Одарённый гомункулами (СИ)

Чтобы хоть как-то разгладить атмосферу, Фу начал рассказывать о далёких землях, где случаются всякие ситуации, происходят те или иные чудеса, тем самым постепенно привлекая внимание публики к себе. Мэй и Ран прислушались к старому шиноби, а Грид краем глаза следил за Ириной. Всё-таки медовласка большее время провела с алхимиком и неудивительно было, что смерть Цельнометаллического так болезненно сказалась на ней. Нет, потерю блондина Линг тоже не перенёс равнодушно, однако они не были закадычными друзьями, чтобы Яо так убивался по нему.

Линг хотел сказать что-нибудь ободряющее, чтобы Ирина хоть как-то отошла от этого, но знал, что и говорить. Банальное: «Он поступил героически…» ничего бы не изменило, лишь усугубив положение. Да и как можно было поднять настроение человеку, который пережил смерть своего товарища? Яо по себе знал, что если бы кто-то отнял жизнь у Ран Фан или Фу, он бы не то, что бы был потерян — впал в дикую ярость и искал убийцу своих приближённых.

Заварив крепкого горячего чаю, Грид взял две кружки и одну протянул экзорцистке. Та удивлённо посмотрела на неё.

— Тебе нужно успокоиться, — тихо сказал Линг. Девушка приняла кружку и сделала глоток. — Я… Мне сложно описать то чувство, что сейчас бурлит во мне. Я… В своей стране я никогда не терял своих товарищей, а если и были потери, то я либо не знал, либо не видел своими глазами. А сейчас… Ощущение, будто во мне что-то изменилось. Я никогда не видел столько боли в глазах… эх…

— Он один, — стараясь сдержать слёзы, прошептала Ирина, глядя на огонь. — Мы никогда с ним не разговаривали о личной жизни, но Иссей как-то раз сказал мне, что Эдвард потерял своего родного брата. Даже больше — его убили на перед ним! А про родителей… Уинри говорила, что Эдвард — сирота: у него ни мамы, ни отца нету. Был лишь брат, а потом и брат погиб… Почему жизнь сказалась так жестоко? Он ведь неплохой человек, очень хороший друг и товарищ…

Грид понимал прекрасно чувства Ирины. Потерять дорогого товарища — это не то же самое, что убить простого мертвеца во время битвы и продолжить сражаться. Брюнет тоже наблюдал последние минуты жизни Цельнометаллического алхимика, и прекрасно помнил на мокром месте глаза, полное страданий лицо и… горькая улыбка со словами: «Брат… Брат ждёт меня». Они не были ни друзьями, ни товарищами, однако Линг почувствовал внезапную ненависть ко всем этим мёртвым тварям, а также к гомункулам.

— Это за мной они пришли, — процедил Грид, сжав кулаки. — Не появись я тут, и ваш друг был бы жив. Это малая часть, что я смогу сделать для тебя и для остальных, но с этой минуты… можешь рассчитывать на мою безвозмездную помощь. Пока не помогу вам вернуться назад в свой мир и не уничтожу этих тварей гомункулов, я в свою страну не вернусь. Можешь положиться на меня!

Шидоу кивнула. Ей совершенно сейчас не хотелось ничего говорить. В смерти Эдварда, девушка не винила двенадцатого принца Ксинга, так как всё вышло случайно, да и если кого можно было обвинить в гибели блондина…

Так это…

Ирину.

— Уинри этого не вынесет, — печально вздохнула Зеновия, покачав головой. — Но… Что же с Иссеем?

— Он пропал, — рассказывала историю Ирина. — Сказал, что выйдет подышать свежим воздухом, но так и не вернулся.

— Понятно.

С момента гибели Эдварда прошло три дня. За это время ребята уже покинули тот городок и вернулись в прежний, где когда-то их приютила добрая Роза. Зеновия ждала своих друзей в той же гостиной. Она вернулась на следующий день после того, как помогла Уинри добраться до Ризенбурга и, не обнаружив своих товарищей на месте, прочла письмо. Зеновия была крайне удивлена и потрясена тем, что их троих вернулась лишь Ирина с совершенно незнакомыми ей личностями, Эдвард погиб, а Иссей пропал вовсе. Первое приветствие выдалось плачевным, поскольку Ирина проплакала оставшиеся слёзы в воротник своей подруги, и той пришлось её успокаивать. Оставшееся время пролетело за чашкой чая, ибо нужно было познакомиться с новыми ребятами, которые присоединились к их компании и решили помогать по поиску философского камня.

— Стало быть, среди нас гомункул? — ухмыльнулась синеволосая, поглядев на брюнета.

— Да, — хмыкнул Грид, скрестив руки на груди. — По правде, я не чистокровный гомункул, в меня всего лишь вставили эту хрень под названием философский камень, но мне удалось избежать тёмного контроля со стороны гомункулизма, при этом выкрасть способности своего второго «я» и обратить себе на пользу.

Зеновия также познакомилась с Ран, Мэй и Фу, и те поведали ей события о встрече со старыми гомункулами, что тоже сильно заинтересовало экзорцистку. Ирина почти оправилась после смерти Эдварда, но в глазах оставалась всё та же печаль. И синевласка её понимала — они не знали, что потом придётся говорить Уинри, если ненароком встретятся снова. Понятное дело, Зеновия планировала соврать, но зная искреннюю честность Ирины, враньём они бы не спаслись от такого вопроса.

— Мм… Что это? — с любопытством поинтересовалась Зеновия, заметив, как Мэй чертит линии, и на конце звезды втыкает кунай.

— Рейнтанджицу, — вежливо улыбнувшись, объяснила Мэй. — Эдакая модернизация нынешней алхимии. Помогает заживлять раны, лечить серьёзные болезни, а также использовать в бою.

— Довольно интересная штука… Ах да, Ирина, мне нужно кое о чём с тобой поговорить…

Экзорцистки вышли из здания и пошли в сторону горы, из которой они когда-то вместе с Иссеем, Эдвардом и Уинри выбрались. Зеновия молчала всю дорогу, и это напрягало Ирину. Они не виделись четыре дня, но было такое ощущение, что девушка что-то скрывает. Шестое чувство медовласки подсказывало, что не только она пережила некоторые события.

Синевласка остановилась и повернулась к подруге, лучезарно улыбнувшись.

— Эм… Зеновия, что происходит? — недоумевала Ирина.

— Я просто не хотела говорить в кругу тех, кого не знаю, — сказала Зеновия. — Насчёт Иссея. Есть опасение, что он как-то связан с гомункулами.

Подобное заявление сильно удивило Шидоу, отчего она закашлялась. Однако взгляд обладательницы Цестусов давал понять, что девушка совершенно не шутит и уж тем более не пытается поиграть на нервах своей подруги. Холодные топазы смотрели на неё с полной серьёзностью.

— К-как… Как ты можешь так думать о том, кто нам помогал выбираться всё это время?! — рассердилась Ирина, сжав кулаки.

— Ирина, ты всегда была такой наивной и доверчивой… — Зеновия тихо посмеялась, но продолжила: — А ты никогда не задумывалась, что он что-то скрывает от всех нас? Заметь: я, ты, Эдвард, даже Уинри — все хоть что-то, но рассказали о себе. А что же он? Иссей молчал. Ощущение, будто что-то он пытался укрыть от нас. И эта пропажа — как только Иссей исчез, вдруг из ниоткуда появился этот Грид, а затем напали гомункулы. Тебе не кажется всё это спланированным заговором?

Шидоу растерялась. Она готова была сию же минуту оправдать шатена, как вдруг в памяти возникли знакомые картины с бывшим демоном и его разговоры:

— Как думаешь, мы скоро вернёмся домой? — спросила Ирина, вырывая юношу из раздумий.

— Хм… Нам бы найти философский камень, а уж там и будет решаться вопрос, — лаконично ответил Иссей. — А вообще я думаю, что этот день настанет совсем скоро.

— Ты даже не знаешь сырья философского камня! Как ты можешь о подобном думать?

— Ну-у… Да, не знаю, но мне это и не нужно. Главное — это то, что мы вернёмся!

Иссей тогда сидел у костра и размышлял о своём скором возвращении в родной мир. Ирина прекрасно помнила очертания лица юноши, с каким выражением он всё это произносил и как невинно вскидывал руки, мол: «Ну что поделать? Мне плевать на всё, главное — это я!».

Ирина попробовала представить себе другую ситуацию, но воспоминания опять вернули её в то время, когда они разговаривали у костра, а Эдвард спал с провизией в обнимку.

— А что ты скажешь тем, кого убили?

— Э… Ты о чём? — встревожился Хёдо. Лицо экзорцистки враз приобрело холодный оттенок.