Война в небесах

– Что такое зло, мы узнаем, если Шилдрейк удерет с камнем в Америку, – проворчал лорд Эргли. – Я не удивлюсь, если им придется принять специальный закон о невыезде мистера Энгуса М. Шилдрейка. – – И такой закон может пройти через английский парламент? – серьезно спросил перс.

– Вполне, – кивнул судья. – Может, они назовут его иначе. Например, «Закон о предотвращении вывоза художественных ценностей». Тогда ему придется доказывать, что камень таковой ценностью не является, а правительство будет сомневаться, достаточно ли весомые аргументы он приводит.

Это может продолжаться столько, сколько нужно. Есть и другие варианты. Они могут объявить акт купли-продажи незаконным, но тогда понадобится настоящий владелец. Кто бы мог выступить в этом качестве? Не я, конечно, но и не сэр Джайлс, он не станет связываться, и можно держать пари, что это не будет ваш посол, ведь тогда придется вернуть камень ему.

– Вы полагаете, они не захотят вернуть камень? – спросил Хаджи.

– Тут и полагать нечего. Это ясно как день, – заверил его судья. – И я вам признаюсь, Хаджи, я бы не стал их осуждать. Мне кажется, этой вещью не может владеть какой-то конкретный человек, или группа людей, или даже конкретная страна. Другой вопрос – должна ли вообще существовать на свете подобная вещь, но после того, что я видел, и речи быть не может о ее уничтожении. Камень нельзя бросить в океан, я сильно подозреваю, что в скором времени он объявится у эскимосов или полинезийцев. Его даже потерять нельзя, вы же видите, что из этого получается.

– И как же с ним быть, по-вашему? – смиренно спросил Хаджи.

– Я об этом и думаю. Лига Наций? И специальная интернациональная охрана… Нет? Я почему-то был уверен, что вы не согласитесь.

– Надо мной смейтесь сколько угодно, – тихо проговорил Хаджи, – но стоит ли смеяться над Ним?

– Да что вы! У меня и в мыслях не было смеяться, – уверил его судья. – Наоборот, по-моему, я слишком серьезно к этому отношусь. А если англичанин слишком серьезно к чему-то относится, это тут же настраивает его на легкомысленный лад. Вам, наверное, много раз говорили, что мы – нелогичный народ? Не верьте. Просто наша логика – это логика поэзии. Мы – юродивые среди других наций, мы – величайшие скептики мира, и поэтому у нас нет надежды, во всяком случае, такой, о которой стоило бы говорить всерьез. Зато мы с легкостью воспринимаем новые идеи. Вы только посмотрите, как просто Реджинальд отнесся к камню.

Хаджи без всякого намека на улыбку смотрел на судью.

– Я все-таки не понял, – сказал он, – что же вы собираетесь делать?

– Пытаюсь выбрать из нескольких вариантов, – ответил судья. – Можно, например, взять камень, обойти с его помощью владельцев всех остальных камней, отобрать их, не спрашивая владельцев, разумеется, а потом сосредоточиться на желании попасть вместе с ними в жерло Везувия. С другой стороны, хорошо бы отправиться поискать беднягу Пондона.

И еще одно желание влечет меня: найти Джайлса и треснуть его но голове. Так, это – три. Подождите, было что-то четвертое… А-а, вот. Взять камень и пожелать, чтобы он поступал по собственному усмотрению.

– Этот вариант опаснее всего, – прокомментировал Хаджи.

– Почему вы так думаете? Вот мисс Барнет считает, что камень может наделить ее мудростью, почему бы и мне не попробовать?

– А она действительно так считает?

– О господи! Ну, конечно, нет, – воскликнул судья. – Это я ей предложил. И вообще, Хаджи, разве не понятно – я просто ворчу! Что тут можно сделать?

Хаджи задумался.

– Наверное, только Он об этом знает, – произнес он наконец. – Я не смею Им пользоваться, потому что осознаю, насколько он велик и грозен. Вы же, по-моему, наоборот, недостаточно верите в Него, чтобы дать возможность свободно проявиться Его воле. А вот ваша подруга…

– Кто? – не понял судья.

– Мисс Барнет, – пояснил Хаджи. – Она – верит?

Лорд Эргли удивленно посмотрел на него.

– А если верит, то – что? – спросил он. – А потом, во что она может верить? Не хотите ли вы сыграть с ней в такую же игру, как Джайлс с Лондоном? И не думайте, Хаджи, я этого не допущу. Да и с чего вы взяли, что у нее может получиться?

– Могло бы… хотя нет, вряд ли, – вздохнул Хаджи. – Наверное, мне показалось, что я видел у нее на челе знаки Аллаха, те же, что и в камне. И еще я знаю, что путь к камню – в самом камне.

– Ну и взяли бы его, – немного нелогично посоветовал лорд Эргли.

– Хранители из моего дома, – неохотно ответил Хаджи, – дали клятву охранять, а не использовать те реликвии, которые отданы под их надзор. Ни камень, ни еще более священные вещи.

– Господи! Да что же у вас там еще может храниться? – искренне удивился лорд Эргли.

– То, что содержится в Сокровеннейшем, – торжественно ответил Хаджи, – то, что правит всеми вещами в мире.

Одного этого мне хватает, чтобы дрожать от ужаса. Ведь с помощью камня можно добраться и до этой вещи. Ибо сказано, что даже Асмодеи, когда владел камнем, сидел на троне Сулеймана ибн Дауда, и если однажды сэр Джайлс Тамалти….

– Да уж, по сравнению с сэром Джайлсом Асмодеи, я думаю, выглядел джентльменом, – усмехнулся лорд Эргли. – Давайте говорить всерьез, Хаджи. Вы действительно имеете в виду, что за всем этим кроется нечто большее? Тогда назовите его.

– Я не могу, я не должен, – опустив голову, проговорил Хаджи.

– Ну, естественно, – вздохнул лорд Эргли. – Очень содержательный ответ. Ладно. Вы не хотите помочь мне разыскать Пондона? Может быть, есть какая-то специальная формула?

– Здесь нужна особая осторожность. Если вы решите вернуться в миры прошлого, камня с вами уже не будет.

– Кажется, у Джайлса была какая-то идея, – потер лоб судья. – Он говорил о коротком промежутке времени, минут десять…

– Я не вижу способов вернуть этого человека из прошлого без помощи камня, – сказал Хаджи. – А стоит вам уйти в прошлое, и камня не станет. Правда, если вы вернетесь в свое собственное недавнее прошлое, наверное, ничего особенного не произойдет, – но вернуться в прошлое этого человека… наверное, это невозможно.

– Но почему обязательно прошлое? – спросил лорд Эргли. – Почему бы мне не найти его сейчас? Где-то же он должен находиться сейчас?

– Если ваши рассуждения справедливы, то сейчас его нет нигде, – заметил Хаджи. – Он еще не добрался до сей час, он еще во вчера.

– О господи! – поморщился судья. – Ладно. Во времени сейчас его нет, но в пространстве-то он должен где-то быть.

– Конечно. В пространстве он, без сомнения, есть, –, согласился Хаджи. – Здесь, или там, или где-то еще. Насколько я понимаю, вчерашнее пространство находится там же, где и сегодняшнее.

– И завтрашнее? – быстро спросил лорд Эргли.

– И завтрашнее тоже, – подтвердил Хаджи. – Но завтрашнее пространство существует только в божественном сознании, и лишь ему доступно. Будущее – в душе мира, и войти туда можно, лишь овладев внутренним сущим.

– Так, – промолвил лорд Эргли. – Значит, Джайлс все-таки не потерял свои полчаса, – он пояснил старику суть проблемы.

Хаджи медленно покачал головой.

– Я думаю, – проговорил он, – что за этот весьма малый промежуток времени сэр Джайлс узнал все свое будущее до тех самых пор, пока он не достигнет Предела Стремлений.

– Значит, он уже знал то, что переживает сейчас? – уточнил лорд Эргли.

– Думаю, да, – кивнул перс. – Да, он узнал будущее, но этого знания нет пока в его памяти и не будет до тех пор, пока он не достигнет конца. Ведь чтобы помнить будущее, он должен был бы сначала узнать о своей памяти об этом будущем, а добиться этого никак невозможно, если только не открыть способ знать без помощи памяти. Нет, это зло миновало его, хвала Всемилостивейшему!

Глава 8Конференция

Просторный зал для заседаний в Министерстве иностранных дел отнюдь не казался переполненным. Лорд Белсмер так удобно пристроил кресло в углу стола, что мог контролировать происходящее, словно бы и не претендуя на председательскую роль в этом импровизированном совете. Рядом с ним сидел Верховный судья, возле него, конечно, Хлоя, напротив поместился раздраженный, но тихий Энгус М. Шилдрейк. Тут же сидел, нервно озираясь по сторонам, Реджинальд Монтегю. Немного отдельно от всех расположился Донкастер, а в стороне рядышком устроились профессор Пеллишер и сэр Джайлс. Места у противоположного края стола занимали Брюс Кумберленд и какой-то чин из полиции. Иранское посольство своих представителей не направило, а может, их просто забыли поставить в известность. Было около одиннадцати часов утра.