Перемены

И он боялся.

Сьюзен не могла поделать ничего. Начни она действовать — и она откроет всем, кто она, нерешительность врага исчезнет, и бой возобновится с новой силой. А в условиях подавляющего численного превосходства вампиров у нее не имелось ни единого шанса.

Но она знала — знала, даже в страхе и нерешительности, не шевелясь, не издавая ни звука, — что у нее есть оружие, не уступающее по мощи самим полубогам. В конце концов, оно уже парализовало Красного Короля. Однако это было хрупкое оружие, меч из стекла. Взгляд мой то и дело невольно возвращался к осколкам обсидианового ножа на полу.

Я не мог пошевелиться — а время работало против нас. С каждой секундой превосходящий нас числом противник оправлялся от нежданного вторжения на праздник небольшой армии, восстанавливал силы и организованность. Я отчаянно нуждался в возможности, в подходящей секунде. И нуждался безотлагательно.

Я напрягал все свои силы, борясь с волей Повелителей Ночи. Пошевелиться я так и не мог, зато отвлекал на себя все их внимание. Взгляд мой перемещался с одной золотой маски на другую. На некоторое время он задержался на последней, потом я снова переключился на первую, пытаясь справиться с каждой по отдельности, найти слабое звено на случай, если подвернется удобный момент.

Именно это время выбрал Мартин для того, чтобы абсолютно бесшумно просочиться в четвертую дверь, и на мгновение мне показалось, что момент этот чертовски близок. Все присутствующие Повелители сосредоточили свое внимание на мне. Красный Король продолжал в нерешительности стоять перед устроенным Сьюзен световым шоу. Тем временем его отрубленная кисть взобралась по его ноге наверх и прыгнула на родную руку. Из культи мгновенно выстрелили побеги черных сосудов, и рассеченная плоть начала срастаться.

Мартин оказался в ситуации, которая не могла бы привидеться агенту Братства даже в самых заветных мечтах: обнаженная, подставленная удару спина Красного Короля, и никого, кто мог бы ему помешать войти в историю как человеку, сразившему предводителя цитадели страха и насилия, какой без сомнения могла считаться Красная Коллегия.

Все так же бесшумно, даже не зашуршав сталью по нейлону, он достал из ножен мачете и занес для удара. На лице его застыло выражение решимости, какого я прежде не видел.

Он стремительно одолел два последних шага, начал разворачиваться, и я уже раскрыл рот, чтобы радоваться…

…когда нога его стремительно ударила в воздух над алтарем, чуть ниже белого сияния.

Я услышал, как вскрикнула, падая, Сьюзен. Удар застал ее врасплох. Двигаясь с закрытыми глазами, Мартин подобрался еще ближе, выбросил вперед обе руки и поймал ими что-то. Он рванул что-то левой рукой, чуть подвинул правую с зажатым в ней мачете, и на полу вдруг возникла Сьюзен, выгнувшаяся дугой от боли. Плащ из перьев валялся рядом на полу, а клинок Мартинова мачете прижимался к ее горлу.

Я завизжал от злости. Вслух, правда, получилось всего только сиплое бульканье.

Красный Король быстро отступил в сторону, не мешая атаке Мартина, но внимательно глядя на нее. Потом, когда появилась Сьюзен, голова его склонилась набок, словно он силился понять, что видит.

— Прошу прощения, милорд, — пробормотал Мартин, поклонившись Красному Королю — насколько это можно сделать в лежачем положении. — Брось, — ровным голосом скомандовал он Сьюзен. Он чуть пошевелился, надавив на нее еще сильнее и крепче прижав к ее горлу мачете. Пальцы Сьюзен разжались, «Амораккиус» упал на пол, и свечение его медленно погасло.

— Фокус, — произнес Красный Король. — Шарлатанский фокус. — Взгляд его переместился со Сьюзен на Мартина. — А ты раскрыл себя.

— Прошу смилостивиться надо мной, милорд, — ответил Мартин. — Мне показалось, это подходящий момент. По моей инициативе ударные группы два часа назад начали ликвидировать личный состав Братства и их убежища. К завтрашнему утру южнее границы Соединенных Штатов в живых не останется ни одного их оперативника. И наш финансовый отдел захватит или уничтожит более девяноста процентов их банковских счетов.

— Ты сукин сын, — прохрипела Сьюзен сдавленным от боли голосом. — Гребаный предатель.

Лицо Мартина чуть дернулось при этих ее словах, но взгляд оставался прикован к Красному Королю.

— Я дарю вам братство Святого Жиля, милорд, — произнес он. — И прошу вас об обещанной награде.

— Награду, — произнесла Сьюзен, вложив в это слово столько презрения и ненависти, сколько мне даже не представлялось возможным. — Что такого они могли предложить тебе, Мартин, чтобы ты совершил то, что совершил?

Красный Король посмотрел на Сьюзен.

— Объясни ей, — приказал он.

— Ты неправильно все поняла, Сьюзен, — спокойно сказал Мартин. — Я не предавал Братства. Так было задумано еще в тот момент, когда я вступал в него. Сама подумай. Ты знаешь меня меньше десяти лет, и ты видела, как близко проходила от нас порой смерть. Неужели ты и впрямь веришь, что я пережил сто пятьдесят лет, воюя с Красной Коллегией, пережил всех других агентов братства, служа ему по собственным меркам? — Он покачал головой. — Нет. Наши спасения были запланированы. Как и наши мишени. Это заняло у меня пятьдесят лет, и мне пришлось своими руками убить двух моих друзей, чтобы завоевать доверие братства. Но когда меня допустили в руководящие круги, их час пробил. Доверие — яд, Сьюзен. У меня ушло еще сто лет на то, чтобы выведать их секреты, но это наконец сделано. И наши люди завершат ликвидацию Братства — во всех смыслах этого слова — к утру. Все кончено.

Взгляд Сьюзен скользнул на меня. Мэгги продолжала тихонько всхлипывать, зябко охватив себя руками. Лицо Сьюзен исказилось от боли, в глазах ее стояли слезы.

А я даже не мог заговорить с ней.

— И что ты получишь? — спросила его Сьюзен дрогнувшим голосом.

— Продвижение, — ответил за него Красный Король. — У меня нет интереса принимать в ряды ноблей моей Коллегии кровожадных безумцев. Мартин проявил себя — его устремленность, самоконтроль и — что важнее всего — его компетентность проверены десятилетиями службы. Он пятьдесят лет проработал жрецом, прежде чем его допустили к этой службе.

— Честно говоря, Сьюзен, — заявил Мартин, — я много раз говорил тебе: нельзя позволять эмоциям воздействовать на твои обязанности. Если бы ты слушала меня, я уверен, ты бы догадалась. Мне бы пришлось убить тебя, как я поступил с несколькими другими, слишком сообразительными. Но ты бы обо всем догадалась.

Сьюзен закрыла глаза. Ее била дрожь.

— Ну конечно. Ты мог связываться с ними так часто, как хотел. Каждый раз, когда я навещала Мэгги.

— Верно, — тихо подтвердил он и снова повернулся к Красному Королю: — Прошу прощения, милорд. Единственное мое желание — дать вам то, чего вы хотели, и мне пора действовать, дабы не упустить благоприятный момент.

— С учетом обстоятельств, жрец, полагаю, я не стану возражать, — отозвался Красный Король. — Если нашим ударным группам будет сопутствовать предсказанный тобой успех, ты получишь свою награду и мою благосклонность.

Мартин поклонился Красному Королю и посмотрел на меня. Мгновение он вглядывался в мое лицо.

— У чародея в сумке лежит кинжал Аламайи, милорд, — сообщил он. — На случай, если вы желаете довершить ритуал.

Красный Король сделал глубокий вдох, выдохнул, и выражение его лица сделалось почти благожелательным.

— Мартин, Мартин, ты весь практичность. Мы бы пропали без тебя.

— Милорд слишком добр, — поклонился Мартин. — Прошу принять мои соболезнования по поводу кончины Арианны, милорд. Она была замечательная женщина.

— Замечательно амбициозная, — буркнул Красный Король. — Решительно цеплявшаяся за прошлое, вместо того чтобы исследовать новые возможности. Она и весь ее круг пытались копать под меня. Если бы она уничтожила вот это животное, — он мотнул головой в мою сторону, — а потом сдержала бы свое слово и сломала хребет проклятому Белому Совету, она начала бы представлять собой реальную угрозу моей власти. Мне не доставляет удовольствия думать об этом, но ее смерть мне на руку.