Блин лохматый тчк, или You are in the army now

Юрий Манов

Блин лохматый тчк, или You are in the army now

В армию я попал случайно, из-за моего приятеля Белкина. Если бы не он, военкоматчики, наверное, и поныне продолжали бы слать повестки по месту моей прописки в городке Зареченске, что на реке Оке, а моя двоюродная тетка привычно объясняла бы почтальону, что Влад Мамичев уехал в город учиться и до сих пор не возвращался. Она умная, моя тетка Маня, всегда знает, что и когда правильно сказать.

Это Белкин надоумил меня учиться на права, он, видите ли, очень нервничает, когда при вылазках на природу все пьют вкусное пиво, а ему приходится трезвым крутить баранку. С подлой мыслью усаживать меня за руль в подобных случаях он и решил осчастливить вашего покорного слугу халявными водительскими правами. У него какой-то бартер с автошколой, так что за обучение и бензин мне платить не пришлось. Но халява, как правило, всегда имеет обратную сторону…

Вот в областном ГИБДД меня и сцапали прямо в кабинете, где эти самые права выдаются. А я — то сначала удивился, почему за столом рядом с угрюмым ментовским капитаном сидит улыбчивый армейский майор.

— Что же вы, молодой человек, по повесткам не являетесь, — ласково пожурил меня майор, погрозив пальчиком, — образование высшее бесплатное получили, значит, соображаете, что пора и Родине долг отдать. Тем более права водительские у вас теперь имеются, следовательно, вполне можете военным автомобилем управлять. Ракету боевую возить или генерала какого. Опять же, живете в областном центре без прописки, непорядочек получается.

Я хоть в армию и не рвался, но особо не возражал и тут же подписал повестку. А что оставалось делать? Платить зажратым военкоматчикам за отсрочку или покупать у врачей-мздоимцев справку, что я латентный гомик, а посему в общую армейскую душевую меня запускать нельзя по причине неуставных вожделений? Нет уж, увольте. Опять же, я совершенно не собирался скрываться пять лет от призывной комиссии до заветного возраста, чтобы спеть на мотивчик популярной группы «Руки вверх»:

Вы целуйте меня в же…

Двадцать восемь мне ужо…

(исполняется перед окнами областного военкома, сопровождается пляской вприсядку.) Люблю, знаете ли, спать спокойно, никакой вины за собой не чуя. Двух детей заводить, да и жениться вообще я тоже как-то не собирался, лучше уж два года в сапогах, чем с ярмом на всю жизнь.

За день я успел уведомить хозяев съемной жилплощади, что в течение минимум полутора лет не смогу проживать в их уютном доме по обстоятельствам от меня не зависящим (ключи я отдал Белкину для его похотливых похождений), получил на работе расчет и созвал коллег на проводы. Проводы удались, мои сослуживцы и сослуживицы в особенности горько сожалели, что наше издательство будет обходиться без моих талантов, обещали скучать. Маринка заливалась горючими слезми, а девчонки ей сочувствовали и по очереди лезли ко мне целоваться. Пьяненький Белкин, изнывая от чувства собственной вины, тайком сунул мне визиточку и попросил обязательно позвонить, если я не хочу весь ближайший год рыть окопы, драить полы и строить дачи старшему офицерскому составу. Сказал, что моего звонка там будут ждать.

Про визитку я вспомнил только следующим вечером, когда уже упаковывал комп для сдачи на хранение. Достал ее из кармана, набрал номер и выслушал механический голос, сообщивший электронный адрес, по которому я должен был скинуть свою анкету. Здрасьте, опять бумажки, ну нигде без этого. Благо различных анкет и резюме у меня было в достатке (набил руку, пока работу искал), я снова распаковал машину, в последний раз вошел в сеть и скинул требуемое. В результате с утра в мою дверь позвонил хмурый армейский прапор, внимательно меня рассмотрел и кивком головы пригласил спуститься вниз с вещами, служить в армии.

Это была какая-то неправильная армия. Во-первых, никто не ругался матом, во-вторых, прапорщик, что вез нас в военную часть на постоянное место службы, водки не пил, денег не вымогал и оказался не идиотом, что меня несказанно удивило. Судя по отечественному сериалу «ДМБ», все прапорщики доблестной расейской армии либо идиоты и алкоголики, либо расхитители армейского имущества, а большей частью и то, и другое, и третье одновременно. Больше про современную армию мне узнать было неоткуда: НВП в школе давно отменили, в институте мы были сплошь пацифисты, Белкин и старшие товарищи по работе, вспоминая срочную службу, рассказывали большей частью про озорные «самоходы» по девкам и бегства от патрулей. А программу «Служу отечеству» и «Армейский магазин» я не смотрю принципиально, несмотря на то, что последнюю ведет довольно сексапильная телка с классной задницей, которую не Раз демонстрировала обнаженной в забавном шоу «Последний герой». Причем вся физия у теледивы была искусана злыми москитами, а задница — наоборот, чистая и гладкая. Видимо, каждый бережет самое дорогое…

Впрочем, о гладкой и чистой женской заднице мне, видимо, придется на время забыть. Я ж теперь солдат, и все мысли мои должны быть сфокусированы на защите Отечества от супостата и на выполнении приказов непосредственного начальства. А отцы-командиры почему-то считают, что общение с нежным полом отвлекает солдата от вышеназванных патриотических мыслей. Причем сами они от общения с дамами отнюдь не уклоняются, видимо, по секретной армейской директиве солдат-срочник — иной вид мужской особи, нежели офицер или какой-нибудь гражданский.

Всю дорогу прапор молчал, напряженно перелистывая страницы наших личных дел, так что о конечной точке маршрута можно было только гадать. Но то, что в армию нас везут на автобусе, — меня порадовало. Не иначе как таинственный армейский знакомый Белкина приготовил мне уютное местечко поблизости от дома. И непыльную работенку типа писаря или библиотекаря в клубе. Но когда автобус выехал на взлетную площадку, где солидно начинал раскручивать винты здоровенный армейский вертолет, я взгрустнул. Далековато служить придется-то. Успокаивало лишь то, что в просторном салоне вертолета нас было шестеро, не считая прапора, причем ребята совсем не походили на ту бритую, пьяную, орущую и блюющую толпу, что встретилась нам в облвоенкомате. Двое — примерно моего возраста, тоже после института, очкастому Николаю — 26 (вот смешной, не мог, что ли, годик где-нибудь перекантоваться), еще двое — молоденькие гривастые пацаны в черных майках с фотопортретом Кипелова. «Арию» уважают, сойдемся…

Странно, но стригли нас не наголо. Две смешливые девахи Люська и Шурка в коротких белых халатиках довольно оперативно постригли жужжащими машинками наши буйны головы под бокс, прошлись бритвочками по шеям и вискам и даже попрыскали одеколоном «Красная Москва». Хохотнув, они подсказали, как пройти в баню, и исчезли за железной дверью с табличкой «Хозблок». После бани, оказавшейся довольно приличной сауной, мы вышли в раздевалку и обнаружили в шкафчиках по комплекту обмундирования. Странного какого-то и совсем не камуфляжного. Всем обмундирование пришлось впору, даже коротышке-тинейджеру, назвавшемуся Кешей. Я натянул на себя блестящий эластичный комбинезон, похожий на летный, лихо сдвинул набок черный берет и глянул в зеркало. Отражение напомнило мне главного героя игры «ДЮК-мастер», только в плечах чуть поуже.

В холодильнике, что стоял в углу раздевалки, обнаружилось пиво.

— Мы где-то в районе Тамбова, — сказал тот самый Кеша, — смотрите, «Тамбовский волк», сегодняшнее число.

— А рязанское-то — вчерашнее, — пробормотал второй юнец, разглядывая бутылку с графским вензелем на этикетке. — Графья в Рязани? Смешно…

— Думаю, нас не отдадут под трибунал и не расстреляют за хищение пива, — резонно рассудил Николай, самый старший по возрасту из нашей шестерки, и взялся за бутылку. Остальные присоединились, благо бутылок было семь. Седьмую забрал тот самый прапор, он вошел в предбанник, коротко скомандовал: «Построились», оглядел нас, поправил на Кеше берет и разрешил допивать. Пробку с бутылки «Трех медведей» он сковырнул ногтем большого пальца руки. Силен мужик, уважаю!