Возвращение Ктулху

— Морской волк, как вы его не осмелились назвать, — засмеялся незнакомец. — А вот мы называем его именно так. Жуткий зверь. Это основной вид демонов-мигрантов. Демоны-мигранты — это…

— Сэр, вы имеете дело с бывшим офицером. Мне не нужно повторять все по нескольку раз. Демоны-мигранты — это те, кому удалось поселиться в пределах нашего мира благодаря черному колдовству служителей Ктулху. Их главная задача: сеять смерть и ужас, увеличивая общий отрицательный фон Земли. Фон, благоприятствующий приходу их бога. Но эти твари не могут разговаривать, потому что, собственно говоря, это даже не демоны, а их осязаемые тени. Они вступают в браки со смертными служителями Зла, чтобы вывести породу тех, кто обладает силой демона, но может произносить вслух высокие тени имени Ктулху. Чем выше имя, которое произнес служитель в момент колдовства, тем длиннее будет то невидимое щупальце, что протянет гнусный бог в наш мир. Когда родится тот, кто способен произнести до конца не только все тени, но и само имя, тогда вслед за щупальцами подтянутся и голова, и мерзкое тело Повелителя Вселенского Зла. Вы, тайные охотники, по мере сил истребляете служителей Ктулху и его монстров, чтобы предотвратить непоправимое. И вы предлагаете мне стать одним из вас.

Незнакомец удивленно поднял брови:

— У вас прекрасная память. И кстати, вы согласны?

Я не ответил. Незнакомец схватил меня за рукав и с жаром заговорил. Чувствовалось, что я ему пришелся по нраву и что в армии тайных бойцов явная нехватка кадров.

— Вы должны быть с нами. Мы знаем вашу судьбу. Всю. От сурового детства до широко освещавшегося в газетах приключения на необитаемом острове. Вы выжили один из сорока, и не только выжили, но сумели продержаться до прибытия спасателей целый месяц на рыбе и дождевой воде. Вы доказали, что жажда жизни способна даже подростка толкнуть на поступки, недоступные порой и взрослому. У вас есть совесть, Джоули. Мы знаем, вы до сих пор вините себя за то, что не смогли спасти школьных товарищей. Говорят, с тех пор вы стыдитесь смотреть в зеркало…

Да, зеркала я не любил. И вовсе не по той причине, которая пришла в голову Хоупу.

— …вы не раз доказывали, что порядок для вас превыше всего. Такие люди нам нужны, чтобы не дать миру погрузиться в хаос. Кроме вышеперечисленных качеств вы хорошо стреляете и бросаете ножи, плаваете и бегаете. Но главное: вы не боитесь поверить своим глазам, даже если против этого восстает здравый смысл. Более четырех лет вы терпели унижения, потому что верили в свою правоту. И теперь вы получили подтверждение, что ваше приключение не было галлюцинацией! Джоули! Хоуп прав! Таким, как вы, не место в обычном мире. Вступайте в наши ряды, ряды настоящей полиции мира! Тех, кто на самом деле охраняет людей от Зла! Поймите, нас так мало, потому что нам, с одной стороны, нужны специалисты высокого профиля, но с другой — не нужны фомы неверующие!

Я посмотрел за окно, где юноши и девушки отрабатывали приемы владения холодным оружием.

— А пистолеты вы используете?

Незнакомец обрадовался. Он понял, что одним охотником стало больше.

— Конечно же. Пойдемте, я покажу.

Мы продолжили путь к арсеналу.

— Ученые наших лабораторий до сих пор не могут понять: почему серебро действует разрушительно на всех демонов, от вервольфов до морских волков? Мы просто принимаем этот факт. Констатируем — как сказали бы вы в вашем отчете. — Он засмеялся. — И, отвлекаясь от темы, скажу, что вы сделали правильный выбор. Поверьте охотнику с двадцатилетним стажем: скоро вы забудете прежнюю жизнь. Мы станем вашими единственными друзьями и настоящей семьей.

Пока незнакомец вел меня к арсеналу, я успел узнать историю организации, последние достижения и особенности тайного существования такой структуры. Незнакомца охватил приступ гнева, когда мы проходили мимо портретной галереи самых знаменитых охотников прошлого.

— У-у, негодяй! — погрозил он кулаком портрету тощего, бледного человека, похожего лицом на летучую мышь. — Из-за этого информатора сведения о культе Ктулху просочились наружу. Он, как и другие информаторы, собирал и обрабатывал сведения, нужные организации, роясь в архивах. Если бы мы знали о его увлечении писательством, то трижды бы подумали, прежде чем дать согласие. У него хватило стыда не писать про саму организацию и хватило совести не относить рассказы в печать. Но после его смерти нашлись ушлые людишки, опубликовавшие кое-что из его записей. К счастью, большую часть мы успели уничтожить.

Тут загудела сирена, и незнакомец вздрогнул. Через секунду он прижимал к уху трубку телефона, спрятанного в неприметной нише среди портретов.

— Появление морских волков в районе Старого порта, — сказал он через минуту. — Оставайтесь здесь, а я иду с другими охотниками.

Лицо мое скривилось от обиды при его словах.

— Сэр! Мне кажется, вы дали понять, что я уже пять минут как тайный охотник. Стрелять я умею не хуже любого из ваших молодцов, так что не вижу причин отказать мне в участии в первой охоте. Тем более что от одного монстра я уже избавил наш мир.

Никто и никогда, ни в прошлой, ни в будущей жизни, не смотрел на меня с таким уважением. Хромированный пистолет, заряженный пулями с серебряным покрытием, перекочевал ко мне в руку.

— Джоули, я знал, что не ошибся в вас.

Бой был недолгим, но я успел расстрелять четыре обоймы и получить десяток ранений. Одиннадцать, если быть точным.

Через полчаса я уже был возле телефонной будки и отчитывался о проделанной работе.

Хлестал дождь, и на улице не было ни души. Мне это было только на руку.

Я рассказывал очень долго. Он не торопил меня. Он никогда никуда не торопится.

— Почему ты не взорвал их? Зачем было рисковать всем и играть в ковбоев?

Действительно, зачем?

— Из-за Нахула, — догадался он.

Он всегда обо всем догадывается.

— Не плачь, мальчик, я знаю, что тебе было нелегко его убить четыре года назад, но так было надо. Он сам вызвался.

Я думал, что шум дождя заглушит постыдные звуки, но он все слышал. Он всегда все слышит.

— Не рыдай, будь мужчиной. Тебе уже двести лет, а ты по-прежнему сентиментален, как кисейная барышня.

Он успокаивал меня. Обычно его голос всегда завораживал, помогал забыть обиды и тяготы. Но не сегодня.

— Я встретил там его чучело… его… они сделали из Нагуфа чучело!

Нахул был моим лучшим другом, а Нагуф родным братом.

— Ктулху позаботится о нем.

Обычно я не осмеливался его перебивать, но сегодня был особенный день.

— Я знаю! Знаю! Но я его не увижу, может быть, тысячу лет! Сколько еще ждать, учитель?!. Сколько еще ждать?!

В пистолете еще оставались патроны. Он это почувствовал. Он всегда все чувствует.

— Мальчик мой! Не вздумай! Если сделаешь это не по Его велению, ты никогда не попадешь в мир Старожилов! Мне стыдно за тебя! В тебе еще слишком много земной крови!.. Ну, вспомни, сколько твоих близких убили люди?.. Двоих! А скольких за это казнил ты?!

Двенадцать охотников, девять ученых и еще пару человек неизвестной мне специальности.

— Два десятка. Двадцать три человека, если быть точным.

Он редко смеялся. Но сегодня ему очень хотелось подбодрить меня.

— Ха! Молодец! Узнаю своего прежнего делового мальчика. Тебя что-то беспокоит?..

— Да, другие охотники. Многие были на заданиях.

— Они ничего не стоят без руководства.

— А информаторы?.. Мы не можем никого вычислить, пока они не опубликуют свои литературные опусы!

— Все нормально. Информаторы — ничто. Поверь мне. И пусть тебя не беспокоит их творчество: этим рассказам все равно никто не поверит.

— А другие организации?.. Другие!

— Серьезный вопрос. Обсудим это завтра. Ты ведь ранен?..

Я улыбнулся:

— Пустяки. Одиннадцать царапин, регенерируюсь так же быстро, как это делал отец. — Вспомнив о нем, я не мог не спросить: — И мое лицо…. Когда вы вернете мое лицо? Я ненавижу эти человеческие черты, доставшиеся от матери, ненавижу труды хирургов, сделавших меня совершенно неотличимым от настоящего человека.