Почти мертвые трупы (СИ)

— По-моему, это логично.

Тут я не могла признать его правоты. Только вот вряд ли набожная Катя разрешит выкапывать могилу своего дела даже ради часов.

— Но, боюсь, теперь кладбище хорошо охраняется. Сторож сутками не спит, да и собаку завел, — мрачно пояснил Никифоров.

— Что же, спасибо за информацию. Если мы найдем часы, то дадим вам знать, — улыбнулась я, вставая, и из чистого любопытства спросила. — А вы военный?

— Элитное подразделение “морских котиков”, — не без гордости ответил Аркадий, подтверждая мою догадку.

— Ух ты, — вдруг загорелись глаза Алекса. — А правда…

— Алекс, — выразительно посмотрела я на друга, но он не понял намека.

— Вера, иди, я тебя догоню. Всегда хотел вот спросить…

Махнув рукой, я вышла из комнаты и столкнулась с Августиной.

— Вы уже уходите? — расстроено воскликнула она. — А я вам чая с булочками хотела предложить. Сама пекла…

На секунду я растерялась, смотря на ее расстроенное лицо, но быстро кивнула:

— Так я могу задержаться, как раз друга подожду.

— Снова военные игрушки обсуждают, — проницательно заметила старушка. — Пойдемте.

В кухне витал запах только что приготовленного хлеба. Я жадно втянула носом этот неповторимый запах, присаживаясь за стол, укрытый цветастой скатертью. Хозяйка засуетилась, и поставила передо мной громадную чашку чая и полное блюдо еще горячих булочек. Тесто оказалось очень нежным

— Очень вкусно, — искренне заметила я.

— Кушай, кушай, — заулыбалась Августина, видя мое довольное лицо. — Я слышала, что вы к Кате нашей приехали. Частный детектив?

Я кивнула, уже не удивляясь массовой осведомленности. Слухи распространялись здесь мгновенно.

— Бедная Катенька, последнего родственника потеряла, — покачала головой старушка. — Я-то еще и отца, Боже храни его душу, помню. Добрейший был человек.

— Он ведь тоже утонул? — припомнила я слова Раковской.

— Да, — грустно кивнула Августина. — Вот как чувствовал он: не ходил на озеро, не любил он плавать. А в тот день, как взбрело что-то в голову, выпил и решил протрезветь так. Ведь из благих намерений — не хотел перед дочкой пьяным появляться. И захлебнулся-то. Не удивительно, на пьяную-то голову. У нас после этого Катя к озеру и близко не подходит, боится бедная.

— Я слышала, у вас в озере часто тонут, — взяв вторую булку, заметила я.

— Да уж, случается частенько. Но все приезжие, в основном — искатели золота. Как этот ныряльщик последний. Такие же приезжали и тонули.

Хм, похоже, призрак топит исключительно приезжих, ну если исключить отца Кати, который сам был виноват. Кто-то из местных, который не хочет, чтобы чужаки богатства разграбляли? Если эти богатства, конечно, есть.

Очень похоже. Если бесчинства начались пять лет назад, то и погибнуть местный должен был тогда.

— Извините, а где-то пять лет назад кто-то умирал у вас? — спросила я.

— Ох, дай-ка я вспомню, — задумалась всего на секунду Августина и, заметно помрачнев, медленно кивнула. — Конечно, Филипп… Аркадьевич тогда скончался. Сердце старое было, уже не выдержало нервов. Слег совсем, а через день и скончался.

— А почему нервничал? — спросила я.

— Да к нам тогда люди приезжать начали, тут хотели коттэджный городок у озера открыть. Вот Филипп и возмущался сильно, что природу загубим. Застройку тогда и сорвал. Точнее не совсем он, тогда еще один приезжий утонул. Кто он так и не узнали, у нас в безымянной могиле-то и похоронили, еще на старом кладбище. Но застройщики эти перепугались, да и газетчики молву разнесли. Плохая слава пошла. Вот во время этой шумихи и не выдержало сердце у бедного. Скончался и так и не узнал, что оставили то нас в покое. Страшная история, — покачала головой Августина.

Вот вам и призрак… — подумала я, чуть не подавившись чаем.

Похоже, Филипп никак не может упокоиться из-за этого случая. Вот и топит приезжих, даже логично, что у озера — ведь именно коттэджи хотели строить.

— А где его похоронили? — спросила я.

— На кладбище у нас. Сбоку, у ограды совсем. Только вот я и убираюсь там, цветы приношу, но только полевые. Он не любил выращенные, говорил, что они ненастоящие. У него совсем не было родственников. Только я с ним была в последние часы, — еще более погрустнела Августина. — Так и сидела с ним… Говорила что-то.

— Простите, — извинилась я, сжав старческую ладонь.

Августина искренне мне улыбнулась, хотя в ее выцветших глазах стояла грусть. Я еще сильнее сжала ее пальцы, не зная, что сказать. Сердце предательски сжалось.

— Нечего, деточка. Старые дела уже, — улыбнулась Августина, похоже, впадая в воспоминания, и внезапно добавила. — Знаешь, мы с ним повенчаться хотели… Вот на старости лет совсем маразм поразил нас. В наши-то годы, людям-то только на смех. Да и не суждено нам, похоже, было… Ты, девочка моя, пока молодая, не упускай свой шанс. Потом, когда оглянешься, поздно будет, поверь старой женщине.

К горлу окончательно подкатил комок, а глаза защипало. Не в силах сказать и слова, я просто кивнула.

Тут в кухню зашел Алекс, удивленно посмотрев на готовую уже просто расплакаться меня.

— Эм… Вера, идем? — осторожно уточнил он.

Я кивнула, вставая. Обняв Августину на прощание, я быстро направилась на улицу, где меня догнал друг. Смотря, как я нервно пытаюсь поджечь сигарету, он удивленно вскинул бровь.

— Ты в порядке?

— Да, — наконец-то подкурив, ответила я. — Я знаю, что за призрак в озере.

— Ого, и кто же? — заинтересовался Алекс.

— Филипп Аркадьевич. Он как раз умер в это время и у него есть все основания мстить приезжим.

— Круто, — заметил друг. — И как его теперь упокоить?

— Или дождаться, когда он утопит всех приезжих, тогда он упокоиться, или сжечь труп, — сделала я не очень утешительный вывод. — Он похоронен на местном кладбище.

— Ну вот и займемся ночью, — с энтузиазмом ответил друг. — Ты спалишь тело этого Филиппа, а я докопаю могилу Раковского и найду часы.

— Замечательный план, — пробормотала я. — И вообще, зачем ты сказал Аркадию, что мы отдадим ему часы? Нас, точнее меня, наняла Катя, пусть даже эти часы не ее, на самом деле.

— Да не собирался я ему их отдавать, — даже обиделся Алекс. — Просто я хотел, чтобы он нам рассказал всю правду. Между прочим, неплохо получилось.

— Знаешь, у меня такое ощущение, что рассказал он нам правду лишь затем, чтобы мы раскопали могилу…

— Ему-то это зачем? — не понял Алекс. — Часы-то у нас будут.

— Угу, может, я параноик, но стукнет он нас по голове, как только часы будут у нас…

— Согласен, ты — параноик, — смерил меня скептичным взглядом друг. — Классный парень, между прочим! Он мне столько про “морских котиков” рассказал.

— Ну-ну, посмотрим, — не разделяла я радости друга. — Как ты собираешься раскопать две могилы? Ты слышал Никифорова, там сторож и собака.

— Сторожа я беру на себя. Думаю, бутылка местного самогона, выпитая на двоих, решит проблему. А ты разбирайся с местным песиком.

— Вот какого черта ты меня втягиваешь в неприятности, а? — возмутилась я.

— Сколько раз я мог тебе сказать эту фразу, но я же молчал!

— Ты не молчал. Ты жаловался.

— Почти молчал. Мог жаловаться громче и гораздо нуднее, — заметил друг.

— Да уж, тяжело представить это зрелище, — пробормотала я.

Но, похоже, выбора нет. Найти часы — это моя работа. А оставлять призрака, который топит людей, я просто не могла. Нет, нужно закончить это дело.

Когда начало смеркаться, мы с Алексом разделились. Друг, положив лопаты, которые мы украли на время у Катерины, у ограды, уверенно направился к маленькому домику сторожа, где уже горел свет. Под курткой у него было даже две бутылки самогона, купленные в “Хоме”. В друге я совершенно не сомневалась.

Осмотрев хилую железную ограду и ряды могил, я перелезла на территорию кладбища, так как ворота были уже закрыты. Людей здесь не было, да и само кладбище находилось в некотором отдалении от поселка — домики были уже практически не видны. Стоило мне ступить на землю, как откуда-то сбоку раздался рык.