Полдень синих яблок (СИ)

- До встречи в будущих жизнях, Один! - вдоволь насмеявшись, Тарнхари рванулся вперёд, занеся смертоносный, сверкающий электрической плазмой стилет, целясь в тонкую паутину шнура, связывающего Дино с его спящим телом и тут же замер, не долетев.

Дино исчез.

Страж зыркнул по сторонам потухшими глазницами и растворился тоже, оставив после себя искрящиеся в астральной тьме звёздные точки.

Дино пролетел над скованной в объятьях льда рекой и устремился к храму. Пять куполов гигантского новодела блистали блеском позолоты. Он взмывал всё выше и выше, проносился мимо бронзовых барельефов на белокаменных стенах, мимо ликов святых, укоризненно взиравших на него с тяжёлых дверей и очутился прямо над огромной, несоразмерно широкой золотой шапкой центрального купола.

Столба не было!

Из свода не исходило ничего, что напоминало бы о сакральности и что обычно связывает ритуальные места с небесными сферами, наполняя их божественной энергией. Величественное сооружение-новостройка, главный храм страны оказался нем и глух, как продырявленный барабан.

Прямо у его ног выписалось, прожигая позолоту насквозь, написанное с внутренней стороны и потому зеркально отражённое, не совсем уместное в православном храме слово, написанное по древнееврейски. 'Элоим' - возвещали огненные буквы. Странная энергетика исходила из-под купола. Смешение оккультных символов, которые в изобилии украшали новостройку, неприятными флюидами пронзило тело. Призванные и настроенные на грубое подчинение и выкачивание энергии, они отзывались раболепским желанием упасть на колени и слепо, разбивая в кровь лоб, поклоняться.

Может, к нему ещё притронется рука Мастера или Служителя божьего, светлого и чистого и он зазвучит, окрасится божественной мощью. Но пока он больше походил на мертворождённого ребёнка, родители которого разных вероисповеданий, разрывают его, несчастного, пытаясь похоронить по собственным обрядам.

Дино ничего не оставалось, как убраться подальше от этого ритуально-жертвенного места.

Он носился над просыпающимся городом, бросался к церквям и даже к мечетям и синагогам в поисках энергетической колонны живительной силы, уходившей в Поднебесье, магической чудодейственной ауры, где можно было зарядить и освятить свой меч и не находил.

Клубящиеся над ними массы голубых облаков были загрязнены коричневыми тёмными тонами эгоизма, а спасительный луч выглядел беспомощным светом фонарика, теряющегося на клубах туч.

'Разрядились батарейки-то в храмах наших! - с тоской думал он. - Не работают устройства, подрастеряли былую мощь'.

Вдруг где-то вдалеке, у самого горизонта мелькнул спасительный луч. Вблизи он оказался мощным животворным потоком, исходившим из крохотной часовенки на окраине.

Он пролетел над липовой рощей с ровными рядами пчелинных ульев у стен монастыря. Его не покидало удивительное ощущение, что он знает это место. Но он тут же забыл об этом, одно удивление сменилось другим, ещё большим.

На каменных ступенях украшенного изразцами и штучным кирпичом крыльце, у белоснежной колонны стоял и широко зевая, потягивался... Гришка Отрепьев.

Дино с трудом узнал бы его, встретив на улице, но зрение, которым он владел, глядя из-за тончайшей, тоньше лезвия бритвы, завесы между мирами позволяло видеть любое существо в этом мире насквозь, отражая его внутреннюю суть, его пороки и добродетели, чувства и мысли.

Сменив чёрный кожаный плащ на монашескую рясу, в клобуке на голове, из-под которого спадали длинные, до плеч, по-старчески желтовато-серебристые, пряди и аккуратно подстриженной бородёнкой, бывший мент весь светился чистотой и смирением. И только кое-где по ауре пробегали редкие пятна - ещё не до конца замалил грехи, очистился от груза деяний и несправедливостей, что натворил за свою жизнь.

Отрепьев так и замер с открытым ртом и поднятыми руками, зажавшими чётки и ошарашенно вглядывался в прозрачное и мутноватое тело, проплывающее мимо. Видимо, путешествие по тоннелям не прошло для Гришки бесследно и он, подобно ясновидящему, научился видеть невидимое. Но за этот дар он расплатился сполна!

И тут Дино понял, откуда ему знакомо это место - пасека, гудящие от пчёл деревья, чарующий запах лип, монастырь на холме с часовней. Каким-то невероятным образом в результате блокировки памяти в голове спутались, перемешались считаннные с информационного поля воспоминания, захватив и его, Отрепьева, будущее. Это были его, Григория, воспоминания!

Дино завис ненадолго над другом и махнув ему рукой на прощанье, метнулся к часовне, оставив истово окрещавшего себя крёстными знамениями инока.

Мощная колонна чистейшей лучезарной энергии вырывалась из крыши очищающим и усиливающим потоком и уносилась в бездонное небо.

Дино ворвался в золотой столб. Ощущение полного блаженства наполнило тело. Поток подхватил его и с чудовищной быстротой понёс по вертикальному желобу в бесконечную высь. Монастырь остался далеко внизу, весь город растворился под ногами в облачной дымке. Его поднимало всё выше и выше над Землёй. Он бесстрашно смотрел вниз, где вращалась маленькая, размером с копейку, голубая планета и упивался состоянием неизбывного счастья.

Но вот движение замедлилось и Дино остановился.

Он стоял в столбе света, сквозь золотую пелену просвечивал тёмный бархат неба, расшитый мириадами сверкающих звёзд. Так высоко он ещё не забирался, так же как и ни разу не приходилось делать предстоящий обряд.

Но его астральное Я само знало, что делать. Он опустился на одно колено и достал из-за плеча бледно мерцающий меч.

Великий Бог-Солнце, Король Дня,

Повелитель всего дикого и свободного,

Солнечный Царь Земли,

Великая Богиня-Луна, Королева Ночи,

Повелительница всего дикого и свободного,

Звездная Царица Небесная.

И вы, Священные Духи предков, Великие боги,

Я прошу вас очистить, освятить и благословить

Этот магический меч для магической работы.

Да будет так!

Как только Дино начал произносить магические слова, он видел, как наливается чудотворной силой луч клинка, выявляются тончайшие фигурные детали и отделка рукояти, заискрились по лезвию энергетические ореолы и вспыхивали забытые руны. Меч закалялся, белел, пока не стал ярко-лимонным. Невероятный поток энергии концентрировался на острии и перетекал по краям блистающего лезвия в его руку, наполняя мощью и разящей силой.

В ногах отдалось лёгкое подрагивание. Это Земля притягивала и тянула обратно. Дино едва успел с искренним восхищением поблагодарить Богов за чудесный подарок, как поток засосал его и он снова понёсся с неимоверной скоростью вниз, к лучезарному храму, победно подняв над собой слившийся с рукой меч.

Земля увеличивалась в размерах и казалась уже не сверкающим голубизной шаром, а серовато-коричневым картонным макетом в кристаллической решётке крупных шестиугольников со словно обведёнными бурой краской линиями континентов, материков и морей.

Провалившись сквозь крышу, Дино плавно опустился на мозаичный пол часовни. Меч в руке затрепетал, будто почуял невидимого врага. Слева мелькнула какая-то тень и Дино заметил, как отвратительнае создание шмыгнуло за алтарь и замерло в страхе.

Тварь рассыпалась от одного прикосновения освещённого оружия. Теперь храм был точно чист. И тут Дино с ужасом подумал,если даже в таком сильнейшем святом месте эти непроявленные сущности умудряются заводиться, как паразиты, что говорить о только что отстроенной и ещё не освящённой церкви, где изголодавшиеся нечеловеческие создания ждут легковерных прихожан!

Стоило ему об этом подумать, как в мгновенье ока он снова оказался под шестикрылым Серафимом, искусно выписанным на внутреннем своде Главного храма страны.

Такое скопление мерзопакостных дряней он видел только путешествуя по нижним, самым тяжёлым слоям Тонкого мира, где голодные духи умерших преображались и принимали облик того, чего они страстно желали и уделяли много внимания при жизни. Мужчины, безраздельно одержимые сексом быстро теряли там человеческий облик и превращались в ту часть своего тела, которая занимала большую часть его сознания. Удовлетворение ненасытных желаний в плотном мире трансформировалось в неописуемо-безобразные формы - уродливые фаллосы и влагалища расхаживали на тонких ножках и охотились друг за другом бесконечно совокупляясь, раздутые животы впихивали в себя всё, что попадалось им на пути и вливали в непомерное чрево зловонную жидкость.