются попасть в него предметами утвари, причём, чем тяжелее предмет, тем лучше.

— Кхм… Уважаемый, вы введёте нас в курс дела или мы свободны? — скромненько потупив глазки, поинтересовалась я.

— Как вы такое могли подумать, — грозно заявил этот паганец, — без объяснений я вас никуда не отпущу! Прошу присаживайтесь, и я тогда начну свой увлекательный рассказ.

Веник, не долго думая, уселся на первый попавшийся стул со мной на руках. Я же приметив в непосредственной близости стол, заставленный всякими закусками, даже не подумала возмутиться такому положению вещей.

— Итак, давайте сначала познакомимся, — предложил хвостатый.

— Граф Виаллеминиан ди Фонтен, — представился Веник, — извините, не могу представиться по всем правилам этикета, так как у меня на руках сидит очаровательная барышня Станислава.

Ну, зараза клыкастая, это ж надо было так завернуть, что я аж яблоком подавилась!

— Вирд, просто Вирд, — с нажимом повторил чернявый.

— Солт и никак иначе, — мило улыбнулся блондин.

Все дружненько уставились на меня. Ну, чего? Сейчас яблоко дожую и назовусь по всем правилам этикета, зря, что ли мамуська их в меня семнадцать лет вдалбливала?

— Станислава Криворучко, — ну да, помимо дурацкого имени у меня ещё есть идиотская фамилия. Понятно теперь, почему я стараюсь не представляться по полной форме? — Мне девятнадцать лет, не замужем, так сказать, нахожусь в активном поиске.

— Угу…понятно. Моё имя Хананель. Я асур, — видя моё замешательство, он рассмеялся и бархатным голосом продолжил. — Думаю, нет необходимости объяснять вам, кто я такой и показывать свою внешность…

— Как это нет необходимости? Мужик, ты чё, совсем оборзел?! Может они тебя, и видели, но я-то нет!!! — взывала не хуже пароходной сирены я.

— Хорошо, только перестань орать, — жалобно попросил Хан (Хананель как-то длинно и неудобовыговариемо).

Помните фильм ещё советских времён "Бриллиантовая рука", и Лёлика (прикольный блондин), подрабатывающего моделью — демонстрировал на показах мужскую одежду? Вспомните такой момент: вот он высоко подняв голову, остановился посредине подиума и голос "за кадром" говорит:

— Лёгким движением руки брюки превращаются в элегантные шорты…

Не со счастьем Лёлика… Штанины состояли из двух частей (верхней и нижней) и соединялись между собой (на коленях) молниями. Так вот, произносит дикторша коронную фразу, Лёлик в нетерпении, стараясь успеть за "голосом" дёргает за "собачку" на молнии и… молния естественно "заедает"!

— …лёгким движением… брюки превращаются… ПРЕВРАЩАЮТСЯ…

Вот примерно так и протекала процедура снятия капюшона, а затем и всего плаща: асур элегантно откинул капюшон назад и застыл на пять минут каменным изваянием, затем вдоволь насладившись восхищёнными восклицаниями женской половины населения, принялся расстёгивать застёжку (брошь?) плаща. Она естественно "заела"… подёргав для порядка минут пять, он, наконец-то, совладал с непокорным аксессуаром.

Ё-моё, лучше бы он до сих пор оставался в плаще и капюшоне… Как я уже говорила ростом он был под два метра, атлетически сложенный (Вирд и Солт даже рядом не валялись!), гибкий, уверенный в себе. Лицо греческого бога: высокий лоб, прямой нос, глубоко посаженные глаза цвета заката, чётко очерченные губы изогнуты в усмешке. Волосы у него оказались густые (я прям обзавидовалась), блестящие, гладкие и…бордово-красные (интересно он красится или ЭТО натуральное? И, если красится пусть назовёт мне марку краски, и где её можно купить). Но меня добило не это. У него на лбу, у самой кромки волос были чёрненькие рожки (интересно, как же нужно было стараться жене, чтобы достичь такого результата?!), так же у него был хвост с кисточкой на конце, такого же цвета, что и шевелюра на голове, он рос из самой… эээ, извиняюсь, был продолжением позвоночника!

— Ну что, насмотрелись? — получив отрицательный ответ, Хан бодро продолжил, — Тогда приступим! Уважаемый Морковий Аврелыч, я начну эту увлекательную историю, а вы, если будут какие-либо поправки, меня остановите, договорились? Вот и отличненько… Эта история началась примерно лет тридцать-тридцать пять назад. Мне тогда было около пятиста лет, а вашему начальству — двадцать три. У меня была сестра, которая влюбилась в это недоразумение, — хвост осуждающе ткнул в Морковку, — и сбежала с ним из дома, так как наш отец был категорически против её избранника. Через год у них родился ребёнок — дочь Элизабет; всё как полагается: умница, красавица, добрая, милая, ласковая и т. д. Дитятко не причиняло никаких проблем ни отцу, ни матери, поэтому через семь лет моя сестра родила сына, которого назвали Ринхорн. Пацан рос шалопаем, грубил старшим, никого не слушался, особенно мою сестру, которая его нещадно баловала. Наш отец погоревал-повздыхол о взбалмошной доченьке, но смирился, и, надавив на нужных людей, сделал из Морковия управляющего этим городишкой. В тоже время в этом городке жила семья бедных крестьян, у них были восхитительные дети: дочь и сын. Относительно спокойно пролетели семнадцать лет, и пришла пора выдавать дочку замуж, а сына женить повыгоднее. Естественно у корыстолюбивого отца на примете была семья, которая входила в попечительский совет городка. Но, как на зло, его сын, его гордость — Ринхорн, влюбился в дочку этого крестьянина, а дочь, до этого всегда послушная, решила венчаться с сыном того же человека! Несколько ночей бедный Морковий провёл без сна, соображая как лучше обстряпать дело.

— Они хотели заполучить власть в этом городе. Я всего лишь защищал местных жителей! — патетически взвыл Морковка.

— Ничего путного в голову не приходило, — словно не замечая рулад Морковки, вещал асур дальше. — Поэтому решившись, отец рассказал сыну о своих грандиозных планах по обогащению их семьи. Ринхорн сначала возмутился: как это так, его сестра может выйти замуж за любимого, а он должен терпеть ненавистную жену. Но, как говорится, яблоко от яблоньки недалеко падает, поэтому Ринхорн составляет свой план и великолепно его воплощает в жизнь. Сестра должна умереть, но перед этим отец должен переписать на него долю сестры. У Морковия же был другой план: сына крестьянина отослать на войну, а его дочку отдать замуж в другой город. Сказано — сделано. Элизабет по трагическому стечению обстоятельств тонет в речке, Морковий погоревав, отписывает на Ринхорна не половину, а весь свой капитал и готовится привести в действие свой план. Но Судьбе было угодно совершенно другое. На городок нападают кочующие племена и многие погибают, в том числе семья крестьянина, моя сестра Тошина, и несколько других жителей. Город в огне, что не разгромлено, то увезено нападавшими… Во всей этой суматохе Ринхорн пытается найти возлюбленную, после долгих мучений, его поиски увенчались успехом — телом любимой. Бросившись к отцу, он устраивает грандиозный скандал, суть которого проста — он клянётся отомстить Морковию и всему городу за смерть любимой. Он создаёт Гильдию убийц, основой которой послужил отцовский капитал. Лет пять Морковий Аврелыч просит одуматься своего сыночка, но всё безрезультатно. Народ, возмущённый такой обстановкой, начинает поднимать бунт, и Морковий понимает, что если ничего не предпринять, то его просто свергнут! Купив у проезжего торговца пузырёк с ядом, любящий отец не дрогнувшей рукой выливает его в еду Ринхорна. Яд должен был подействовать через пять минут, но Морковий не учёл опыт и телосложение молодого мужчины, поэтому Ринхорн умирает в коридоре, на полпути к своей комнате. Морковий с одной стороны торжествует (ненавистный сын мёртв, значит всё останется, так же как и прежде), но с другой — боится (он переступил закон, убил собственного сына, за это наказание — смерть). Но тут на счастье этого отморозка через мёртвого Ринхорна спотыкается Станислава и голосит, как корова в брачный период… Морковий Аврелыч, я ни в чём не ошибся?