Игры рядом

ы с Ларсом одновременно обернулись, синхронно хватаясь за арбалеты. Вероятно, это выглядело смешно, но Флейм не улыбнулась. Я мог ее понять. Мне самому было не до смеха.

— Какого хрена ты здесь? — рассвирепел Ларс.

— Тот же вопрос могу задать тебе, — парировала она, выбираясь из кустарника. Я заметил, что ее руки покрыты коркой запекшейся крови.

— Я велел тебе отправиться с Греем в лагерь!

— Он велел, — прищурившись, протянула Флейм, подходя ближе. — Вы его только послушайте. Никак не привыкнешь, что Эван вернулся, всё командовать тянет?

Ларс запнулся, всё еще хмурясь. Я на миг ощутил легкое удивление: кажется, Флейм попала в его больное место. Странно, раньше я не замечал в Ларсе склонности к командирским замашкам. То ли дело Роланд…

— Грей справится, — спокойно продолжила Флейм, повернувшись ко мне. Ее глаза были болезненно сужены, зрачки, казалось, подрагивали от напряжения. — Я перевязала раненых, проводила их до ближайшего трактира. Грей скажет всем, что ты жив. Это поднимет боевой дух. На первое время хватит.

— А потом?

— А потом мы вернемся, — сказала Флейм и посмотрела на Ларса. — Когда найдем и убьем какую-то женщину, из-за которой за тобой охотится некто невидимый, вспарывающий животы кому ни попадя. Кстати, я была бы признательна, если бы вы, парни, рассказали мне об этом поподробнее.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как проседает под моими ногами почва, только-только начавшая казаться устойчивой, как катится гравий из-под подошв, превращая ровную поверхность в отвесную пропасть.

Флейм выжидательно смотрела на меня. Хмурый взгляд Ларса вторил ей. Мы стояли под распахнутым синим небом, среди яркого, прекрасного летнего дня, под пением птиц, под рыжим солнцем, далеко-далеко от залитой кровью поляны. Надеюсь, далеко и от того, кто пролил эту кровь.

Я вдруг понял, что всё это происходит со мной. На самом деле. Что я не открою глаза, не проснусь, не оторву взгляд от листка пергамента… на котором я всё это нарисовал.

Странно. Откуда у меня взялась эта мысль?

…— Что тот мальчишка рассказывал тебе о ней? — настойчиво спросил Ларс. — Вспомни!

Я вздохнул. Разговор явно затянулся. Мы и так весь день проговорили об этом, но Ларс продолжал вытряхивать из меня всё новые и новые подробности, вспоминать о которых хотелось не всегда. Наступила ночь, небо скрылось за набежавшими тучами, и единственным источником света было низкое пламя костра. Я сидел с одной его стороны, Ларс и Флейм с другой. Уставшие за день кони мирно посапывали чуть поодаль. На импровизированный вертел, наскоро сделанный из арбалетного болта, была нанизана нетронутая куропатка, которую днем подстрелила Флейм. Как оказалось, зря. После моего детального (настолько детального, что порой взгляд Флейм делался ненавидящим, а взгляд Ларса — одобрительным) отчета о пребывании в храме Безымянного Демона никому кусок не лез в горло.

— Мало, — наконец проговорил я. — Слишком мало. Она родом из Далланта… дворянка… На шесть лет младше меня. Больше он ничего