Тени Ч.1 (СИ)

- Не могу с вами не согласиться, - задумчивым голосом, проговорил человек, сидящий рядом с Влади'славом. Его седые, как пепел волосы, как-то особенно выделялись на общем фоне этого позднего летнего вечера. Глядя на этого человека можно было с уверенностью сказать, что совсем недавно, он пережил тяжелейшее потрясение и испытал невероятный шок. Но этот человек был здоров. По крайней мере, все последующие анализы и обследования, говорили о его прекрасном физическом состоянии. Никаких следов от возможного хирургического вмешательства на его теле обнаружено не было. Организм был чист от всевозможных лекарственных препаратов и антибиотиков. Никаких признаков диабета. Вообще никаких следов того, что в этом теле он когда-либо имел место быть. Мир в восторге. Наука, включая медицину в шоке. Все прекрасно понимают, что это прорыв во всех областях и отраслях... что это ответы на многие вопросы.

"Анжелика, ну, почему ты оставила меня?".

Ни у кого не было сомнений, что на этот раз, Пе'трович станет, не просто лауреатом Нобелевской премии, а он будет её обладателем по праву. Впрочем, так оно и происходит. В ноябре, всё того же, две тысячи третьего года, в Хельсинки, Влади'славу вручают самую высокую награду в области: "Заслуги перед человечеством", и Пе'трович становится самой известной в мире персоной. Но ещё и потому, что он отказывается от материальной стороны премии в пользу детей-сирот и инвалидов, от которых отказались родители.

Вся эта роскошь, слава делают Пе'тровича несчастным вдвойне. Не смотря на то, что в течение дня, он, практически, не остаётся наедине с собой, в его душе поселяется одиночество. Одиночество, которое не скрасить никакими красками жизни, никакими почестями и наградами. Одиночество, которое живёт в тебе всегда, даже, если ты находишься в самом центре внимания, под пристальным присмотром миллионов глаз. Одиночество, вызывающее боль, порождающее ненависть ко всему, что происходит вокруг тебя. И лишь одна мысль не покидает его не на секунду:

"Анжелика!!!".

Время летит вперёд, оставляя в прошлом, всё, что мы ценим сегодня. Человек старается реже задумываться о времени, потому что оно вызывает у него страх. Он, неотвратимо связывает его со своей жизнью и понимает, что всё очень скоро закончится. Так скоро, что это, действительно, пугает. И единственное, что может вытащить нас за рамки этих убеждений - это вера, надежда, любовь. Как это не глупо звучит, но это, на самом деле, так. "Вера" во что-либо, в том числе, и в жизнь после смерти, притупляет страх перед ней. А, если она превращается в фанатизм, то это больше похоже на патологию... на безумие! "Надежда" на далёкое светлое будущее, не менее опасна. Человек, постоянно находится в состоянии ожидания, но не получая положительного результата своих ожиданий, становится несчастным и, как следствие, неполноценным. Но надежда, питающаяся верой, как сильный наркотик не выпускает нас, так просто, из своих ласковых объятий. И мы не замечаем, как вся жизнь проходит в ожидании.... "Любовь!". Ох, уж эта "любовь"! Это и лекарство, и яд одновременно. Это и счастье, и мучение... это страдание и сумасшествие. Это и спасение, и ненависть. Задумайтесь, на что способен, по-настоящему влюблённый человек? На поступки, разрушающие все, существующие законы логики! Он, фактически, готов к любым последствиям в определённый промежуток времени, а по-другому, ему попросту плевать на все эти последствия. Влюблённый человек, постоянно находится в состоянии аффекта, а, следовательно, в нервном напряжении. Это делает его, одновременно и сильным, и беспомощным. Человеком целеустремлённым и, не видящим ничего на своём пути. Осознание своего возможного безумия, порой, многих останавливает. Некоторых навсегда и это ещё страшнее. Так, как же жить? Плыть по течению жизни или же пытаться выбраться из этого стремительного потока? Лично я не знаю, да и не хочу знать. И я уверен, что многие из вас, тоже не хотят превращать свою жизнь в правило, но, к сожалению, большинство делает это неосознанно. Всем нам приходиться жить в промежутке: "от" и "до", а, нарушая эту систему, вы оказываетесь вне круга, вне общества. Общества, которое, как только вы отворачиваетесь, начинает "тыкать" вам в спину и обвинять вас в том, что вы не так живёте. Что нужно жить по правилам.... Может, в этом и есть что-то положительное, но в глаза, почему-то сразу бросается противоположность. Хотя ведь, любое "хорошо", можно трактовать, как "плохо"!

Тени следовали за Влади'славом повсюду. И теперь можно было с абсолютной уверенностью сказать, что они были везде. В каждой стране, в каждом городе, на каждой улице... они заползали в наши дома, а мы не придавали этому никакого значения. Мы жили своей жизнью, а они своей и всё бы было хорошо, если бы не одно "но"... они убивали нас. И Пе'трович был единственным человеком в мире, который знал об этом наверняка. Но всё это его не беспокоит. Он смотрит на мир боковым зрением, не фокусируя свой взгляд на чём-то конкретном.

Анжелика не появляется, но он видит её повсюду. Она мерещится ему в каждой встречной девушке. В каждом звуке, он различает нотки её нежного голоса, в каждом шорохе ему слышатся её лёгкие, крадущиеся шаги.

"Это вновь не ты... Анжелика!".

Люди, тени... всё смешалось в глазах у сорока пяти летнего учёного. Сменялись картинки, события, люди, но не ничего интересного во всём этом, Пе'трович уже не видел. И однажды ночью он решает, что так больше продолжаться не может, и, буквально, бежит из собственного дома, прихватив с собой только самое необходимое. И бежит, куда? В своё давнее прибежище, в лес, неподалёку от города, в землянку. Это было, пожалуй, единственное место на Земле, о котором никто не знал. Никто из людей.

Влади'слав без труда отыскал её в лесной чаще, не смотря на то, что не был здесь уже много лет. Что-то, словно вело его к этому месту. Он узнавал, открывавшиеся перед ним пейзажи, заросли орешника или же, опушки с изуродованными и причудливыми пнями, муравейники. Всё, что попадало в поле его зрения, было ему до боли знакомо, словно он был здесь совсем недавно, и ничто ещё не успело измениться и порасти мхом.

"Озеро! Я не помню, чтобы здесь было озеро!".

В землянке было всё, как прежде, кроме одного очень важного обстоятельства - вместо двух комнат, появилась ещё третья. И более того, Влади'слав прекрасно понимал, что это он вырыл её и оборудовал по своему усмотрению, но он не помнил, когда это сделал? Как он только не пытался вспомнить - у него ничего не вышло и, в конце концов, он решил выкинуть этот факт из своей головы, и заняться чем-то полезным.

Практически весь день ушёл на то, чтобы привести своё укромное местечко в порядок и приготовить ужин. Только после этого, он смог полностью расслабиться и, развалившись на большом топчане, погрузился в мечты об Анжелике, под звуки приятной музыки, доносившейся из приёмника. Только сейчас он понял, как сильно скучал по этому месту. По этой тишине, по этому, на первый взгляд, отталкивающему запаху сырости, по мгновениям, когда весь мир ограничивается земляными стенами.

Мысли ворочались в его голове, убаюкивая его всё сильнее и сильнее. Чувствовалась усталость, сравнимая с невесомостью, с неконтролируемой лёгкостью и беспечностью. Это было, вполне приятное чувство, которым хотелось насладиться сполна. Влади'слав и не заметил, как его веки закрылись, и он погрузился в самый, что ни на есть, крепкий сон, наполненный очень яркими и живыми сновидениями. Среди них была и встреча с Антоном Дмитриевичем. Они долго молчали, пристально глядя друг другу в глаза и, наконец, не выдержав этой неловкой паузы, профессор проговорил: