Оазис

Аннотация:

Каждая уважающая себя принцесса должна спасти дракона из башни, а каждый уважающий себя дракон должен оттуда сбежать, пока за ним не пришла принцесса. Она не хочет, а идет, а он хочет, но не может… Книга о том, чего мы хотим и что на самом деле можем… РОМАН ЗАКОНЧЕН.

ОАЗИС

All my kingdoms come to sand and fall into the sea

Sting ‘Mad About You’

АРЬЕ:

- Ну, папа, у меня опять не получается, - я стояла на прохладном весеннем ветру, неуклюже прижимая к себе метательное копье. Хотя оно и было легким и хорошо сбалансированным, но прямо лететь никак не хотело.

- Ну-ка ну-ка, дай-ка мне, - отец неловко перехватил древко и попытался метнуть. Копье улетело чуть прямее, чем у меня, но в мишень так и не попало. - Ах, зараза, чтоб тебя.

Мы устало опустились на сырую траву. Я привалилась головой к его плечу, а он к моей голове.

- Арье, - он погладил меня по коротко стриженым волосам, - не расстраивайся. Ты же женщина и должна быть сильной. Вот, например, дротики ты метаешь совсем неплохо. И кинжалы. И танцуешь отлично!

- Ага, как будто главное для девушки из благородной семьи это уметь танцевать!

- Ну… - Отец на мгновение задумался, не зная, как меня еще утешить, - мне кажется, если ты что-то делаешь хорошо, это уже хорошо.

- Честно говоря, пап, звучит глупо.

- Н-да, и проблему нашу не решает.

- Я бы даже сказала, усугубляет…

- Знаю, девочка, знаю. В меня ты пошла, и лицом и статью. Все как по учебнику. Да еще и воспитание это. Слушай, Арье, а может, ну ее эту традицию, найдем тебе мужа и так, ну поговорят-поговорят и перестанут. Страна у нас благополучная, глядишь, простят тебе такое своеволие, да и потом, если мужа нормального подобрать, поблагородней, да посимпатичней, да еще благочестивого и с воспитанием. Может, обойдется?!

- Нет, папа, - устало вздохнула я. - Я знаю, что в память о маме я должна это сделать.

Отец уже не в первый раз пытался меня уговаривать, хотя и сам понимал, что переборщил с этим мужским воспитанием. Он всегда хотел мальчика, но так случилось, что жена его, Благородная королева Альбина безвременно сошла в могилу, оставив ему только единственную дочь. Но, несмотря на то, что мальчиком я не была, папа любил меня безмерно, тем более, что с моим рождением все-таки и вопрос с престолонаследием был решен. Власть у нас переходила по женской линии. И папа при мне был регентом до моего совершеннолетия, которое должно было наступить уже через три месяца. Благодаря папе мое детство было самым счастливым, мы с ним вместе вышивали, играли в куклы, наряжались, до двенадцати лет у меня даже были длинные волосы. Только на двенадцатый день рождения, когда я получила в подарок изящный родовой меч, который у нас передается от матери к дочери, отец со слезами на глазах попросил королевского парикмахера отрезать мне косы. Я знала, что это было не его решение. Министерши во все голоса кричали, что девочке из благородной семьи неприлично ходить с такой шевелюрой, да и в бою только мешается. Это я поняла на первой же тренировке с Воительницей Анджин. Поэтому о волосах не жалела, тем более мне не хотелось расстраивать отца, который бы непременно заплакал, если бы увидел, что мне плохо. Я уже знала, что девочка должна быть сильной, а уж тем более принцесса!

Серьезные тренировки с Воительницей Анджин начались в год моего двенадцатилетия. Тогда же мне дали первых серьезных учителей. Политика, экономика, география, дипломатия, дагайрский и тхарский языки, стихосложение, воинское искусство. Это далеко не полный перечень, так, основное. То, чему я уделяла хоть какое-то внимание. Отец, в память о маме старался дать мне самое лучшее, и поэтому как мог пытался сделать так, чтобы мне нравилось то, к чему я не имела совершенно никаких склонностей.

Особенно он настаивал на изучении дагайрского языка, стихосложения и воинского искусства.

Но мы с ним очень быстро убедились, что хорошей воительницы из меня не получится. Я родилась очень неудачной. Правда, это никого не смущало, потому что было вполне ожидаемо. Когда моя мать, Благородная Альбина, выбрала себе мужа из драконов, чтобы разбавить нашу человеческую кровь, было ясно, что первое поколение будет не самым сильным, но дело того стоило, ибо второе поколение, при дальнейшем соблюдении традиции, то есть замужества с драконом, должно было быть выше всяких похвал и возвысить наш род.

А я уродилась вся в отца. Именно, что уродилась. Мужчины не сильно заглядывались. Небольшого роста, хрупкая, русоволосая. Так, ничего особенного. Но внешние недостатки, честно говоря, и компенсировать было особо нечем. Выдающихся способностей не наблюдалось, а уж о силе и говорить нечего. Но мы с папой очень любили маму, поэтому старались делать все, чтобы она могла нами гордиться.

Если бы Благородная королева Альбина была жива, она бы всерьез занялась моим воспитанием, глядишь, и вышло бы из меня что-нибудь путное, но она безвременно умерла, оставив нас с папой самих разбираться с проблемой соблюдения традиции.

Единственное, что в мою голову вдолбили с детства крепко, так это то, что я не должна посрамить свой род. То есть должна спасти дракона из башни во что бы то ни стало.

***

ЛЕЛЬМААЛАТ:

Я стоял на небольшом балкончике своей неприступной башни, а горячий ветер из пустыни Аззо трепал мои длинные, доходящие до щиколоток волосы. Ни у кого из моих сверстников драконов не было таких темных, густых и блестящих волос, хотя многие мальчишки к подростковому возрасту уже неплохо разбирались во всевозможных зельях, и регулярно делали себе маски и различные втирания, чтобы ускорить их рост и увеличить пышность. У меня не было в этом необходимости, точнее, мне природой было дано то, чего другие добивались с помощью различных ухищрений.

То, что я был самым красивым и изящным из наших драконов, было неудивительно. Ведь моей матерью была Великая Воительница драконов Аззалакит Аллай. Меня даже до пяти лет держали при ее дворе, а только потом отвезли в башню. Наверное, она не сразу решила, что со мной делать. С моей сестрой-близнецом Термаатот Ассай все было ясно сразу. Девочка родилась яркая и сильная, она тоже будет воительницей. А для меня, мальчика, которого назвали Лельмаалат Аллор, моя мать не смогла сразу сделать выбор, то ли дать мужскую профессию творца или лекаря, то ли оставить мне судьбу мужа. В итоге, после того, как я пять лет провел при дворе, и всем стало ясно, что такого сорванца еще поискать и, что ни поэта, ни лекаря из меня не получится, меня отвезли в Оазис Курмула на границе с жаркой пустыней Аззо, и выделили мне там башню, чтобы я получил подобающее для мальчика из благородной семьи воспитание.

В Оазисе Курмула было несколько сотен башен, каждая со своим секретом и испытаниями. Я жил в башне в секторе благородных. Каждая из башен этого сектора была уникальной. Например, башня Кольдранаака Бельза, моего друга и соседа справа, была вся гладкая, черная, отполированная как зеркало. Башня моего друга и соседа слева Тульчинизза Вууззи была вся увита плющом, который при прикосновении рассыпался и тут же нарастал снова. Моя же башня была из кварца, и под солнцем жаркой пустыни сияла так, что было больно глазам. Эти милые особенности должны были усложнить жизнь тем искательницам приключений, которые захотели бы нас из этих башен извлечь. Нам это не доставляло никаких неудобств. Мы были надежно защищены магией от губительного воздействия башен как их обитатели.

Солнце садилось, воздух вибрировал, а я стоял на балконе, скрестив руки на груди, и думал о том, что мне уже скоро двадцать, а это значит, что пора бежать.