Войны некромантов

ли не вмешиваться в чужие игры. Все, чего они хотели, – это протянуть как можно дольше...
* * *

Облава двигалась от центра к рабочей окраине. Естественно, члены графской семьи имели привилегии. Им были обеспечены безопасность, острые ощущения и прекрасный обзор. Каждый из них выбрал себе средство передвижения по собственному вкусу, а лучшим оружием все же оставались мозги. Только самые примитивные из них, вроде бастарда Рудольфа, нуждались кое в чем еще.

Кирхер прятался в заброшенном доме. После дозы стрихнина его восприятие обострилось до звериного уровня. Он различал цвета в полутьме и чуял запах бензина, доносившийся из запертого подземного гаража. Впрочем, его защита была несовершенна: в голове постоянно звучали каприсы Николо Паганини. Кто-то из бывших коллег транслировал музыку прямо в его мозг.

Кирхеру были хорошо знакомы эти подлые штучки, и он, конечно, поставил экран, но посторонний фон все равно оказался интенсивнее, чем хотелось бы. Это немного мешало ему ориентироваться, не говоря уже о том, что скрипка медленно распиливала его нервы на сантиметровые куски. Кто-то намеренно выбрал ненавидимые им тембр и гармонии, повторяя одни и те же фрагменты каприсов с завидным терпением.

Дистанция между Кирхером и преследователями сократилась до минимума. Пора было выбираться из подполья. Фридрих побежал по облюбованному им подвалу, распугивая крыс. Более крупные, двуногие животные пока играли роли статистов и не представляли серьезной опасности.

Потом перед ним возникла глухая стена, которой не было еще вчера. Это была грубая, топорная работа, поэтому он даже не замедлил бега, и стена растаяла, как только его руки пронзили серую нематериальную пелену.

Развилка. Тут пришлось задержаться. Куда бежать – налево, направо? Центр памяти начал давать сбои. Справа его ждала синяя «ауди», слева – белый «мерседес». Одно из воспоминаний было ложным. Для борьбы с этой двойственностью существовали косвенные методы. У охотников наверняка не было времени, чтобы отследить полные ассоциативные ряды... Фридрих вдруг вспомнил белые больничные потолки своего детства и повернул направо.

И все-таки он засиделся в укрытии и подпустил загонщиков слишком близко. Кирхер не сомневался в том, что губернаторская семейка не откажет себе в удовольствии поохотиться на предателя. И еще Габер... Вспомнив своего бывшего шефа, Фридрих сжал кулаки. Его ярость была бессильной, вредной для него самого, и от этого становилось еще больнее. Назойливые звуки скрипки стали громче и заглушили доносившийся снаружи вой сирен...

Он проник в гараж через узкую заднюю дверь и понял, что опоздал. Два человека, засевшие здесь, открыли по нему огонь из автоматов. Резкая боль опалила плечо. Ему пришлось шарахнуться обратно в проход, и он потерял еще немного времени, анализируя обстановку. Иллюзия обстрела была полной: он ощущал запах пороха, слышал звон выбрасываемых гильз и даже видел сколы на кирпичах там, где в них якобы попадали пули. Отсутствовала только кровь на его предплечье.

Проверив