G.O.G.R. (СИ)

На почте было всего два человека. Один – какой-то незнакомый старичок в белой матерчатой фуражке. Старичок стоял в кассе у закрытого окошка с надписью «Выплата пенсий» и что-то бормотал себе под нос. Второй посетитель сидел за столом и выводил адрес на конверте «По Украине». Сидоров присмотрелся и узнал в этом втором… следователя прокуратуры Зайцева. Сержант на цыпочках подкрался к Зайцеву и украдкой глянул через его плечо. Тот дописывал адрес: «Семиручко К. Н., ул. Революционная, д. 10, д. Верхние Лягуши, Краснянский р-н, Донецкая область, Украина, 83197». Сидоров выхватил из кармана ручку. На обратной стороне «Конверта для ответа «ДА» он быстренько, на весу, нацарапал имя и адрес получателя Зайцевского письма. Так, чтобы следователь прокуратуры его не заметил, сержант покинул почтамт и выбежал на улицу. До райотдела было всего два квартала, но Сидоров поймал маршрутку и заплатил за проезд гривну пятьдесят. Выскочив на «Черёмушках», сержант бегом помчался по короткой дороге, через дворы. Примчавшись в райотдел, Сидоров разыскал Петра Ивановича. Серёгин возился с Шубиным. Казаченко по очереди приводил обитателей изолятора, а Пётр Иванович заставлял их опознавать Шубина. Никто из них – даже Крекер с Додиком его не узнали. Утюг по своему обыкновению заявил, что он – «приличный человек», Уж буркнул, что «не мочил такого, и вообще, вы мне его уже толкали, я не знаю». А Сумчатый пискляво взвизгнул:

- Крот!

- Сам ты крот! – огрызнулся в ответ Шубин.

Серёгин сделал вывод, что «дух штольни» не знает Сумчатого, раз так ему заявил. Сумчатый тоже, скорее всего, не знает Шубина, он всех обзывает «кротами» – просто так, потому что озлобился.

- Смотрите, ехидный какой! – подал голос Сумчатый, тыкая пальцем в сидящего напротив него Шубина. – Настоящий крот!

- Да, сам ты ехидный! – не выдержал Шубин. – Вон, толстый какой – не пахал, наверное, никогда! А я раньше…

Шубин внезапно замолк и застыл, будто бы его выключили, как робота. Серёгин взглянул на него и понял: выборочный гипноз! Глаза у него сделались такими же оглупевшими, как у Карпеца, когда его спрашивали о похищенном деле Светленко. Вот откуда такое «исключительное знание» Кашалота – ему внушили, что он должен его изобличить. Пётр Иванович вчера снова вызвал из Киева гипнотизёра – спасать Карпеца. Вот гипнотизёр и Шубина этого расколет, а так с ним бесполезно говорить.

Замученный перипетиями и баталиями, Пётр Иванович решил пока немножко отдохнуть и попить кофе. Он отправил Шубина в изолятор – пришлось и его подселить к Ведёркину, Крекеру и Сумчатому – и опустил кипятильник в керамическую кружку белого цвета с весёлым жёлтым смайликом. Пока кипятильник нагревал воду, Пётр Иванович полил из бутылки растения на подоконнике, подшил в распухшую папку «Дело № 37» протокол допроса Шубина и стал ждать, когда приготовится кофе. В коридоре слышались чьи-то бегущие и топающие шаги.

- Я кое-что нарыл! – выпалил Сидоров, неожиданно возникнув на пороге кабинета. – Вот! – и сунул под нос Серёгину свой конверт.

- «Конверт для ответа «ДА». Спаси…» – начал читать Пётр Иванович.

- Да нет, вот тут, – Сидоров показал пальцем на свои записи.

- Да тут ничего не разберёшь… – сказал Серёгин, пытаясь прочитать каракули Сидорова.

Сержант рассказал Петру Ивановичу про то, как он видел Зайцева на почте.

- Так, значит, как называется эта деревня? – переспросил Серёгин.

- Верхние Лягу́ши, или Ля́гуши. Краснянский какой-то район. Вообще, странное название… Там что, лягушек полно? – хихикнул Сидоров.

- Хм… – хмыкнул Пётр Иванович. – Может, и полно. Надо бы навести справки об этом голубчике. Не нравится он мне всё больше и больше. Тут было дело о заказном убийстве, а он просто так взял его и захлопнул.

Сидоров сел за компьютер.

- Я попробую влезть в картотеку Калининской прокуратуры по Интернету, – сказал он.

- Зачем влезать? – опешил Пётр Иванович. – Ты же не хакер, в конце-то концов! Можно просто послать запрос. Они ответят!

- Тогда Зайцев обо всём узнает! – настаивал Сидоров. – А если тайно влезть, то они не разберутся ни в чём!

- Ладно, влезай, – согласился Пётр Иванович. – Только смотри, там первый пароль – «собака» – «Красное» «собака» – «дерево» – «собака», а второй – три амперсанта и «Первое июня». – Серёгин даже записал оба пароля на бумажке. Вот так: «@Красное@дерево@» и «&&&Первое июня».

- А откуда вы знаете? – удивился Сидоров

- Да, работал я с ними, и подсмотрел, – сказал Серёгин.

- Здорово!

Сидоров зашёл в Интернет. Пробрался в картотеку. Нашёл в списке нужную фамилию.

- Копируй быстрее! – подогнал сержанта Пётр Иванович. – У них время обнаружения – три минуты.

Сидоров выделил фамилию Зайцева и нажал «Копировать». Скопировав данные, сержант «выскочил» из сайта прокуратуры и закрыл Интернет Эксплорер.

- Фу-ух, – выдохнул он, откинувшись на спинку стула. – Шесть секунд осталось.

- Молодец! – похвалил Сидорова Пётр Иванович. – А теперь посмотрим, что там есть.

Сидоров открыл появившуюся на рабочем столе папку «Зайцев». Данные нового следователя прокуратуры были такие: кроме года рождения, мамы, папы и т.д. оказалось, что Зайцев Сергей Петрович родился в Киеве, всю жизнь прожил в Киеве, все родные и близкие – в Киеве, закончил с отличием юридический факультет Киево-Могилянской академии, а потом был направлен на работу в Донецк. Про «д. Верхние Лягуши, Краснянский р-н» ни слова.

- Интересно, – сказал Пётр Иванович, перечитывая электронное досье. – Надо бы послать запрос в Генпрокуратуру Донецкой области. Что-то мне это досье не нравится.

Серёгин послал запрос. Через пятнадцать минут пришёл факс. Прочитали – то же самое.

Пётр Иванович позвонил в справку. И выяснил, что название Краснянский район, куда входят Верхние Лягуши, происходит от названия села – Красное. Ещё Серёгин попросил диспетчера дать ему номер телефона и факса Краснянского райотдела милиции. И только записав услышанные по телефону цифры, Серёгин понял, что абсолютно забыл про свой кофе. Бросив быстрый и опасливый взгляд на кружку, Пётр Иванович увидел, что вода в ней выкипела больше, чем на три четверти: только на донышке ещё плещется. Хорошо, что кружка была керамическая, а не железная. Иначе, нагревшись, она бы уже подожгла стол.

- Шубина мы с Мирным утром поймали, – сказал Пётр Иванович, выдернув кипятильник из розетки и предотвратив пожар.

- Правда? – удивился Сидоров, комкая в руках «Конверт для ответа «ДА»». – А?..

- Забацанный, как и Карпец, – вздохнул Серёгин, залив раскалившийся кипятильник порцией холодной воды. – Хорошо они защищаются своим этим выборочным гипнозом! Допрашиваешь его, а он всё на Кашалота спихивает. И не понятно, врёт, или не врёт… Гипнотизёр завтра приедет – вот пускай он и разговаривает.

- А может, схватим Кашалота? – предложил Сидоров. – За убийство директора «Дубка»?

Пётр Иванович сделал вторую попытку сделать кофе – налил в кружку чистой воды и снова опустил в неё кипятильник.

- Эх, – вздохнул он и поставил кружку на стол прямо у себя перед носом – чтобы не прозевать. – Прежде чем хватать Кашалота – нужно изловить его киллера, он должен показать, что работает именно на Кашалота, а не просто так присоседился.

В картотеке «креветочного» типа так и не нашли – его там не было. Перебрав всех, у кого был шрам на лбу, Серёгин сделал вывод, что все они – не он.

====== Глава 104. Двойной агент. ======

Николай Светленко заставлял Батона расправиться с Чесноком. Но Батон, естественно, делать этого не собирался и, чтобы как-то выкрутиться, решил тянуть время до тех пор, пока Серёгин не арестует Николая. Чтобы обмануть Колю и заставить его подумать, что выполняет задание, Батон устроился уборщиком в компанию «Казак». Коле он объяснил свою новую должность так:

- Теперь мне будет легче за ним следить и выбрать подходящее время.

Светленко, кажется, не уличил «киллера» во лжи, согласился с его планом и даже выдал Батону поддельный паспорт.