Посмотри на меня (СИ)

Я умру.

- Девушка, с вами все в порядке? - раздалось слева.

Сквозь пелену слез Саша разглядела сидевшую рядом с ней женщину преклонных годов. Элегантную даму, которую даже у подростков язык бы не повернулся назвать старухой. Просто пожилая леди с тростью. Она была из тех, чья старость была благородной, а не полной походов по поликлиникам и жалоб на ворье в правительстве.

- Я умираю, - сказала ей Саша.

Коротко, емко, по сути.

На мгновение ей показалось, что блеск золотых куполов собора был знаком. Что эта женщина, подобно богу из машины, явившись в безвыходной ситуации, возьмет и даст совет, который снимет проклятье, а может быть повернуть время вспять, чтобы не совершать ошибки, и вообще не садиться в этот проклятый автобус. Нет, даже из дома не выходить!

Чудеса ведь случаются?

Но не сегодня.

Старушка проворчала себе что-то под нос и перебралась на другое сиденье, подальше от Саши. Подальше от этой сумасшедшей. И тогда на Сашу накатила злость...

На эту старушку, на кондукторшу, не способную простить нанесенную ей обиду, и смакующую свою месть, возможно впервые в жизни чувствуя себя победителем, а не ничтожеством. Злость на Костю, испортившего ей выходные. Да какие там выходные, испортившего ей последние три года жизни! На Костю, из-за которого она оказалась в этой ситуации, ведь если бы не он...

И, конечно же, злость на себя, потому что в глубине души Саша прекрасно понимала, кто виноват во всем происшедшем сегодня. Понимала, только признаваться себе не хотела.

Автобус остановился на Речном Вокзале, где, как правило, выходило две трети салона, и замер в парковочном кармане, словно набираясь сил перед последним рывком до "Заречного" жилмассива. Автобус опустел, из кабины в салон потянулся запах сигаретного дыма: водитель тоже отдыхал, а заодно собирал в салон новых пассажиров. Вечером здесь было столпотворение из желающих уехать в "Заречный". Поздним утром же пассажиров почти не было.

- Как настроение? - спросила подсевшая Люба.

- Боевое! - ответила Саша, скривившись.

- Это хорошо, что боевое... Выходить-то где будешь, подруга?

- Не твое дело! Где захочу, там и выйду.

- Ооооо, как мы заговорили-то. Я смотрю, правда бодрость духа вернулась. Что, проклятье спало? Снова чувствуешь себя сильной?

- Уж всяко сильнее тебя.

- Вот даже как... А если я сейчас Колю попрошу тебя взять и просто выкинуть?

- А ты рискни, попроси. Кто тебе этот водитель? Муж? Любовник? Я слышала, у вас тут, у водителей с кондукторами, особые отношения? Что кондуктор - это такая работа, на которую попасть можно только через постель? Это правда?

Люба вскочила с места, сжав кулаки.

- Пошла вон из моего автобуса!

- Да ну? - Саша достала билет и демонстративно провела им по воздуху перед лицом взбешенной кондукторши. Слезы высохли, в груди жгло, руки дрожали... Все, как при попытке выйти из автобуса, вот только теперь не от страха, а от ненависти. - Вот он, билетик-то. Проезд оплачен до конечной. Может мне в ПАТП позвонить? Или сразу в мэрию, в департамент транспорта, или как он там называется? Я могу. Вот прямо сейчас зайду на сайт мэрии с телефона, поищу номер и позвоню. Я-то, в отличие от тебя, и на смартфон себе заработала, и Интернетом пользоваться умею.

- Зато ты сдохнешь сегодня! - задыхаясь, выкрикнула Люба, но тут же взяла себя в руки, поймав на себе недоуменные взгляды пассажиров.

- А это уже можно классифицировать как угрозу здоровью. Диктофон-то у меня в кармане включен. Все пишет.

Саша блефовала, смартфон в ее кармане был выключен, да и высылать запись этого разговора она бы никому не стала. Слишком странен этот разговор. Слишком похожа она в нем на сумасшедшую.

- На конечной я тебя выкину, сука! - сквозь зубы прошипела Люба.

- Рискни, - Саша продемонстрировала ей свои длинные, ухоженные ногти на руках, - только раньше я и тебе, и Коле твоему, глаза выцарапаю.

Проглотив вертевшиеся на языке оскорбления, Люба ушла на свое место, признав поражение в этом раунде.

Саша улыбнулась. Впервые за все это утро, а может даже впервые за все время с момента костиного ухода в субботу. У нее словно прибавилось сил, словно кто-то влил в нее порцию энергии и порцию злости. Да, она умрет сегодня, ну и что? Можно подумать, раньше она жила?

С родителями она рассталась пять лет назад. Рассталась с громким треском. Закончив учебу в Томском педагогическом, Саша без раздумий бросила все, что имела в родном маленьком городке, и рванула в Медянск. В город-миллионник, видевшийся ей сибирской версией Москвы. Большой город, большие возможности, большие зарплаты... Про большие требования и большую конкуренцию она поняла уже на месте.

Собственно, бросать в родном Томске ей было практически и нечего. Отец, матерый программист, работавший сразу на 3 государственные конторы и штук семь частных, настолько редко отрывался от монитора, что даже на дочкино "Папа, я хочу переехать!" ответил лишь: "Думаешь, там лучше будет?"

А вот с мамой же пришлось выдержать целый бой. Мать ввела в действие сначала тяжелую артиллерию: "Бросаешь нас, после всего, что мы для тебя сделали? Неблагодарная скотина!" и "Да кому ты там нужна, в этом Медянске? Разве что на панель пойдешь, да и то не возьмут..." А потом и вообще вывела на поле боя танки: "Где ты там жить-то будешь? Я тебе ни копейки не дам, так и знай!" Были в ходе сражения, конечно, и бронетранспортеры: "Мы не для того тебя растили!" и налеты штурмовиков: "Сдохнем тут, так родная доченька даже похоронить не приедет"... И даже партизанские вылазки: "Вон, Витька с третьего подъезда со школы клинья к тебе подбивает! Вышла бы замуж, парень-то хороший..."

Кому в итоге досталась победа - судить было трудно. Саша бежала с поля боя, наскоро побросав в две спортивные сумки всю одежду и сев на автобус до Медянска уже через неделю после получения на руки диплома. Вроде как и бежала, но не капитулировала... Так что победу Саша все-таки присудила себе, хоть и предпочла бы боевую ничью, в которой в отношениях с родителями сохранилось бы какое-то подобие теплоты.

Первые три года Саша по праздникам звонила отцу. Поздравляла, слушая в ответ "Угу", "Ага" и "Тебя тоже". Мать все это время трубку брать отказывалась категорически, и когда отец забыл поздравить Сашу с днем рождения в третий раз, она перестала звонить и ему.

В Медянске она устроилась на работу, потом на другую, на третью... На третьей, уже почти готовая отчаяться, вернуться в Томск, упасть матери в ноги и устроиться работать по специальности, Саша неожиданно задержалась и зацепилась. С офис-менеджера доросла до секретаря директора, пошла на бухгалтерские курсы, освоила все компьютерные программы, названия которых хотя бы раз упомянул в разговоре Николай Никитович, и спустя два года после приезда в Медянск - рискнула и взяла однушку в "Заречном" в ипотеку.

Взяла на 15 лет, но все указывало на то, что долг она выплатит уже через 10. Жизнь налаживалась, жизнь становилась проще, интереснее и... правильнее, что ли... А потом появился Костя! Веселый, обаятельный, жизнерадостный. Просто иллюстрация к учебнику о позитивном настрое и необходимости выхода из зоны комфорта. Костя таскал ее по концертам и барам, знакомил с друзьями, создавая иллюзию того, что друзья есть и у нее.

Костя... Такой милый, такой активный и такой искусственный и пустой. Такой ненастоящий и лживый.

Или ненастоящей была как раз она?

Стоит ли цепляться за жизнь, если в твоей жизни ничего нет?

"Стоит! Все же цепляются!"

Усилием мысли Саша отогнала приставучий внутренний голос. Все ее сейчас не волнуют. Проклятье, запершее ее в автобусе, лежит на ней, а не на всех. И снять его можно только одним способом, получив прощение от этой мерзкой кондукторши, возомнившей, что она теперь распоряжается сашиной жизнью.