Охотники: Восходящая судьба (ЛП)

Глава 7.

Когда Елена и все остальные вошли в лес, солнце клонилось к закату. Она встретилась с друзьями, когда те покинули убежище, и Стефан вполголоса ввел ее в курс дела обо всем, что случилось, пока они следовали указаниям Хлои. Притихшие и напряженные, они, казалось, целую вечность блуждали по темному лесу. Ветки все время хлестали Елену по лицу, и она мечтала то о ночном зрении вампиров или оборотней, то об отточенном охотничьем чутье Мередит. Даже Мэтт, стоически продиравшийся сквозь заросли позади нее, не отрывая глаз от фигурки Хлои далеко впереди, казалось, меньше натыкался на препятствия, чем Елена. Она была готова умолять о немедленном возвращении Силы Хранителя; не имело значения, хотела она раньше обладать этими Силами или нет - сейчас они точно пригодились бы. Наконец вдалеке показался оранжевый отблеск и они, не сговариваясь, направились к нему. Елена еле плелась, с трудом переводя дыхание. Теперь, когда Стефан и Стая замедлили шаг, подстраиваясь под Мэтта и Мередит, ей по крайней мере удавалось не отставать от группы. Когда они подошли поближе, стало ясно, что источником мерцающего света был костер. Волки впереди нее насторожили уши. Внезапно Стефан и оборотни огромными прыжками помчались вперед, оставив людей позади. Хлои следовала за ними в некотором отдалении. Сильные руки Мэтта и Мередит сомкнулись вокруг Елены, и они потянули ее за собой, пытаясь догнать остальных. Она споткнулась, резкая боль пронзила бок, но друзья поддержали ее и Елена продолжала двигаться дальше. Секундой позже они расслышали то же, что и Стефан и Стая. Заунывное, монотонное песнопение, повторяемое множеством голосов, как будто пульсировало и отдавалось эхом в голове Елены. Среди бормотания возвысился отдельный голос, громко взывавший к кому-то. Елена не знала языка, на котором они говорили, хотя он казался древним, гортанным. Не латинский, подумала она, быть может, греческий или древнеисландский, или что-то гораздо более древнее, пришедшее из начала времен. Шумерский, вдруг пришло ей в голову. Или язык инков? Кто знает? Стоило Елене выскочить на поляну, как ее глаза заволокло дымом и ослепило ярким пламенем, поэтому все, что она сначала могла разглядеть против света - странное переплетение извивающихся темных фигур. Потом глаза немного привыкли, и Елена увидела Итана, читающего заклинание, по-прежнему невероятным образом казавшегося выпускником дорогой частной школы, кем он до недавнего времени и являлся. Он слегка наморщил лоб, концентрируясь, и поднял кубок, полный густой, темной крови, как будто это было вино. “Почему они его не остановят?” успела подумать Елена, а потом ее взгляд сфокусировался на двух фигурах, яростно сражавшихся прямо перед ней. Стефан со звериной грацией вцепился в горло высокому, слегка ссутулившемуся вампиру. Елена с трудом распознала в нем одного из студентов, попадавшегося ей на глаза в кампусе до того, как все члены братства Витал обратились в вампиров. Рядом в битву вступили оборотни. Волки разместились на флангах и защищали людей, сражаясь бок о бок вместе с ними, как единое целое. Не вовлеченные в битву вампиры, защищая Итана, образовали вокруг него плотное кольцо, в то время как он продолжал ритуал. Мередит бросилась в гущу сражения, серебряные наконечники ее шеста сверкали в отсветах пламени. Елена и Мэтт, слишком хорошо осознающие отсутствие сверхъестественной Силы, отступили к краю поляны. В некотором отдалении от них стояла Хлои, неотрывно следя за ходом битвы. Прикусив губу, она крепко обхватила себя руками, и Елена внезапно ощутила острую волну сочувствия: она помнила неутолимые, страстные желания, присущие новорожденному вампиру, и ощущение, что каждое движение твоего создателя взывает к тебе. Какая, должно быть, мука для Хлои - держаться и не вступать в битву. Мэтт наблюдал за Хлои с беспокойной морщинкой на лбу, но держался на расстоянии, полный решимости защищать Елену как от Хлои, так и от других вампиров из Витал. Он наверняка тоже помнит, каким непредсказуемым может быть новорожденный вампир. Елена благодарно сжала его руку. Ей в голову снова пришла мысль: “Уж если мне так или иначе суждено быть Хранителем, сейчас самое время проявиться каким-нибудь Силам.” Она попыталась почувствовать какие-нибудь внутренние изменения, испытывая ощущение, будто трогает языком качающийся зуб, но не обнаружила никакой разницы. Не было ощущения возрастающих возможностей, которое она испытывала сразу после возвращения из мертвых, когда пришло время загадочных и опасных Сил Крыльев. Теперь Елена была обычной беспомощной смертной. Пока она наблюдала, какой-то вампир обхватил огромного белого волка - Зандера - и с невероятной скоростью и силой отбросил его в сторону. Тело волка тяжело рухнуло на землю у края поляны и осталось неподвижным. Сердце Елены замерло. “О нет, - подумала она, невольно сделав шаг вперед, но Мэтт удержал ее. - О, Бонни”. Мгновение волк лежал неподвижно, и Елена не могла понять, дышит ли он. Потом медленно поднялся на ноги, его бока тяжело вздымались. Белоснежная шкура была в потеках крови и грязи. Зандер пошатнулся, затем, казалось, обрел равновесие и с рычанием вернулся к сражению. C неожиданной силой он бросил вампиршу на колени и Дэниел, державший кол наготове, прикончил ее одним быстрым ударом. В тот момент, когда Елена достигла поляны, силы противников казались равными и не было возможности пробиться через стену вампиров, чтобы удержать Итана от проведения ритуала. Но Мередит атаковала, кружась вихрем, как дервиш, ее оружие так и порхало, и ход битвы медленно, но верно менялся. Мередит и Стефан обменялись быстрым взглядом и девушка начала пробиваться к огню, уверенно направляясь к Итану, даже когда какой-то вампир встал на ее пути и она повергла его на землю ловким движением шеста. Елена еле уследила, как Мередит обнажила охотничий нож, висевший у нее на боку, и одним яростным взмахом клинка снесла ему голову с плеч. Тело завалилось назад, и внезапно открылся проход в толпе между Стефаном и Итаном. Стефан отшвырнул вампира, с которым сражался, и одним резким прыжком перемахнул через голову Мередит, приземлившись перед Итаном. Заклинание на мгновение оборвалось. Стефан дотянулся до шеи Итана, схватил за горло и сдавил его, сжимая все сильнее. Младший вампир задохнулся и лишь беззвучно открывал рот, отчаянно царапая руки Стефана. Свободной рукой Стефан потянулся к своему поясу и достал кол. Золотистые глаза Итана расширились, когда Стефан прижал кол к его груди. Елена услышала тихое поскуливание Хлои, но девушка-вампир не шевелилась. - Прощай, Итан, - сказал Стефан. Он говорил тихо и, как ни странно, без гнева в голосе, но Елена услышала его, и все остальные тоже. Битва остановилась, руки напряженно застыли, не завершив удара, все взгляды обратились к Стефану и Итану. Казалось, все затаили дыхание. А затем вампиры начали с рычанием и пронзительными воплями пробиваться к своему создателю. Но волки, двигаясь быстрее, чем могла вообразить Елена, устремились к Стефану и Итану и окружили их, сдерживая вампиров. Елена с облегчением выдохнула. Стефан успел вовремя. Самое ужасное не произойдет. Клаус, сумасшедший Первородный вампир, останется мертвым. Итан свирепо смотрел на Стефана, а его губы медленно кривились в ужасной усмешке. - Слишком поздно, - беззвучно произнес он, и бокал в его руке опрокинулся. Густая красная кровь вылилась в огонь. Как только кровь коснулась пламени, оно взметнулось вверх огромными голубыми языками. Елена съежилась и прикрыла глаза, защищаясь от неожиданной вспышки света. Вампиры, люди, волки - все вокруг нее точно так же сжались от страха. Костер и поляну заволокло дымом. Елена задрожала, закашлялась, из глаз полились слезы, она чувствовала как Мэтт тяжело дышит и содрогается позади нее. Когда дым начал рассеиваться, высокая, златокожая фигура приобрела четкие очертания и выступила из пламени. Елена узнала его. Как и в первый раз, она подумала, что он похож на дьявола, если бы дьявол был прекрасен. Он выступил из огня, обнаженный, с грациозным мускулистым телом, и горделиво вскинул голову. Его волосы были белоснежными, глаза - голубыми. Его улыбка была полна радости и безумия, а каждое движение несло обещание погибели. Молния расколола небо пополам, он откинул голову и засмеялся с откровенным злорадством и удовлетворением. Клаус восстал из мертвых.