Тихий Холм

А разве не так? Разве может она хотя бы день прожить в стенах, которые некогда хранили и оберегали их обоих? Разве может каждосекундно видеть все такие милые и знакомые вещи, полные счастливых воспоминаний? Разве может она продолжать жить здесь, когда всё кругом напоминает, шепчет, кричит ей о прежних годах?

Нет, подумала Хизер. Она не может. И эти безмятежные стены, на которых отливает свет от торшера, скоро будут не её. Если только она переживёт эту ночь и утром солнце будет с ней, она уйдёт отсюда. Квартира сто два в вилле Дейзи стала для Хизер чужой. Когда отец перестал дышать и его дух, пропитавший это место любовью и заботой, исчез, квартира слилась с большим враждебным миром.

Но это будет потом, а пока… Пока дорога ей одна. И пролегает она в лесной городок Тихий Холм, откуда отец безуспешно пытался убежать все эти годы.

Хизер устало подошла к окну и опёрлась лбом о гладкую поверхность. Чёрное стекло. За ним лестница, которая кажется поднимающейся прямо в небо. А за ней – город. Ночной Эшфилд с безлюдными улицами. Хизер знала, что у подъездных дверей стоит автомобиль, выпускающий из выхлопной трубы кольца сизого дыма. За рулём сидит мужчина в заляпанном грязью коричневом плаще и терпеливо ждёт, положив голову на баранку. У него ещё было время отдохнуть, пока Хизер прощалась.

Собирался дождь. Хизер не помнила, были ли на небе тучи, когда она заходила в дом, но теперь было ясно – ливня не миновать. На кроны деревьев уже налетел тёплый ветер – предвестник дождя.

Пойдёт дождь, грустно подумала Хизер, глядя в темноту. Утром все проснутся, увидят, что ночью город омыло… и никто не узнает, что произошло за эту ночь со мной и отцом.

Глупая мысль щипала сердце. Хизер вспомнила, как рыдала у ног отца в полубессознательном состоянии, и время казалось застывшим навсегда. Всё вокруг было залито противной красной лакировкой, и капли крови на полу, ведущие к окну, терялись на этом фоне. Но когда столетия спустя Хизер увидела эти следы и к ней вернулось умение мыслить, она отреагировала мгновенно, не теряя ни секунды. Схватив катану, которая без дела валялась под рукой, она вскочила на ноги и стремглав бросилась на балкон. Лестница вела только вверх, только на крышу здания. Убийца мог за это время сто раз спуститься по главной лестнице и скрыться во мгле, но Хизер почему-то чувствовала: он там, наверху. Чувство превратилось в уверенность, когда она выбралась на крышу и увидела одинокую женскую фигуру у края парапета. Услышав шаги Хизер, женщина обернулась. Хизер поперхнулась, увидев ненавистное крысоподобное лицо. Клаудия спокойно смотрела на неё, заглядывая в глаза. Внизу шумел ветер.

– Это ты сделала?! – пронзительно закричала Хизер, и слёзы непроизвольно брызнули из глаз. – Ты?

Клаудия кивнула:

– Ты опоздала.

– Но зачем? Зачем?!!

Хизер до боли сжала рукоятку катаны. Клаудия видела грозное оружие в руке девушки, но не обращала никакого внимания – в отличие от Винсента, который всё время почтительно косил глаза на лезвие.

– Это месть за дело семнадцатилетней давности, – ответила она. Медно-рыжие волосы чуть шевелились под дуновением воздуха. – Если бы не этот человек, наша мечта воплотилась бы в жизнь уже тогда. И ещё… он забрал у нас тебя.

Да, подумала Хизер. Грудь заклокотала от ярости. Да, он забрал. И теперь вы получите меня обратно. Получите сполна.

– Ты заплатишь за это.

Хизер стала наступать на Клаудию, поднимая лезвие катаны. Клаудии некуда было убегать – за спиной находился только чёрный обрыв да узкая полоса бетона. Но она и не пыталась делать это; спокойно продолжала, словно не замечая приближающуюся Хизер:

– Есть другая причина, если ты хочешь знать, – наполнить твоё сердце ненавистью. Поверь мне, так должно быть. Когда-нибудь ты и сама поймёшь.

– Нет! – Хизер снова сорвалась на отчаянный визг, заглушаемый ватной тьмой. – Я никогда не пойму, слышишь – никогда!

Кончик лезвия нацелился на Клаудию. Женщина в чёрном балахоне даже сейчас не предприняла никакой попытки защитить себя от обезумевшей девушки. Воздев руки к небу, она вещала:

– Просто постарайся вспомнить меня и свою истинную сущность. Попробуй, у тебя получится. Ты родишь Бога и подаришь нам вечный Рай.

Вместо ответа Хизер вобрала в грудь воздуха. Она готовилась к решающему – первому и последнему – удару. Оказывается, убить человека так легко, отрешённо думала она, уже представляя Клаудию, скрючившуюся на крыше в собственной крови. Ещё вчера она была на все сто убеждена, что люди, способные на убийство – настоящие монстры. Но если этот человек убил твоего отца, то взгляды на проблему способны поменяться…

Вися на волоске от гибели, Клаудия наконец позволила себе чуть нахмуриться:

– И что, убьёшь меня?

Хизер сжала губы и размахнулась. Да. Убью.

Но катана замерла в воздухе, когда из-за спины раздался булькающий рык, словно вырвавшийся из горла дракона. Сказочного дракона, который одним дыханием убил добрую волшебницу.

Хизер резко обернулась. Чудовище – неимоверно вспухшее человеческое тело с пупырчатой головой, которая напоминала разворошенный пчелиный улей – появилось из темноты, издавая глухое рычание. В руке оно держало длинную острую пику. Хизер обомлела, глядя на бегающие свинячьи глаза существа и мускулистое тело, с головы до ног покрытое липкой слизью.

– Это он убил твоего отца, – сказала Клаудия позади неё. – Я лишь отдала приказ. Так что ты сделаешь?..

Убийца.

Он надвинулся на Хизер, угрожающе выставив вперёд пику. На кончике пики была кровь. Кровь отца. У Хизер при виде пики начали предательски стучать зубы. Пасть монстра расплылась в злорадной ухмылке, когда он увидел её испуг.

Не в силах шевельнуть пальцем, Хизер чувствовала, как Клаудия величественно прошла за её спиной и направилась к двери лестницы. Стой! – захотела закричать она. Не смей уходить! Я с тобой ещё не закончила! Но Клаудия опередила её:

– Разберись с ним. А я буду ждать тебя там, где всё начнётся – в городе Тихий Холм.

Скрипнула и закрылась дверь. Хизер осталась на крыше лицом к лицу с убийцей. Тот торжественно поднял окровавленное оружие и издевательски покачал им перед её лицом. Не желаете сыграть партию?

– Ладно, – сказала Хизер и нехорошо улыбнулась. – Как хочешь. Ты заплатишь за всё, и прямо сейчас.

Далее было буйство, пропитанное ненавистной краснотой и горячими ошметками чьей-то трепещущей плоти. Хизер помнила только необычайную лёгкость во всём теле, неумелые попытки противника пронзить её пикой и то, как она смеялась – громко, всё время, без остановки. Убийцу это, похоже, озадачивало, и в какой-то момент он даже предпринял попытку ретироваться в сторону лестницы. Но Хизер не дала ему шанса…

Она пришла в себя, когда безжалостно рубила уже мёртвого монстра, распластавшегося на крыше. Катана кровожадно погружалась в плоть и очерчивала дугу вверх, чтобы повторить свой путь. Всё было залито кровью – тело чудовища, её руки, жилетка, юбка… Хизер осознала, что продолжает смеяться, как безумная, и заставила себя заткнуться. Отставив катану, она с ужасом посмотрела на то, что натворила. Голова невыносимо болела, и вид крови превозносил эту боль до невообразимой высоты.

Господи…

Она принялась лихорадочно вытирать ладонь о рукоятку катаны, стараясь очистить руки. Когда кровь более-менее сползла с ладоней, она вновь посмотрела на убитого монстра… на то, что от него осталось. Даже сейчас, когда он представлял собой лишь истерзанный кусок мяса («пчелиный улей» на голове был разрублен пополам, и из раны сочилась серая масса), она почувствовала в груди шевеление, разбудившее ненависть. Нет, она не жалеет о том, что сделала. Он заслужил смерть. Даже легко отделался – за то, что эта нечисть убила отца, полагалось большее наказание. Но хоть такое…

Месть свершена.

Пнув на прощанье ногой холодеющий труп, Хизер пошла спускаться вниз. Двигалась уверенно и твёрдо, быстро переставляя ноги со ступеньки на другую. Да, месть свершена, но только наполовину. Есть ещё кое-кто… Та, кто всё подстроила. Клаудия. Следующей будет она.