Богатым быть не вредно

– Светуль, привет, это Гала!.. Как делы, как дите?… А муж?… Говоришь, загулял? Ничего, главное, чтобы не болел… И вообще, муж – это дело относительное…

– Галочка, а вам не кажется, что, выходя замуж, вы хорошенько не подумали? – Кукушкин решил вмешаться в ее странный, как ему показалось, телефонный разговор.

– Могу вас обрадовать: я выходила замуж в таком возрасте, когда мои родители запрещали мне думать о замужестве вообще! – хихикнула она и бросила в трубку: – Свет, это не тебе… Да не волнуйся ты, я еще не развожусь.

– Ох, Галочка, Галочка… Да и с модой надо быть поосторожней. – Вася покачал головой.

– Почему? – ей было приятно, что он постоянно пялит глаза на ее полуобнаженные груди.

– Мода ведь такая штука, что может и совсем раздеть.

– Ой, конец света! – рассмеялась Галя, прикрыв ладонью трубку. – А вам-то чего переживать, Вась Васевич! Пусть из-за этого болит голова у моего мужа, ведь он старше меня на двенадцать лет.

– Ладно, не буду вас отвлекать. – Кукушкину вдруг стало жарко, и он решил подышать свежим воздухом. Да, Вася любил женщин, очень любил, но работать в женском коллективе, где столько красавиц… Нет, это даже для него чересчур. Когда много сладкого, может и поплохеть. Ох уж эти женщины с их непредсказуемыми характерами и поступками… Ходишь, словно по минному полю…

Итак, Вася вышел из Дворца, к которому уже подъезжали первые легковушки с новобрачными и свидетелями. Из динамиков звучала веселая музыка. Вспоминая свой день бракосочетания, он сел на скамейку и под ритм музыки задергал плечами и защелкал пальцами, создавая себе хорошее настроение. Неожиданно кто-то похлопал его по плечу, и он сразу обернулся.

– Пашли з-збацаем! – пригласила его девица баскетбольного роста, но довольно симпатичная и одета в фирмовый брючный костюм.

Удивленный Вася хотел ей сказать, что они же не на танцплощадке и не в ресторане…

– Слушай, ну что ты, как бирюк, тебя приглашает дама, унижается перед тобой, а ты ей ноль внимания! – у нее был громкий и грубоватый голос, вполне соответствующий ее габаритам.

– Извините, но я не танцую, – ответил оправдывающимся голосом Кукушкин.

– Еще чего! Не хватало, чтобы ты мне отказал.

– Девушка, вы извините, если что-нибудь не так… Я на работе…

Она смешно заржала и хлопнула его по плечу с такой силой, что он чуть не слетел со скамейки. Но девица тут же схватила его за другое плечо и поставила на ноги. Двигаясь под ритм музыки, сказала:

– Спокойно! Молодец, хорошо работаешь. Слушай, а что за кляча здесь только что сидела? – она кивнула в сторону соседней скамейки.

Вася, задыхаясь в крепких объятиях девицы, повторял ее движения и даже не пытался выдернуть плечо из ее сильной руки.

– Не знаю, наверное, моя… – он не успел сказать слово «сотрудница».

– Понятно, красавчик, ты специально подсел сюда, чтобы она тебя сняла.

– Девушка, как вы плохо думаете обо мне! – он наконец осмелел и высвободил свое плечо из ее руки.

– Спокойно, не дергайся, – она расправила его мятую рубашку. – Чудак человек, откуда тебе знать, что я о тебе думаю.

– А вот и знаю, – решил ошарашить ее Вася.

– Ну и?…

– Вы знаете, мне стыдно об этом даже говорить, – Вася сделал вид, что смутился.

– Тю, а ты с отклонениями! Разве может быть стыдно то, что естественно?

– Вообще-то нет. Но то, что представили вы, я ни в одном видике не наблюдал. Это какой-то неземной секс.

– Ой, ненормальный, ой, заколебал! – снова загоготала девица. – Я вижу, ты мальчик с фантазией, и мы с тобой сработаемся.

Кукушкин понял, что ошарашить эту «крошку» можно только чем-то очень тяжелым по голове, и в отчаяньи пошел на запрещенный прием, который применял крайне редко.

– Тебя как зовут? – почти нежно спросил он.

– А меня не зовут, я сама прихожу.

– Ну это и коню ясно. Ты видишь вон ту веранду? – он показал пальцем в сторону летнего кафе и только сейчас обратил внимание, что она была выше его на целую голову. – Иди закажи две порции мороженого с шоколадом или с малиновым сиропом. Разумеется, все за мой счет. Я приду через… пять минут.

– Смотри, я жжухов не люблю. Учти, если ты не придешь, тебя принесут, – предупредила девица и отпустила его локоть.

Когда она ушла, красиво «сделав» ручкой, Вася еще несколько секунд остолбенело смотрел ей вслед, а затем элементарно удрал во Дворец. В свой кабинет не пошел, потому что ему ужасно захотелось пить. Вышел из Дворца с противоположной стороны через служебный ход. В лицо ему слегка дохнуло прохладой. Увидев в конце квартала гастроном, направился туда с намерением выпить стакан сока или холодной воды.

Проходя мимо киоска, занял очередь за газводой. Но вода была теплой и невкусной.

– Почему вода без газа? – раздраженно спросил он у продавщицы.

– Слухай, чого ты чипляешься? – от жары она все время хукала и трясла головой. – У тэбэ тошно шо сэстра в солдатах.

– Какая сестра? При чем здесь сестра? У меня нет сестры…

– Воно и выдно.

– Немедленно предъявите книгу жалоб! – потребовал он.

– Сичас, ноги збываю. У мэнэ только кныга благодарностей.

– Ничего, давайте книгу благодарностей.

– Слухай, а може, тоби дать проезной на вси выда транспорта? – промывая стаканы, продавщица умышленно брызнула на него водой.

– Зачем мне ваш проездной? – Вася был взбешен.

– Щоб ты чэсав звидсы побыстрее! Прыстав, ты дывы! Чого ты прысобачывся, як павук! Нэ допыв, так водою нэ допьешься!

Позади начали кричать, чтобы Вася не задерживал очередь, и ему пришлось капитулировать. На работу уже не вернулся. Можно представить, какое заключение на сценарий Валентины Михайловны он бы сейчас написал.

Глава 6

На следующий день Вася Кукушкин ждал Генриетту Степановну в ее кабинете с самого утра, потому что ночью у него родилась идея. Директор была немного задумчива и не сразу обратила на него внимание.

– Ой, Василий Васильевич, здравствуйте! Вы, случайно, не в моем кабинете ночевали?

– Здравствуйте, дорогая Генриетта Степановна! – весело поздоровался он и сразу положил на стол заявление. – Садитесь и немедленно прочитайте.

– Спасибо, – она удивленно заморгала глазами, не понимая, кто из них в этом кабинете хозяин. – Что это?

– Читайте, читайте.

Она мельком прочитала заявление, но сути его так и не поняла.

– Простите, но вы мне лучше объясните популярно, о каком хозрасчете идет речь?

– Я прошу вас, уважаемая, аннулировать мою ставку и установить мне процент от выработки, как на производстве. Я должен быть заинтересован сделать больше и лучше.

– А… а что вы у нас собираетесь производить?

– Как что, Генриетта Степановна, – Кукушкин удивился ее непонятливости. – Я буду производить здоровые и морально устойчивые семьи! А вы мне будете платить за конечный результат.

Несколько секунд она смотрела ему в глаза, затем притронулась к своей голове:

– Тьфу ты черт, вроде бы я здорова!.. Василий Васильевич, пожалуйста, изложите поподробнее, как вы намерены это делать?

– Подробнее? А это хоть сто порций!

– Каких порций? – спросила она уже машинально.

– Ну это… так говорится.

– Ага, понятно. Поливайте дальше.

– Так вот, – продолжал Вася, деловито размахивая руками, – я предлагаю создать платную консультацию для новобрачных. Короче, для тех, кто подал или подаст нам заявление. Они будут консультироваться со мной, а я буду помогать им узнавать друг друга ближе. Согласитесь, что лучше побольше узнать друг о друге раньше, чем тогда, когда это будет поздно. А потом, Генриетта Степановна, что это за цена – один рубль и пятьдесят копеек?! Ведь получается, что жена стоит всего полтора рубля…

– Ну, тут, Василий Васильевич, мы бессильны. Это государственная расценка, и завышать ее мы не имеем права.

– А за развод драть двести рублей вы, значит, имеете право?

– Но это же не мы, а суды.