Окончательно мертв

Квинну пришлось показать охранникам приглашение от королевы, и все равно они позвонили в главное здание. Квинн был несколько напряжен, и, надеюсь, так же, как и я, встревожился из-за плотной охраны и еще — из-за того, что вампиры Тредгилла так подчеркнуто старались отличаться от вампиров королевы. И мне не давала покоя мысль, что королеве пришлось придумывать для вампиров короля предлог, под которым мы с ней уединились в квартире Хедли. И о той озабоченности, с которой она спросила про браслет.

И о том, что у ворот — вампиры обоих лагерей. Ни один из монархов не хотел доверить другому обеспечение охраны.

Нас пропустили — через какое-то время, показавшееся нам очень долгим. Квинн ждал так же терпеливо, как и я.

Территория была со вкусом оборудована ландшафтными архитекторами и уж точно хорошо освещена.

— Квинн, что-то здесь не то, — сказала я. — Непонятно, что тут происходит. Как ты думаешь, нас отсюда выпустят?

К сожалению, выглядело это так, будто мои подозрения верны. У Квинна был не более довольный вид, чем у меня.

— Не выпустят, — ответил он. — Так что придется нам идти.

Я прижала к себе сумочку, сожалея, что в ней нет ничего более смертоносного, чем пудреница, помада и тампон. Квинн уверенно проехал по петляющей дорожке к фасаду монастыря.

— Чем ты сегодня была занята, кроме своего наряда? — спросил он.

— Очень много сделала телефонных звонков, — ответила я. — И один из них принес плоды.

— И куда же ты звонила?

— На бензозаправки. По всей дороге от Нового Орлеана до Бон-Темпс.

Он резко повернулся ко мне, но я показала рукой вперед, и он успел нажать на тормоза. Дорогу переходил лев.

— А это что еще? Это зверь или оборотень?

С каждой минутой я нервничала все сильнее.

— Зверь, — ответил Квинн.

Значит, собаки по периметру бегать не будут. Хотелось только думать, что стены здесь достаточно высоки, чтобы удержать льва внутри.

Мы поставили машину перед бывшим монастырем — очень большим двухэтажным зданием. Строили его не для красоты, а для пользы, так что получилось оно вполне безликим. Маленькая дверь посреди фасада, небольшие окна. Опять-таки — чтобы легко было обороняться.

Перед узкой дверцей стояли еще шесть вампиров: трое в причудливой несочетающейся одежде — наверняка луизианские, — и трое из Арканзаса в кричащей униформе.

— Жуть до чего уродливо, — сказала я.

— Зато видно издалека даже в темноте, — ответил Квинн таким голосом, будто глубоко задумался о чем-то важном.

— Угу, — согласилась я. — В этом и смысл? Чтобы сразу было… О! — Я обдумала эту мысль. — Ага. Никто такого не наденет даже похожего, нарочно или случайно. Ни при каких обстоятельствах. Только тогда, когда нужно, чтобы тебя узнали с первого взгляда.

— Возможно, — сказал Квинн, — что Питер Тредгилл не слишком предан Софии-Анне.

Я подавила нервный смех, и два луизианских вампира открыли дверцы машины так синхронно, будто долго репетировали это движение. Мелани, которую я уже видела в городской резиденции королевы, взяла меня за руку, помогая выйти из машины, и улыбнулась мне. Она куда лучше выглядела без громоздкого спецназовского снаряжения — на ней было желтое платье и туфли на низких каблуках. Шлема на ней сейчас тоже не было, и видны были короткие и очень курчавые волосы, светло-каштановые.

Когда я прошла мимо нее, она театрально, напоказ, втянула в себя воздух и сделала восторженное лицо.

— О этот аромат фейри! — воскликнула она. — У меня сердце поет от него!

Я шутливо шлепнула ее по руке. Сказать, что я была поражена, было бы преуменьшением. Вампиры, как правило, не отличаются чувством юмора.

— Отличное платье, — одобрил Расул. — Но несколько смелое?

— Для меня любое платье не слишком смелое, — возразил Честер. — Ты очень вкусно выглядишь, дорогая.

Я решила, что это не совпадение: три вампира, которых я видела в резиденции королевы, сегодня на посту. Но что это значит, я пока не могла понять. Трое вампиров из Арканзаса молчали, переглядываясь между собой холодными глазами. И настроение у них было совсем не такое игривое и свободное, как у их коллег.

Нет, что-то тут определенно было не в порядке. Но у вампиров острый слух, поэтому сейчас я ничего не могла об этом сказать.

Квинн взял меня под локоть, и мы пошли по длинному коридору, идущему чуть ли не вдоль всего здания. У двери в комнату — видимо, это была приемная, — стояла вампирша Тредгилла.

— Позволите проверить вашу сумочку? — спросила она, явно смущенная своей ролью тюремной надзирательницы.

Я уставилась на нее в упор, хотя с вампирами это всегда рискованно.

— Разумеется, не позволю. У меня нет оружия.

— Сьюки, — вмешался Квинн, стараясь не показать тревоги. — Ты должна дать ей заглянуть в твою сумочку. Такова процедура.

Я глянула на него сердито и резко ответила:

— Мог заранее мне сказать.

Охранница — стройная молодая женщина с фигурой, которая бросала вызов покрою белых брюк, — не могла сдержать выражения торжества, беря у меня сумочку. Она вывернула содержимое на поднос, и оно раскатилось по металлической поверхности: пудреница, помада, малюсенький тюбик с клеем, носовой платок, бумажка в десять долларов и тампон с твердым пластиковым аппликатором, в обертке.

Квинн недостаточно чувствителен, чтобы покраснеть, но глаза все же скромно отвел в сторону. Вампирша, умершая еще в те времена, когда женщины такого в сумке не носили, спросила меня о назначении этого предмета и в ответ на объяснение кивнула. Снова уложив все в сумочку, она протянула ее мне, жестом пригласив нас пройти дальше по коридору. Потом она повернулась к следующим за нами — паре вервольфов лет за шестьдесят.

— Что ты задумала? — спросил Квинн как можно тише.

— Нам еще надо будет охранников проходить? — спросила я так же тихо.

— Не знаю. Но ни одного впереди не вижу.

— Мне нужно кое-что сделать, — сказала я. — Ты подожди меня, пока я найду ближайший дамский туалет.

Я попыталась дать ему понять — глазами и пожатием руки, что через несколько минут все будет о'кей, и честно надеялась, что это окажется правдой. Квинн явно был не очень мною доволен, но подождал меня возле женского туалета (интересно, что здесь было, когда здание принадлежало мужскому монастырю?), а я тем временем спряталась в кабинке и кое-что переменила. Выйдя, я бросила оболочку тампона в мусорную корзину, а на запястье у меня была свежая повязка. Сумка стала чуть-чуть тяжелее.

Дверь в конце коридора вела в очень большой зал, где у монахов была трапезная. Хотя стены были все так же облицованы камнем и мощные колонны по-прежнему поддерживали крышу — три слева и три справа, — остальное убранство сильно переменилось. Вблизи стола с напитками высился помост-эстрада для музыкантов, еще один помост в другом конце зала — для королевских особ.

Вдоль стен стояли группами стулья, будто для беседы. Зал был декорирован белым и синим, цветами Луизианы. Фрески на одной стене изображали виды разных уголков штата: болото, от которого я вздрогнула, коллаж Бурбон-стрит, поле под плугом и бревно на лесопилке, рыбак, забрасывающий сеть на побережье Мексиканского залива. На всех картинах были обычные люди, натуралы, и мне стало интересно, какая мысль за этим кроется. Потом я обернулась к стене, где была дверь, через которую я вошла только что, и тут мне открылась вампирская сторона жизни в Луизиане: группа веселых вампиров со скрипками у подбородка, играющих на ходу, вампиры-полисмены, патрулирующие Французский квартал, вампир-гид, ведущий группу туристов по одному из Городов Мертвых. Не было вампиров, пьющих кровь из людей, вообще ничего пьющих, как я заметила. Картина на публику. Интересно, обманывает ли это хоть кого-нибудь. Все, что нужно — сесть за вечерний стол с вампирами, и тут тебе точно напомнят, насколько они иные.

Ладно, не за этим я сюда пришла. Я огляделась в поисках королевы и наконец увидела ее, стоящую рядом с мужем. На ней было оранжевое шелковое платье с длинными рукавами, и выглядела она потрясающе. Длинные рукава казались несколько странными в такой теплый вечер, но вампиры таких вещей не замечают. Питер Тредгилл был во фраке и впечатление производил не меньшее. У него за спиной стояла Нефритовый Цветок с пристегнутым за спиной мечом поверх красного платья с блестками (кстати сказать, не шло оно ей до ужаса). Андре, также полностью вооруженный, занимал свой пост за спиной королевы. Зигеберт и Вайберт тоже не могли быть далеко. И действительно, они стояли по сторонам двери, которая, очевидно, вела в личные покои королевы. Обоим им было неуютно в смокингах — как будто медведей заставили ходить в ботинках.