У последней черты... (СИ)

- Значит так! Завтра едем на дачу, начнём готовить всё. Бабку увезём, задолбала она уже. Ты слышишь меня или нет? Я кажется с тобой разговариваю, идиот?

И уставилась на Колю, взглядом удава.

- Слышу. Чего орёшь? Завтра не поедем! Пить не надо было. Я за руль с похмела, не сяду! Говорил, в деревню возьмём и там выпьем-посидим? Вот теперь и помалкивай.

- Ах ты козёл! Это я тебе в горло залила? Я тебя заставила? Вот погоди, я тебе устрою жизнь в деревне и пиво!

- Ты не бухти давай, а иди уже мать свою, заведи домой.

- Не хрен ей сейчас здесь делать. Пусть погуляет пока.

Пошаркала, волоча ноги к окну, выглянуть, чтобы убедиться что бабка с свалила с лавочки. Вспышка в небе, ослепила её. Схватилась за подоконник.

- Коля, что-то у меня с глазами. Помоги.

Коля сидит, набычившись. Да хоть ты обсерись, тварь поганая! - подумал он про себя, но в слух сказал другое.

- Пить надо меньше. Погоди, у меня тоже что-то в глазах сверкнуло...

Несколько секунд, она держалась за подоконник, боясь упасть. Потом развернулась на деревянных ногах спиной к окну. Одной рукой держась за глаза, а второй, шаря перед собой, сделала пару шагов в сторону Коли. Неожиданно для обоих, воздух сотряс мощный взрыв. От такого страшного грохота, стекло лопнуло в мелкую крошку. Осколки стекла ударили Ленку в затылок, спину и по ягодицам. Дико взвыв, упала мордой в пол. Скуля поползла куда-то, от страха боясь открыть глаза. Осколки прилетели и Коле. Стеклом посекло левую сторону лица и плечо. Общагу малосемейку, начало лихорадочно трясти. На ногах стоять было невозможно. Коля хоть и был пьян, но мозг подкинул ему спасительную мысль. Нужно как-то выбираться из дома.

На четвереньках, таща за отворот халата, свою ненаглядную, пополз в направлении дверного проёма. Дверь к счастью пока не перекосило, она открылась сама, болтаясь на верхнем шарнире. Ленка же, взвывала как побитая собака и пыталась жаловаться муженьку на боль и что она не может ползти.

- Да заткнись ты, дура! И шевели костями быстрей! Сейчас завалит тут. Давай, блядь, быстрей, быстрей перебирай костями.

Каким образом, выскреблись в коридор общаги? Не запомнилось. Там творился полный хаос. Что-то падало, гремело. Кто-то дико кричал в дальнем конце коридора. Выползли в шатающийся, узкий и длинный коридор. Он встал на полусогнутые ноги, опираясь руками за прыгающую стену. Поднял на ноги и Ленку. Но она падала, снова и снова. Он что-то кричал ей, матерился, на чём свет стоит. Судьба их хранила. В итоге оказались на улице. Там не понять, что и где? Фонарные столбы шатаются как пьяные, провода на них вертятся в разных направлениях, как скакалки, вот-вот оборвутся. Коля уже волоком, схватив за воротник халата Ленку, тащил её дальше от здания. Малосемейка, в которой они жили, на бетонных сваях подскакивала как бешеная. Благо рядом не было других зданий. Отползли метров на восемьдесят и общага стала заваливаться на бок, Пошла трещинами по кирпичной кладке несущей стены. И развалилась огромными кирпичными глыбами в стороны. Ленка с Колей, забыли о бешеной пляске асфальта, о мощнейших толчках из под земли. Заворожено и одновременно с каким-то внутренним убеждением о счастье спасения, таращились на развалины.

13═марта 2017═г. 23 час., 52 мин., Костик Чиж, вор- карманник.

Константин Чижов, по прозвищу Чиж, считал себя вором. Да и был таковым. Только не вором в законе, а самым обычным вором-карманником. "Трудовой" стаж у него был почти сорок лет, а если точнее, тридцать восемь. Начал обучаться воровскому делу, ещё с двенадцати лет. В общем дворе, из четырёх рядом стоящих напротив друг-друга домов. В одном из них жила пожилая женщина. Сынок её, Дима, из зон не вылезал. В его день рождения, первого июля, Костик его увидел впервые. Тот сидел на лавочке и потягивал пивко. Пальцы в наколках перстней, да и вообще, практически всё тело Димы, напоминало иконостас. Купола церквей, какие-то звёздочки, кресты и ещё чего-то там. В те времена, Костику было не понятны значения этих наколок. От дворовой шпаны, он слышал о воровском законе, чего-то. Всё преподносилось в ареале романтики. Многие мечтали стать ворами в законе. Изучали эти самые законы, пытались им следовать. Только вот эти самые воровские законы ни где не печатались и ни где не освещались. Это потом, гораздо позже, уже взрослым, Костик знал о том самом законе всё. Его просто не существовало. Каждый из так называемых воров в законе, мог трактовать это закон, по своему, но в общих принципах. Но и принципов этих не существовало. Главный и основной принцип. Подчинение большинства, группе "избранных" воров в законе. Иначе говоря, "элите" или узкой касте лиц. Остальное стадо, быдло, пацаны и прочее, и прочее. Но вернёмся в Костино детство. Кто-то из пацанов сказал Диме о дне рождения Костика. Дима сразу оживился, чего-то загоношился обрадовавшись. Кого-то отправил куда-то. Началась суета. Дима посадил Костика рядышком, погладил по головке.

- Как зовут тебя, пацан?

- Костик Чижов.

Дима заржал, оскалив лошадиные свои зубы, "обутыми" в жёлтый металл.

- Ну вот, тебе и погоняло. Костик Чиж. Как оно вам, а, пацаны?

Мальчишки подхватили, загалдели как галки. Поощряя Костика потряхиванием и похлопыванием по плечу. Все обрадовались непонятному веселью. Как же, такой уважаемый человек, уделил им, пацанам, своё внимание. С тех пор, Костик Чиж, так к нему и прилипло.

Раньше мальчишки звали его просто, Костик. В их обращении к нему, это имя звучало как издевательство или просто насмешка. Ну кто он такой? Маленький, щупленький и худой. Рос безотцовщиной. Растила его мать, Светлана Викторовна. С уважением к ней относились не только взрослые, но и дети. Работала она преподавателем русского языка и литературы в сорок второй школе. Светлана Викторовна была скромной, воспитанной и очень интеллигентной женщиной. Ни когда не повышала голос ни на своих воспитанников, ни на учеников, ни на преподавателей и тем более своего сына Костика. Сына она искренне любила, старалась научить всему, чему знала сама. И очень хотела, чтобы Костик вырос интеллигентным и умным человеком. Муж её, умер ещё когда Костику было полтора месяца, от сердечного приступа. Но за муж она больше выходить ни за кого не хотела. Не могла забыть своего покойного мужа.

Как не любила Костика мама, ему всё же не хватало отцовской руки и покровительства. А тут как раз Дима. Он уделил ему малость внимания, и тем более предложил выпить, как настоящему мужику. Но во-дворе, почему-то как сказал Дима, не очень удобно. И пригласил его со всей компанией в гости, к себе на квартиру.

Костик тогда впервые попробовал алкоголь. Сколько он тогда смог выпить, не помнил совершенно. Только очнулся он дома на диване. Голова тяжёлая и ватная, отзывалась тупой болью в висках и затылке. Его тошнило, несколько раз вырвало вонючей кислятиной. На короткий промежуток времени, становилось легче. Во рту сохло, постоянно хотелось пить. Но всё что пил, через несколько минут вылетало наружу, вызывая страх и ожидания следующего рвотного порыва. Тогда он думал, что алкоголь он пьёт в первый и последний раз. Мама, терпеливо уносила тазик с блевотиной, прикладывала ему мокрое и холодное полотенце ко лбу. Боль отпускала от такой любви и заботы. На следующий день, с утра, мама прочла ему небольшую "лекцию" по поводу произошедшего, но ругала не сильно. Просто попросила так больше не делать. Костик согласился с её доводами. И пообещав маме, что с плохими мальчиками, напоившими его, больше водиться не будет, убежал гулять на улицу. А во-дворе, ватага пацанов, увидев Костика, подбежали с расспросами и своими рассказами о себе и люлях, которые наваляли им их предки за выходку с днём рождения. Потом подошёл Лёшка, из соседнего подъезда и сказал, что его зовёт Дима, к себе домой. Костик трясясь от страха, побрёл к Диме. Но Дима, задал только два вопроса.

- Мать спрашивала, где нажрался? Про меня и пацанов базарил?