G.O.G.R. (СИ)

- Как? – спросил Сидоров, следя глазами за движущимся из угла в угол Серёгиным.

Пётр Иванович застопорился около кадки со столетником и схватил свой подбородок.

- Где живёт Зайцев – знает весь Донецк, потому что его по телевизору показывали. Гараж у него возле дома – я сам видел, по тому же телевизору… А вот, как пролезть… я и сам не знаю, – выкладывая все свои соображения на уши и мозги собравшихся, Серёгин не замечал, как мусолит рукой мясистый сочный лист большого столетника. – Но, возможно, что мы сможем обойтись и без этого. Ярослав Семенов – это родной брат Георгия Семенова, а Георгий Семенов это у нас Кашалот. У него с Ярославом был конфликт из-за бизнеса, и он мог запросто избавиться от братца сам. Если Кашалот попадётся – мы сможем от него узнать, за что и каким образом он устроил исчезновение Ярослава. Но Кашалота нужно как-то взять с поличным, потому что кроме весьма путаных рассказов наших «Сумчатых Утюгов» у нас ничего против Кашалота нету. Но у нас есть Батон.

- Батон? – удивился Сидоров – Но он же провалил…

- Светленко провалил, – согласился Пётр Иванович, отойдя от столетника и вернувшись обратно, к себе за стол. – Но он всё ещё числится уборщиком в «Казаке». И поэтому мы снова выпустим его, и пускай наблюдает за Кашалотом и дальше.

Кашалот немного разбогател. Заведуя «Казаком» вместо забившегося в крепость Чеснока, Георгий Семенов умудрился наладить деловой контакт с Альфредом Мэлмэном, получить от него партию «левого» бензина и продать её в обход бухгалтерии и положить прибыль к себе в карман. Чеснок от последней сделки компании «Казак» получил только постный кукиш. Да, какая разница – ведь он всё равно об этом не знает!

А сам Георгий Семенов не знал о том, что тихий, серый и незаметный уборщик Василич неусыпно следит за каждым его шажочком и не забывает поделиться своими наблюдениями с «Алексом» Серёгиным. Пётр Иванович восстановил Батона «фон Хтирлица» в должности «супершпиона», и Батон продолжал, как ни в чём не бывало выходить на свою неприметную низкооплачевамую работу уборщика, завешивать центнерами лапши уши немолодой и одинокой секретарши и – зорким глазом и чутким ухом улавливать все действия Кашалота. Батон старался – не желал завалить новую «миссию», а желал обрести, наконец-то вожделенную свободу.

Агент Батон шёл по длинному коридору, подталкивая перед собой тяжелый жёлтый полотёр. Поравнявшись с приёмной директора, он толкнул полотёром дверь и вместе со своей машиной вдвинулся внутрь, оторвав секретаршу от длинного полосатого вязания. Она, наверняка уже успела влюбиться в достаточно интеллигентного для уборщика Батона. Секретарша живо забросила вязание в дальний ящик стола и уставилась на вошедшего в компании полотёра «Василича», часто-часто заморгав густо накрашенными глазками, захлопав накладными ресницами.

- Вы сегодня просто ослепительны, Пелагея Викентиевна! – пропел Батон, сразу же зациклив внимание «пожилой девы» на своей персоне.

К тому же «агент» пришёл не с пустыми руками – он принёс с собой гламурный и кокетливый букетик розочек с большими головками и с короткими стебельками. Протянув их зардевшейся Пелагее Чесноковой, он прислушался к тому, что творилось за дверью кабинета директора. Кашалот явно с кем-то беседовал и на весьма повышенных тонах. Воркуя с Пелагеей Чесноковой, «Хтирлиц» во все уши пытался расслышать слова, которые яростно выкрикивал толстый Кашалот.

Георгий Семенов разговаривал по телефону. Да, он был зол, как тридцать три голодных волка, и даже что-то крокодилье в нём временами проступало. Кашалот стучал кулачищем по новому столу, заставляя подпрыгивать монитор нового компьютера, и иногда выплёвывал некрасивые, но крепкие слова.

- Вы меня просто уже достали! – слышал Батон сквозь болтовню секретарши. – До каких пор вы будете ко мне приставать?!

СТУК! – тяжёлый кулачище Кашалота опустился на исстрадавшуюся под богатырскими ударами столешницу.

- Неужели вам мало того, что вы отобрали у меня всё до последней копейки?! Я совсем, совсем банкрот! – СТУК!! – Я скоро буду жить на свалке, и просить милостыню, а вы ещё смеете что-то от меня требовать!! – СТУК!! – Как только у вас на это совести хватает?! А?! – СТУК!! – Кашалот ревел медведем-гризли, и болтовня влюблённой Пелагеи не могла заглушить его свирепейших восклицаний, представлявших для Батона исключительную ценность. «Агент Ноль-Ноль Хтирлиц», утопая в выкриках Кашалота, был так же счастлив, словно бы утопал в золотых монетах.

- Вот, что я вам скажу! – тигром взрычал Кашалот. – В воскресенье в семь часов вечера на «нижнем» берегу Кальмиуса я с вами встречусь и выскажу всё, что о вас думаю! – СТУК!! – Что? Вы спросили «Что?»?! Куриное капшто! Я назначаю вам стрелку, и останется только один! – СТУК!! – заявил Георгий Семёнов тоном Дункана Маклауда и хлопнул телефонной трубкой, окончив разговор.

«Хы-хы!» – подумал про себя Батон, надёжно зафиксировав «на корочку» каждое словцо Кашалота. Кажется, сегодня «Юстасу» будет, чем поделиться с «Алексом»!

====== Глава 109. Пончик против Интермеццо. ======

- Коля, а давай сегодня по магазинам пройдёмся, а? – Аня наряжалась перед зеркалом в новое фирменное платье и… просила невозможного.

Именно сегодня Николай Светленко нацелился «сокрушить» «неустранимого» и набившего ему уже ни одну оскомину Чеснока. Интермеццо знал, в котором часу этот несъедобный овощ приползёт в «Амстор» и будет нагребать тонну съестного, он знал, как именно он пройдёт по торговому залу – ведь он сам уже не раз следил за ним. Полночи Коля убил на то, чтобы подготовить пистолет – разбирал, смазывал, заряжал, навинчивал новый, укороченный глушитель. А потом ещё нанёс на рукоятку специальный состав, который не давал остаться отпечаткам пальцев. Он хотел сказать Ане, что уедет сегодня по делам, но она и так уже на него обиделась за то, что он однажды не ночевал дома. Она даже напёрла на него с вазочкой в руках и свирепо заявила:

- Ну, и как же её зовут?! Если будешь врать – я собираю вещи и возвращаюсь к бабушке, а ты – тусуйся с ней!

Никакой «её» не было – в ту ночь он всего лишь взрывал избушку «четвёртый пункт» и просто-напросто убегал от милицейской погони. Но надо же было что-то врать – не будет же Коля говорить ТАКУЮ правду?!

- «Её» зовут Генрих Артерран! – ответил Коля, стараясь казаться спокойным. – Это мой партнёр по бизнесу из Америки. Сделка с ним очень выгодна, а если я провалю её, то потеряю огромную сумму.

- Так значит, тебе этот Генрих постоянно названивает?! – не унималась Аня, взмахивая вазочкой и заставляя Колю отползать всё дальше в угол.

- Да, – кивнул Коля.

Николай сказал правду. Ему действительно названивал «партнёр по бизнесу» Генрих Артерран. Вот и сегодня позвонил в четыре часа утра. «Робокоп» сказал только:

- Чеснок! Вопросы есть?

Не успел сонный Коля и рта раскрыть, чтобы хоть что-то промычать в ответ, как Артерран с неумолимостью механического «терминатора» отрубил:

- Вопросов нет! – и повесил трубку.

Вот и придётся Коле сегодня же устранить Чеснока, жертвуя собственной личной жизнью.

- Да, любимая, конечно же, пойдём! – ответил Ане Коля, а сам был угрюм, как старый филин.

Придётся ему несчастную, ни в чём не повинную Аню тащить за собой в «Амстор» и уничтожать Чеснока, чуть ли, не у неё на глазах…

Сегодня был четверг – а значит – команда под руководством Муравьёва неусыпно и бдительно контролировала необъятный торговый зал гипермаркета «Амстор», что на проспекте Ильича. Именно туда приходит за покупками Чеснок, и именно туда, как считал Серёгин, и подастся Светленко для того, чтобы его устранить. Пётр Иванович и Сидоров не покидали райотдела – сидели на телефоне и ждали известий от Муравьева. Тут же наготове дежурил и Самохвалов – чтобы если что – сразу же выехать на место и обезвредить Светленко.

В ожидании отчёта Муравьёва Серёгин и Сидоров систематизировали сообщение «агента» Батона о Кашалоте и разрабатывали план его поимки там, на «нижнем» берегу Кальмиуса. Пётр Иванович был уверен, что Кашалот назначил «стрелку» именно Тени, и поэтому сказал Сидорову: