Злая кровь

Ох.

Нина все поняла.

Арсений наверняка был влюблен в Аню! Неудивительно — Аня была красавицей. И теперь мечтает вернуть возлюбленную, заточенную в мандрагоре. Интересно, как он себе это представляет? Кто изгонит Гретель из тела Ани и вернет на место душу глупышки? Никто, кроме Гензеля. А он вряд ли согласится. И вряд ли у него будет шанс для переговоров. Его убьют. Или он убьет… Но о таком финале Нина старалась не думать. Нет, нет, нет. Его убьют. И Гретель, наверное, тоже убьют. На что надеется Арсений? Найти другого колдуна, столь же могучего?

— Спасибо! Я действительно хотела ее подкормить. — Нина взяла флакон, который казался крохотным в лапище Арсения, а в ее руке выглядел вполне внушительным.

— Ты мне ее покажешь?

— Она в земле. Ничего не разглядеть.

— Все равно.

В его глазах читалось отчаяние. И Нина решила, что не будет вреда, если он увидит горшок с мандрагорой. Они вместе польют землю кровью. А потом надо будет немного с ним поговорить. Арсений, конечно, не слишком разговорчив… Но даже таким могучим воинам, как он, иногда нужны друзья, которые выслушают, поймут и утешат.

5

Ведьмина тропа никуда не делась, и преследователи двинулись по ней, осторожно, чтобы не попасть в возможную ловушку. По мере того, как они углублялись все дальше в лес, все сильнее сгущался туман. Он появился ниоткуда, сначала тонкими струйками стелился по земле, но с каждым шагом становился все плотнее, все гуще и наконец превратился в непроглядную пелену. Вытянув руку, Мишель не увидел даже кончиков собственных пальцев и остановился.

— Что это, Филипп? На простой туман не похоже.

— Конечно, это не простой туман. Это та самая магическая завеса, о которой говорили штутгартцы.

— Ты можешь с ней что-нибудь сделать?

— Я пытаюсь… Отойди-ка в сторону.

Филипп вышел вперед и, закрыв глаза, начал бормотать заклинания. Туман вокруг него заклубился особенно плотно и вдруг совсем скрыл принца из виду, словно укутал одеялом.

— Филипп? — настороженно позвал Лоррен.

— Ничего не получается, — послышался глухой, как сквозь вату, голос принца, — когда я пытаюсь разогнать его, он становится гуще. И высасывает из меня силу. Так ничего не выйдет.

Филипп отступил назад, и туман, будто нехотя, отпустил его.

Мишель нахмурился.

— Что мы можем сделать? Обойти стороной? Перелететь? Может быть, просто пойдем насквозь, вслепую?

— Сомневаюсь, что у нас получится, — ответил Филипп. — Туман не только закрывает путь, он уводит в сторону, сбивает с пути. Это не просто лесная магия, это очень сложное и сильное заклятие. Не знаю, как объяснить, да вы все равно не поймете… Гензель взял за основу магию леса и исказил ее, добавив что-то свое. Он накладывал на это место заклинания одно за другим, много лет и даже, может быть, столетий, вплетая их в магию леса и многократно ее усиливая. Если бы здесь была его чистая колдовская сила, враждебная лесу, ее проще было бы разрушить. Но с тем, что мы имеем здесь, ничего сделать невозможно. Похоже, Гензель давно готовил это убежище с расчетом на то, чтобы скрыться здесь от врага. Даже от такого врага, чья магия будет сильнее его собственной. Представьте себе, он пользуется силой всего леса!.. Черт, похоже, придется признать, что мы потерпели фиаско. Нам не пройти.

Филипп обернулся к Мишелю, но тот смотрел в туман напряженным и злым взглядом.

— Я пойду вперед, — сказал он.

— Ты заблудишься. Мы уже сбились с ведьминой тропы и даже не заметили, как. Посмотри, ее уже нет под ногами.

Мишель огляделся по сторонам. И действительно, со всех сторон их окружали непролазные дебри колючего кустарника. Будь они простыми людьми, уже застряли бы в нем надолго и в клочья изорвали одежду. Как странно… Они ведь и в самом деле не заметили, что свернули в сторону. Даже Филипп не заметил. Интересно, как давно это произошло?

— Тогда вернемся и снова найдем тропу, — заявил Мишель, — а когда доберемся до завесы, будем внимательно смотреть себе под ноги.

— Мишель, это бесполезно! — воскликнул Филипп. — Ты разве не слышал, что я говорил про магию этого места?

Но в глазах Мишеля принц видел только упрямую решимость.

— Вы можете возвращаться! — сказал Мишель. — А я попробую еще раз. И буду пробовать снова и снова, пока не найду путь!

— Годы и столетия, — Филипп вздохнул. — Мишель, ты мне не веришь?

Мишель, который уже собрался было идти обратно, искать ведьмину тропу, обернулся, и их взгляды встретились. Мишель хотел ответить грубостью, но передумал, видя искреннее недоумение в глазах принца.

— Я не могу отступить, — сказал он. — Не могу, Филипп, понимаешь? Я не уйду отсюда, пока не доберусь до проклятого ублюдка. Я не позволю ему победить, остаться безнаказанным после того, что он совершил. После того, как он убил Софи! Она была…

Мишель запнулся.

— Она была беспомощна и безобидна, просто маленькая хрупкая девочка, мечтающая всегда быть красивой и желанной. Она ему даже не мешала! Она не стояла у него на пути! Ему нужна была только Ольга, чтобы она вывезла два гроба из России, и из-за этого он убил Софи!

Филипп смотрел на него с сожалением.

— Послушайте, господа, — встрял Лоррен, — но ведь Гензель не единственный сильный колдун в мире, мы сможем найти другого, чтоб тот сломал его защиту.

— Я так и знал, что вы не поймете, — вздохнул Филипп. — Очень трудно сломать силу целого леса. Во всем мире найдутся два-три колдуна, которые — возможно! — сумели бы нам помочь. Во всем мире, понимаете? Но ни один из них не примет участия в нашей Кровавой Охоте, они слишком далеки от всего земного. Я не особенно силен в магии, никогда не занимался ею серьезно, это отнимает слишком много времени и сил, и в конце концов просто безумно скучно. Но я знаю достаточно, чтобы оценить мощь завесы. Нам здесь не пройти. Здесь никому не пройти. Нужно возвращаться.

— Я останусь, — упрямо повторил Мишель. — Может быть, спустя какое-то время Гензель решит, что опасность миновала, и выползет за свою завесу… Пусть пройдут годы, я готов ждать.

— Даже так? — удивился Филипп, — Ты будешь жить здесь в лесу, как дикий упырь? Спать в земле?

Мишель, ты явно помешался. Ни одна женщина не стоит этого…

— Ты не понимаешь.

— Нет. И даже не пытаюсь.

Мишель не собирался сдаваться, несмотря на все доводы Филиппа.

Он вернулся к началу ведьминой троны и снова пошел вперед, разыскивая путь сквозь туман. Где-то должна была остаться лазейка, пусть самая незаметная, и когда-нибудь он обязательно разыщет ее. Он обойдет завесу, он победит Гензеля — если сейчас не сдастся.

Мишель бродил в тумане, терял направление, возвращался и начинал снова.

Филипп с Лорреном дожидались его у начала ведьминой тропы, на самой границе завесы, в том самом месте, где накануне им пришлось прятаться от солнца под землей. Филипп сидел на разложенном плаще, привалившись спиной к ели, и раздумывал над чем-то. Лоррен бродил неподалеку.

— Пора возвращаться в город, — решительно сказал шевалье. — Я голоден. И потом, нас здесь того и гляди снова застанет рассвет, и придется закапываться в землю.

— Ну вот до тебя и дошло, поздравляю, — лениво похлопал в ладоши Филипп.

Лоррен пожал плечами.

— Разве есть выбор? Проигрывать всегда неприятно, мой принц. До чертиков неприятно. Тем более что этого еще никогда не случалось. Но, наверное, всегда бывает первый раз.

Лоррен ударил кулаком по стволу сосны. Посыпалась хвоя.

— Проклятый колдун… — прошипел он. — Когда-то мы уничтожили самого Гибюра, а ведь на его стороне, кажется, была вся преисподняя.

— Этот старше и мудрее. И намного сильнее. Но ты прав, Лоррен, проигрывать чертовски неприятно!

Лоррен уселся рядом с принцем.

— Вы что-то задумали, — проговорил он.

— Ты прав, кое-что пришло мне в голову.

— Что же?

— Давай дождемся Мишеля. Не хочется повторять несколько раз.