Три сказки о Городе Теней, и одна – о прекрасной принцессе (СИ)

Понимая, что деваться некуда, и «комедия» будет всё равно разыграна, раз уж появился он – живой зритель, Конан не торопясь и уже не скрываясь, подошёл. Он не боялся: хотели бы убить – убили бы во время сна. А здесь, вероятнее всего, от него опять чего-нибудь потребуют. Как услугу за сохранённую жизнь.

– Приветствую тебя, о печальная незнакомка. – Конан заговорил на иранистанском, так как фрески сказали ему о близости этого народа к этой расе, – Поведай мне, в чём твоё горе? Могу ли я, Конан из Киммерии, как-то помочь тебе?

Незнакомка перестала рыдать, и подняла на него лучистые заплаканные очи.

Одета в полупрозрачно-воздушные восточные одежды, скорее, открывающие, чем скрывающие!..

Красива – нет, правда: очень красива. И не восточной, экзотически-специфичной красотой, когда за эталон принимаются крохотные, зато наштукатуренные по краям, узкие глазки, амфорообразное, без особой талии, упитанно-плотное тело с коротковатыми ногами, и жёлто-коричневый цвет кожи.

Нет, незнакомка напоминала, скорее, бритунийку: кожа – белей снега, глаза – в поллица, ни следа кокетства-жеманства, которым славятся восточные красотки, грудь – выше всяких похвал! Талия – тонкая, точёная. Бёдра – не безобразно полные, как вот именно – у восточных женщин, а – пропорционально стройные. Ноги очень длинны. Это Конан отметил, уже когда незнакомка встала. Чтобы заговорить с ним:

– Здравствуй, Конан из Киммерии. Благодарю за твоё сочувствие и любезное предложение помочь. Позволь представиться. Я – Мадина-бону, дочь Бобура пятого, правителя когда-то гордого и могучего Манангана. А помочь… да, помочь мне ты, похоже, в силах. Вот только… Захочешь ли ты это сделать – я пока не знаю.

– Не захотеть помочь столь прекрасной госпоже я могу только в том случае, если ты потребуешь чего-нибудь неправедного. Например, убить невинного человека. Или помочь разорить какую-нибудь страну, с которой твой отец в своё время…

– Нет-нет, Конан-киммериец, вовсе нет. Ни с кем мой отец не воевал, и в гибели нашей страны и Города совершенно не виноват никто из людей!

(Ну вот. Сейчас начнётся, подумал варвар: женщина скажет, что это – проделки очередного негодяя-мага. И нужно будет разыскать его да пристукнуть, чтоб чары, наложенные на Город исчезли… И так далее. Бэл раздери! Везёт же ему на такие дела!..)

– Гибель нашего Города – сейчас его называют Городом Теней! – дело рук чародея. После того, как заклятье было наложено, отец убил его. Сам. В открытом бою. А тело мага даже сожгли по нашим традициям, но это…

Не помогло!

И вот я прошу тебя, Конан, воин из Киммерии – помоги нам!

– Что я должен буду сделать? – Конан решил вокруг да около не ходить, а сразу поставить вопрос конкретно.

– Ну… Это – не будет так сложно, как сражаться с чародеями, или простыми воинами… Или идти за тридевять земель в поход. Нет. Всё проще.

И сложнее.

Тебе надо будет просто… Подарить мне ребёнка!

– Постой-ка! – Конан, разумеется, буквально облизывался на роскошное тело, и очаровательное лицо… Но чтобы вот так: сразу – и – в постель!..

Не-ет, такого с ним ещё точно – никогда!..

– Уважаемая Мадина-бону! Ты что же – предлагаешь мне, Конану-киммерийцу…

– Ну да, о могучий и желанный воин из далёких северных стран! Мне нужно возродить мой народ и Город из тьмы небытия! А для этого, согласно заклинаниям, снимающим Проклятие, я должна зачать и родить ребёнка от… Живого мужчины!

– А ты сама… Не живая?! – волосы на затылке киммерийца зашевелились сами по себе, несмотря на всё его мужество. Одно дело – маги и чародеи! Противники-враги.

Другое – заколдованная женщина! Которая пусть и не хочет его смерти, но…

– Разумеется, нет, о Конан! Я – призрак! Да и как бы иначе я могла ожидать тебя все эти долгие, долгие годы?!

Киммериец сглотнул. Вот теперь он был абсолютно уверен – проклятый Норт не сможет увидать его глазами женщины! Потому что женщина-то… Призрак!

А ещё на краешке сознания мелькнула мыслишка, что женщина эта – так выглядит, и столь желанна и соблазнительна как раз потому… Что он себе свой идеал возлюбленной именно так и представляет! И для другого – и она была бы другой!..

Он вдохнул поглубже:

– Знаешь что, уважаемая… э-э… Дух Мадины-бону. Прости, но я отказываюсь!

Будь ты – нормальная женщина, ну, как я привык – из плоти и крови! – я бы, пожалуй, помог бы тебе. И твоему Роду и Городу.

А вот заниматься этим – с привидением!.. Нет уж, благодарю покорно!

Да и плохая примета – спать с Призраком!

– А разве киммерийцы боятся Духов? Или верят в плохие приметы?! – теперь она обходила по кругу вокруг варвара, проводя маленьким изящным пальчиком по его могучей груди, плечам и спине, и кидая такие многообещающие взгляды, что восточным чаровницам и не снились! – Где же твоя хвалёная храбрость и мужская стать, воин?!

– Нет! Моя мужская стать… Привыкла к обычным женщинам – из плоти и крови! А не к бесплотным… – однако поглядев вниз, Конан заметил, что прикосновения и животные, возбуждающие флюиды, исходящие от этого великолепного, поистине божественно совершенного, вожделенного тела, сделали всё, что надо. Он-то, может, и не готов помочь женщине-принцессе.

А вот его большой друг – готов!

Но так Конан был не согласен. Поэтому попытался развернуться и просто убежать – не сражаться же ему в самом деле, с соблазнительницей, чтоб доказать, что он её не хочет! Он её хочет! Ну, местами… Но его разум не желает этого, этого…

Кощунства!

Ноги, однако, не послушались киммерийца.

Они словно приросли к месту! И как Конан не дёргался, с центра зала он сдвинуться уже не мог!

– Ах, вот как, храбрец из Киммерии! Мы не пугаемся чародеев и колдунов, драконов и волшебных монстров-страшилищ. Не боимся сотен обычных воинов. А тут – испугались одного маленького и к тому же – прекрасного Духа Женщины? – иронии в чарующе-медовом голосе не уловил бы только мозаичный пол, упорно не желающий отпускать ступни варвара! – Ну так я всё равно получу, что хочу!

– На Ложе его! – это было сказано куда-то за спину, приказным жестким тоном.

И сейчас же набежали (Откуда взялись?! Словно и не было их до этого!) гибкие и стройные, воздушно-невесомые девушки! Из одежды на них имелись только лёгкие газовые накидочки, обёрнутые вокруг бёдер. Но тела их вовсе не были бесплотны!

Хватка маленьких ручонок на своих руках, ногах, и торсе, показалась Конану поистине – бульдожьей! Деловито и быстро его куда-то повлекли-понесли!

А куда же, как не на ложе?!

– Эй, эй! Прекратите это! Отпустите меня! Да чтоб вас!.. – он брыкался изо всех сил, – Я вам не каплун на вертеле! Ничего у вас не выйдет! – он повернул пышущее гневом и возмущением лицо к Принцессе, – Ещё ни одной женщине не удавалось изнасиловать киммерийца!!!

– А ничего. Всё когда-нибудь происходит в первый раз. Обещаю: тебе не будет больно! – Мадина-бону шла рядом, хитро-плотоядно оскалив в улыбке точёные остренькие зубки, блестящие, словно жемчужины.

И как киммериец не дёргался, как не сопротивлялся, напрягая все свои тренированные варварские мускулы, какими проклятьями не сыпал на головы девушек и их Госпожи, против лёгоньких женских ручек они оказались так же бессильны, как брызги волн полуденного штиля, пытающихся разбить гранитные утёсы берегов его родины!

Распятый на чёртовом (Довольно, кстати, удобном и мягком!) ложе, он рычал и плевался, когда Мадина-бону приблизилась, снимая ту немногочисленную условность, что заменяла ей одежду. При этом она обворожительно виляла и покачивала тем, чем нужно вилять и покачивать, чтоб ещё сильней распалить в мужчине страсть, и весьма хищно улыбалась, словно собиралась не использовать его, а попросту – съесть!

Он, поняв, что все попытки освободиться и избежать унизительной «миссии» не удастся, затих – чтоб не дать ей насладиться триумфом. Но уж глядел на нее!..

– Не сердись, о Конан. Варвар из варваров, могучий воин. И не сопротивляйся тому, что предначертано мне! Это – мой Долг! Я не могу поступить по-другому. Именно этого ждёт от меня мой отец. И мой народ. И – обещаю! – ты останешься абсолютно…