Файл №224. Наш городок

— Ну, вот, — сказал он.

Инженер тут же поднялся со стула.

— Если вы закончили со мной, доктор, я пойду, — проговорил он. — У меня масса дел. Если я вам понадоблюсь, — повернулся он к Скалли, — вы знаете, где меня найти.

— Обязательно, — сказал доктор ему вслед, — завтра зайдите. Я взгляну на вас, удостоверюсь, что в рану не попала какая-либо инфекция.

— Зайду, — уже открывая дверь, сказал инженер. Шериф, пропуская его, чуть посторонился.

Доктор наконец повернулся к задавшей ему вопрос Скалли.

—Пола заходила ко мне дней десять на¬зад, — обстоятельно и неторопливо начал он, — с жалобами на головные боли. Ни с того ни с сего они начали буквально донимать девушку. Она стала раздражительной, у нее началась бессонница…

— Вы смогли определить причины?

— Нет. Я обычный терапевт и лечу болез¬ни не сложнее простуд или порезов. На та¬кое у меня просто не хватает квалификации.

— Вы нашли у пациентки какие-либо от¬клонения?

— Даже не пытался. Я отправил ее в округ для сканирования мозга и снятия энцефалограммы. В присланном заключении говорилось, что все нормально, отклонений нет. Я могу вам его показать, оно подшито к учетной медицин¬ской карте Полы. Тогда я решил, что у девуш¬ки просто какой-то сильный стресс.

— Может, у нее начался гипноз конвейе¬ра? Вы ведь знаете…

— У меня нет квалификации, чтобы ста¬вить подобные диагнозы, — терпеливо повторил доктор Рэндолф. — Окружная больница не сделала такого заключения.

—Вот что, доктор… — вдруг очнулся Молдер, и Скалли, уже готовая было и впрямь по¬требовать у Рэндолфа медкарту погибшей, обернулась на него с легким удивлением. Она была уже уверена, что ее напарник напрочь утратил интерес к этому делу и ей придется разбираться самой, буквально волоча Призрака от свидетеля к свидетелю на своих плечах. Порой так бывало. — Джордж Кернс, исчезнувший в вашем городке месяцев десять назад, не прихо¬дил к вам с подобными симптомами?

Доктор тоже взглянул на Молдера удив¬ленно — и с какой-то невнятной пытливос¬тью. Помолчал, припоминая. И сказал, как бы сам немножко удивляясь собственным словам:

— Да, действительно. Я теперь вспомнил… За две-три недели до исчезновения он несколько раз жаловался на жуткие головные боли. Да, ведь он даже судиться собирался…

— И как вы лечили его и Полу? Одина¬ково?

— Получается, да. Хотя в случае с Полой я даже не припомнил аналогичной ситуации с Кернсом, это было так давно… Да, я обоим прописывал обыкновенное обезболивающее. Кодеин…

Все трое помолчали. Лицо доктора было непроницаемым. «Интересный вопрос задал Молдер, — думала Скалли. — Как это ему в голову пришло? И как теперь это интерпретировать? Если девушка в безумии совер¬шила такое, стало быть, больной тем же самым недугом Кернс мог совершить что-то не ме¬нее нелепое и опасное — и исчезнуть? Воз¬можно, возможно… Интересный поворот».

—Я думаю, — проговорила она, — вскры¬тие Полы Грэй прояснит ситуацию.

Шериф что-то неразборчиво пробурчал из своего угла. На него никто не обернулся.

— Боюсь, я не смогу, — сказал, облизнув губы, доктор, — дать вам разрешение на вскрытие ее тела. Вам придется сначала переговорить по это¬му поводу с самим мистером Чейко.

— С главой фабрики? — удивленно спро¬сила Скалли.— Он-то тут при чем? Вы же врач.

— Да, но, видите ли, мистер Чейко — де¬душка Полы. Он ее ближайший родственник. Владелец всего нашего предприятия — ближайший родственник покойной.

Шериф снова что-то пробормотал себе под нос, и снова никто не разобрал его слов.

Резиденция Чейко

Молдер остановил машину на площадке пе¬ред роскошным цветником, разбитым напро¬тив главного входа в белоснежный трехэтаж-ный особняк, водруженный на вершину холма. Особняк купался в свете летнего солнца, свер¬кая сахарной белизной стен и сполохами отражающих солнце и небо огромных окон.

«Судя по доходам мистера Чейко, много кур ест Америка», — подумал Молдер, заглушая мотор.

«Все-таки мы живем в великой стране, от¬стегивая ремень безопасности, подумала Скалли. — Стране подлинной демократии и подлинного ра¬венства. Стране равных возможностей. Разве при каком-нибудь тоталитарном режиме, в Северной Корее, Ливии или России внучка фигуры тако¬го масштаба, как мистер Чейко, работала бы на его же фабрике простой работницей? Никогда. А у нас…» Скалли ощущала неподдельную гордость.

Горничная-афро, пожилая и изрядно рас¬полневшая, как и полагается горничным-афро, выслушала их, проговорила: «Я доложу» — и степенно удалилась в глубину особняка. Агенты смиренно ожидали в холле, прохладном и сумеречном после солнечного половодья, захлестнувшего холм. Через каких-то десять ми¬нут горничная столь же неторопливо вернулась и произнесла: «Идемте. Но вам придется по¬дождать: мистер Чейко кормит курочек».

Мистер Чейко кормил курочек во внутрен¬нем дворе особняка. Десятка два пернатых со¬зданий, бестолковых и суматошных — веро¬ятно, тем и обаятельных, — гомоня, поглощали корм, который их повелитель через специаль¬ный наклонный канал с широким раструбом снаружи медленно, со вкусом высыпал к ним в огромную клеть. К выходу мистер Чейко стоял спиной, и агенты почтительно замерли у самой двери, не желая мешать действу. На вид мистер Чейко был крепкий, уверенный в себе жилистый старик лет шестидесяти. Встреть его в поле, а не во дворе замка, агенты приня¬ли бы его за обыкновенного фермера и по одежде, и по повадке.

Некоторое время уютное деревенское ку¬дахтанье было единственным звуком, наполнявшим мир.

Потом мистер Чейко, не оборачиваясь, про¬изнес:

— Когда я кормлю кур, у меня становится легко на душе и ясно в мозгу.

Пауза. Никто не решился ее нарушить. Ми¬стер Чейко, завершив священнодействие, отряхнул руки, тщательно вытер их о фартук и наконец повернулся к агентам лицом.

— Это чудесные существа, знаете ли, — произнес он, неторопливо двинувшись к ним навстречу. — Как подумаю, что бы мы делали без них, — мороз пробегает по коже. Мы едим их плоть и их нерожденное потомство, мы спим на подушках, набитых их перьями… Немногие люди могут похвастаться, что при¬носят такую же пользу обществу. Немногие.

— Людям несколько затруднительно при¬носить пользу обществу, давая съедать свою плоть и предоставляя свою кожу и свои во¬лосы для каких-нибудь поделок, — ответил Молдер. — Правда, в свое время Гитлер по¬пытался помочь им это делать… но людям не понравилось. Здравствуйте, мистер Чейко.

Мистер Чейко, подойдя к Молдеру почти вплотную, долго всматривался ему в лицо тяжелым, пристальным взглядом. Потом его же-сткие седые усы слегка шевельнулись. Перепугавшаяся горничная облегченно вздохнула и, поняв, что все в порядке, удалилась.

Потому что мистер Чейко едва ощутимо улыбнулся.

— Здравствуйте, — сказал он, подавая Мол¬деру руку.

— Простите, что мы побеспокоили вас, — взяла бразды правления Скалли, которую вы¬ходка Молдера тоже не на шутку встревожи¬ла. Бросая подобные реплики, можно испор¬тить отношения с магнатом насмерть и навсегда. Демократия демократией, а надо помнить, с кем говоришь. — Мы никогда не посмели бы…

— Я уже знаю, — прервал ее мистер Чей¬ко. — Мне позвонили с фабрики. Вы хотите произвести вскрытие моей внучки. Так?

— Так, — призналась Скалли.

— Зачем?

Старик держался великолепно. Спокойно, ровно, предупредительно. Никаких вопросов, никаких сетований. Серьезный старик. Не то что трепетный инженер или мелкий доктор.

Владыка.

Пока Скалли обдумывала, как ответить по¬тактичнее, мистер Чейко ответил на свой вопрос сам.

— Вы полагаете, что у Полы было какое-то заболевание, которое и заставило ее повести, себя столь странно и предосудительно?

— Да, — кивнула Скалли. — Мы надеем¬ся, что вскрытие поможет понять, было оно или причины поступка вашей внучки следу¬ет искать в каких-то иных областях.

«Как-то я слишком велеречива вдруг ста¬ла, — одернула себя Скалли с досадой. — И не следовало говорить: “вашей внучки”, за¬чем лишний раз напоминать ему об утрате? Ведь старик говорит просто: “Пола”».