На тихом перекрестке

Американская мелодрама сменилась американским же вестерном; от звуков выстрелов у Валери разболелась голова, и она переключилась на бельгийскую программу. Здесь шло что-то вроде телекабаре; язык она понимала неплохо, некоторые шутки ведущего до нее вполне доходили и даже были не так глупы, как можно было ожидать. И за что это французы так недолюбливают бельгийцев?

Зато не доставляли удовольствия звуки шагов над головой. Кто-то тяжело спускался по лестнице с чердака; в такт шагам бряцало что-то металлическое.

«О Господи», — с досадой подумала Валери, отложила вязание и, подойдя к двери, открыла ее.

— Ян-Клод! — крикнула она наверх. — Прекрати свои дурацкие шутки! У дядюшки Лишо больное сердце, имей совесть в конце концов!

В ответ не донеслось ни звука.

Валери захлопнула дверь и вернулась в кресло. Звуки, затихшие было во время ее гневной тирады, возобновились. Правда, Валери показалось, что звяканье и бряк железа стали тише, будто шутник стал осторожнее; Валери решила не обращать на него внимания.

Шаги приблизились к ее двери и вновь стихли. Как раз в это мгновение старинные напольные часы начали отбивать полночь. Дверь скрипнула, приоткрылась, и шаги зазвучали уже в комнате. Валери не поднимала глаз на вошедшего, демонстративно игнорируя шутника.

— Разве ты не хочешь помолиться перед смертью? — услышала Валери незнакомый голос.

— Обойдусь. И вообще, Ян-Клод… — начала было Валери рассерженно, обернулась и… осеклась.

Комната была пуста. Совершенно. И в то же время она чувствовала — в комнате кто-то есть. Звук дыхания, едва слышный шелест одежды, легкое позвякивание. Валери могла поклясться, что она не одна.

— Ян-Клод? — уже не так уверенно позвала Валери. — Ты где?

— Прощу прощения, милая дама, но я не Ян-Клод, — услышала она совсем рядом с собой.

— Кто же вы? Выходите, хватит прятаться! — раздраженно потребовала Валери. Ее разбирала злость: почему это всем дружкам Ян-Клода кажется забавным изображать из себя привидения?

— Но я не прячусь, — ответил тот же голос, как показалось Валери, обиженно. Он даже вроде бы тяжко вздохнул. — Ну, хорошо, пусть будет по-вашему, милая дама. — И из воздуха, из ничего, из сумрака полуосвещенной комнаты возникла фигура причудливо одетого человека.

Сначала эта фигура была еле видимой — скорее, даже не фигура, а контур; потом полупрозрачной; а потом кошмарный гость Валери и вовсе перестал отличаться от нормального человека, наряженного в старинный костюм.

Перед ней был явный призрак.

В читанных когда-то Валери романах дамам при встрече с призраком надлежало непременно вскричать нечеловеческим голосом и немедленно упасть в обморок, картинно разметав по полу юбки. Ничего этого Валери исполнить не могла: во-первых, на ней были шорты; во-вторых, голос у нее перехватило так, что она не могла даже выдохнуть; а в-третьих, неожиданное проявление призрака буквально выдернуло ее из кресла. Поэтому, вместо того чтобы упасть в обморок, она с опаской приблизилась к незваному гостю, протянув ему навстречу руку.

Призрак снисходительно подал ей свою. Руки встретились и прошли одна сквозь другую.

— О боже! — вырвалось у Валери.

Призрак был настоящим!

Осознав это, Валери с ужасом подумала: «Как же дядюшка Лишо? Тина? Ян-Клод, его гости?»

— Милая дама, — начал было призрак, но Валери резко оборвала его:

— Где все? Ты их убил?! Ты убил их, мерзкий паук! — Она набросилась на призрака с кулаками, но вспомнила, что этим не причинит ему ни малейшего вреда. Однако порыв ее был так силен, что призрак невольно отступил на несколько шагов.

— Милая дама, — снова произнес он учтиво, — вы зря волнуетесь. Все живы, я еще никого не трогал.

Валери остановилась.

— Живы? — переспросила она недоверчиво. — Это точно?

Призрак объяснил:

— Видите ли, милая дама, я не могу начать свою работу, пока не свел счеты с хозяином замка. А нынешним его хозяином, точнее — хозяйкой, являетесь, если я не ошибаюсь, именно вы.

— Ну, спасибо, — проговорила Валери, опускаясь в кресло. — Вы меня успокоили. — Она поглядела на призрака с явным презрением. — Вы сумасшедший? Как вы спокойно говорите об убийстве — работа!

Валери зябко и брезгливо передернула плечами.

— Разве может быть сумасшедшим привидение? — спокойно ответил призрак. — Просто у нас несколько разные понятия об этом.

— Почему бы вам не оставить нас в покое? — предложила Валери.

— Это, увы, невозможно. У каждого из нас свои обязанности в этом мире, — вздохнул призрак. — Так что вам лучше приготовиться к смерти, милая дама. Если желаете, могу дать вам две ночи на устройство ваших мирских дел. Большего, к сожалению, я не могу себе позволить.

— Две ночи? Это значит — двое суток. А почему не неделю? Или, скажем, месяц?

— Завтра я не смогу прийти, — пояснил призрак. — Вы попросили меня принять видимый облик, а в новолуние это затруднительно и отнимает немало сил. Завтра я буду просто не в состоянии что-либо предпринять.

— А в полную луну? — спросила Валери, поддавшись любопытству.

— О! — оживился (если так можно выразиться) призрак. — В полную луну я могу стать даже осязаемым. Луна придает силы! Но я не собираюсь вам это демонстрировать. Вы же не хотите заставить меня, дожидаясь полнолуния, провести в мире людей несколько недель? — Его передернуло.

— Это так неприятно? — удивилась Валери; ответом ей была понятная любому гримаса.

Валери хотела было объяснить, что вообще-то она может подождать и до полнолуния, и подольше, что ее нежелание умирать вполне оправданно… но тут зазвонил телефон.

Валери глянула на призрака.

— Поговорите, я не возражаю, — сказал тот с любезной улыбкой.

— А если я позову на помощь? — на всякий случай уточнила Валери, протягивая руку к телефону.

— Зовите, — предложил призрак. — Разве мне это помешает?

Валери пожала плечами и взяла трубку. Разумеется, это был Антип Гоши — кому еще придет в голову докучать ей посреди ночи? Валери совершила когда-то ошибку, связавшись с этим неотразимым красавцем, и быстро поняла, что это удовольствие не для нее. Антип же остался в убеждении, что стоит ему щелкнуть пальцами, и Валери в любое время дня и ночи прибежит к нему. Валери давно надоело разубеждать его в этом, и обычно, услышав его голос, она просто вешала трубку. Сейчас же, находясь в некоторой вполне понятной рассеянности, она бездумно выслушивала очередные наглые глупости. Гоше, решив, видимо, что может рассчитывать на большее, раз Валери не бросила трубку сразу, объявил, что прямо сейчас — немедленно! — приедет к ней.

— Нет! — вырвалось у Валери.

— Да! — не унимался Антип. — Я уже еду!

— Ты приедешь зря, — отрезала Валери. О призраке она вообще забыла.

— Не хочешь ли ты сказать, что куда-нибудь сбежишь? — ухмыльнулся Антип в трубку.

— И с места не тронусь! — сказала Валери.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что ты не одна? — настаивал он.

— Ты угадал, — спокойно ответила она.

— Не обманывай меня, Вайе, — ухмыльнулся Гоше, и это манерное сокращенное имя, которым привык называть ее Антип, взбесило Валери окончательно.

Подчиняясь внезапному импульсу, она сунула трубку прямо под нос привидению.

— Берти, — проворковала она, — поговори с этим идиотом.

Призрак, казалось, растерялся. Он даже на мгновение потерял свой облик, будто мигнул, но тут же пришел в себя и…

— Я тебе голову оторву, дерзкий щенок, если еще раз услышу твой голос! Ты понял меня?! — неожиданно громко рявкнул он в трубку, да так убедительно, что на том конце провода отчетливо пискнуло, после чего пошли короткие гудки отбоя.

Валери невольно рассмеялась. Улыбнулся и призрак.

— Так меня, оказывается, зовут Берти, милая госпожа Вайе? — спросил он, все еще улыбаясь.

— Вы думаете, он вас слышал? — ответила вопросом на вопрос Валери.

— Разумеется, — подтвердил призрак. — Или вы до сих пор полагаете меня плодом вашего больного воображения? Обидно же, клянусь пресвятой богоматерью Больянской!