Морильское время

Ханлатов Иван

Морильское время

Часть 1

Страна июльских заморозков

Глава 1

«Морильское время»

«Не всякий у нас знает, где находится город Морильск, но раз узнав, запоминает надолго. Легко заметить, что Морильск расположен в одном часовом поясе с Бангкоком. К сожалению, на этом их сходство заканчивается. Удивительный город, о котором идёт речь, построен на Крайнем Севере посреди тундры, в царстве вечной мерзлоты и суровых вьюг. Но в Морильске никому не холодно! Ведь он согревается горячими сердцами его жителей. Сильные люди возвели в безжизненной ледяной пустыне прекрасный город, трудятся на благо Родины, живут яркой и полноценной жизнью.

Местная газета, которая так и называется, „Морильское время“, — неоднократный победитель всероссийских конкурсов региональной прессы в различных номинациях. Она является признанным любимцем морильчан, оперативно, достоверно и интересно отражает жизнь в городе и мире. На днях редакция „Морильского времени“ отпраздновала свой первый круглый юбилей. Пользуясь случаем, передаём привет от коллектива редакции „МК“ и желаем новых побед в освоении информационного пространства региона».

Борис отложил газету и посмотрел в окно. Там не было ничего: темнота полярной ночи, пробивающаяся сквозь замёрзшие стёкла, проглотила и каменный мешок двора, и сугробы, и людей. Но после прочитанных строк внутри разливалась знакомая теплота. Чувство гордости горело в душе тонким огоньком и смягчало огорчение от необходимости вечером идти на работу по морозу.

Отойдя от окна, он пошёл на кухню и поставил разогреваться обед. Времени оставалось только на то, чтобы быстро перекусить и собраться на смену.

Работал Борис машинистом электровоза на одном из местных гигантских рудников. Но не обычным машинистом: на глубине более километра он управлял небольшим электровозом, что возит руду по норам-выработкам.

Семьёй к своим двадцати восьми годам так и не обзавёлся. Жил, можно сказать, в своё удовольствие. Внешность имел совершенно обычную: среднего роста, с интеллигентным лицом слегка похудевшего Пьера Безухова, потерявшего пенсне. Крепкого сложения, немного, правда, расплывшегося после нескольких лет жизни на гиподинамичном севере. Тёмные непослушные волосы, большие широко поставленные зеленоватые глаза, острый нос и не менее острый язык дополнят портрет.

Совершенно обычной, под стать внешности, была и его квартира. Она представляла собой типичное двухкомнатное холостяцкое пристанище в многоэтажном доме. Вначале Борис пытался оборудовать её по последнему слову, но больше, чем на приличный ремонт энтузиазма не хватило. Так что мебель была, в основном, старая — та, что осталась от прежних хозяев. Из украшательств имелся только один большой фикус, который подарили знакомые на день рождения. Вначале Боря не очень ему обрадовался. Особенно напрягала необходимость заботиться о поливе во время отпуска. Но постепенно привык — всё же единственное, кроме него самого, живое существо в квартире. Можно сказать, товарищ.

Глава 2

Автобус мирно урчал на пологом подъёме. Из-за склона начинали появляться башни копров  рудника «Хараелахский». В тёмном салоне пахло выхлопными газами и бензином. Всё это навеивало дрему, и мысли о тёплой постели.

Новый мастер их смены, Михалыч, стал требовать, чтобы все приходили на наряд в спецодежде, поэтому нужно было поторапливаться. В темпе вальса Борис пробежал по лабиринтам железных шкафчиков, рассекая влажный от близости душевых воздух и лавируя между голыми мужиками, обёрнутыми в полотенца.

Их участок переодевался в отдельной комнате, бывшей раньше чьим-то кабинетом. По мере роста рудника часть помещений в старом здании отдали под раздевалки. Это было большим преимуществом — посторонние здесь не ходили. Правда, приходилось чуть дольше пробираться, но, согласитесь, лучше беспокоить других, чем быть беспокоимым самому.

Достигнув цели, он открыл двери обоих своих шкафчиков, достал резиновые тапочки, чтобы не стоять босиком на голом полу, и начал быстро раздеваться. Помещение постепенно заполнялось голосами: несколько человек, приехавших на том же автобусе, стали подтягиваться в раздевалку.

Все действия выполнялись на автомате. Привычная процедура не требует участия мысли. Шапка — на верхнюю полку. Шарф — на крючок, на него же вешается куртка. Если сделать наоборот, то шарф может слететь, а это, учитывая состояние редко убиравшегося пола, может надолго испортить настроение — проверено. На дно шкафчика помещаются ботинки, уже готовые принять в себя снятые носки. Ноги снова попадают в холодные резиновые тапочки, и очередь доходит до белья.

Думать в это время можно о чём угодно, но предательский мозг уже прикидывает варианты предстоящей работы, пытается по каким-то только ему понятным признакам определить, какая сегодня выпадет смена.

Шкафчик с рабочей одеждой — справа. Так уж повелось, что какие бы шкафчики Борису не доставались, «грязным» всегда был правый. Просто, подходя к ним в первый раз, Борис сразу видел: вот этот будет «чистым», а вот этот — «грязным». Ведь согласитесь, глупо процесс переодевания вести справа налево!

После открывания правого шкафчика в воздухе сразу запахло рудой. Возможно, кто-то считает, что руда не пахнет? Может, какая-нибудь другая и не пахнет, но только не морильская. Руда, выделяющая при контакте с воздухом пары аммиака, просто не может не пахнуть. Но люди опытные, такие как Борис, на эти мелочи внимания не обращают. Итак, спецовка надета, шкафчики закрыты. Пора бежать в нарядную .

Здесь, в небольшой прокуренной комнате, уже сидело несколько человек, коротавших время за разговорами. Стоял привычный гул, умиротворяюще действовавший на сознание и настраивавший на позитивный лад. Пока не началась смена, мужики говорили про свои важные дела.

Работы сегодня было навалом: в прошлую смену у Семёныча снова сошёл с рельсов вагон. В самом неудобном месте, — на грузовом квершлаге, где любая неисправность сразу приводит к остановке всего горизонта. И хотя поставить его на место удалось сравнительно быстро, смена недодала почти треть от запланированного объёма перевозки. Решать проблемы бригады Семёныча предстояло, как всегда, следующей смене, которой в двух случаях из трёх оказывалась смена Бориса.

После того как бригадир занёс в блокнот рудоспуски , в которых скопилась руда, и распределил, куда кто поедет, все стали расходиться. Поднявшись на третий этаж, в ламповую, Борис стал в очередь за фонарём.

В очереди стояли одинаково мрачные шахтёры с разных участков, протягивали жетоны, получая взамен свои номерные фонари и красные банки самоспасателей . Несмотря на угрюмость, все они были вполне добродушными ребятами, готовыми поделиться последним куском с ближним. По их виду можно было сразу определить, кем они работают. Намётанный глаз сразу выхватывал типичные черты.

Вот машинисты самоходной техники. Они зачастую самые чистые, но — с землистыми лицами — от постоянной работы в высокой загазованности. Обычно ничего с собой не носят, потому что всё нужное у них есть в гараже, и смотрят на всех немного свысока, так как зарабатывают больше всех и плевали на всё.