Одержимая

Звук маленького моторчика, приводившего в действие насос, перекрывал городские шумы и сливался с ревом «харлея», все еще стоявшим у меня ушах. И все. В саду было тихо. Только пела неизвестная мне ночная птичка.

Напротив фонтана, окруженные крепкими растениями, лежали три больших валуна и с полдюжины камней поменьше, которые доставили с помощью крана, упомянутого Троллем. Кейти оказалась права. Садовник поработал на славу: валуны выглядели так, словно всегда здесь были.

Я поставила мотоцикл на подножку и пошла по саду, проверяя, нет ли где проводов, царапин на кирпичах или следов работ, проведенных кем-либо, кроме садовника. И быстро нашла то, что искала: царапину, которую оставили ближе к дальнему левому углу явно не лопатой (слишком высоко), и отлично замаскированный электрический кабель, протянутый до кирпичной стены от лампы наружного освещения.

Я стянула ремни, на которых держалась кобура с дробовиком, и отложила в сторону. Сняла куртку и, усевшись на удобно расположенную скамейку, сдернула сапоги. Потом вытащила три плохо укрепленных булыжника для мощения и засунула их в ворот футболки. Они упали вниз и, придерживаемые ремнем, прижались к обнаженной коже на животе. Затем я подвинула скамейку к стене, поплевала на ладони, скорее для эффекта, нежели из необходимости, и прыгнула.

Поверхность стены была неровной: кое-где кирпичи образовывали впадины, а кое-где выпирали — в самый раз, чтобы скалолаз понял, каким образом надо действовать. Я не покоряла Эверест, однако жила одно время в Аппалачах и взяла там несколько уроков по скалолазанию. Надо сказать, что я освоила начальные уроки по многим дисциплинам.

Ухватившись за слегка выступающий кирпич, я изогнулась, нащупала пальцами ноги еще один выступ, подтянулась, опять уцепилась руками и снова передвинула ногу. Добравшись до верха, я осмотрела стену. Ни колючей проволоки, ни вмурованного в бетон битого стекла, ни проволочных ловушек. Ничего. Полный ноль с точки зрения безопасности.

Я забралась на стену и выпрямилась, чтобы рассмотреть соседский сад. На меня зарычала маленькая собачка — больше шерсти, чем мяса. На небе появилась луна, на землю опускалась темнота, и Пантера внутри меня начала подниматься. Она фыркнула на глупую собачонку, но та, правда, этого не заметила. Я осадила Пантеру, и она подчинилась, поскольку осознавала: безопасность логова превыше всего. В человеческих вопросах я ее превосходила, поэтому она разрешала мне командовать, пока нам ничего не грозило. В случае же опасности подавить ее инстинкты становилось несколько труднее.

Я пошла по стене, втягивая окружающие запахи. Мои голые ноги касались теплых кирпичей, а я тщательно разглядывала и обнюхивала сад, изучая стены домов, прилегавших к моему бесплатному жилищу. Я дошла до заднего угла дома, возле которого обнаружила какую-то потертость, откинула пальцами ноги крошечный комочек, счистила аккуратно насыпанную грязь, наклонилась и вытащила миниатюрную камеру наблюдения. Раздался щелчок — это порвалась клейкая лента, которая ее придерживала.

Подсоединенные провода вытянулись вслед за камерой, я повернула ее объективом к себе и, стараясь не дергать рукой, улыбнулась Кейти, а может быть, Троллю. А может, фирме по обеспечению безопасности. Я покачала головой, подняла указательный палец свободной руки и медленно поводила им из стороны в сторону. Потом подняла камеру и ударила об стену, объективом вниз. Она разлетелась на кусочки. То же самое я проделала и с двумя другими.

Вероятность разозлить Кейти меня не беспокоила. На моем веб-сайте четко было изложено требование невмешательства в личную жизнь, и я настаивала на включении этого пункта в контракт. Что она могла ответить? «Как же так! Я совсем забыла про камеры…» Да, именно!

Убедившись, что все камеры в доступных пределах уничтожены, я выбрала удобное положение и принялась изучать камеру, водруженную на соседскую стену. Не хотелось разбивать окно поблизости. Я вытащила из-под ремня футболку и подхватила булыжники. Подержала их, взвешивая и примериваясь. Никогда не блистала в искусстве метания, в отличие от других видов спорта. Я бросала камни, как девчонка. Пришлось швырнуть все три, чтобы разбить последнее подсматривающее устройство.

Порядок. Я спрыгнула вниз, за кирпичи уже не цеплялась. Нужды больше не было — все, что могло следить за мной, я уничтожила. Собрав вещи, я босиком направилась к дому и отперла дверь маленьким ключом на большом кольце. Быстро обошла дом, выискивая камеры, и разбила две, спрятанные за решетками: одну в вентиляции, одну в окне верхнего света в потолке четырехметровой высоты — ее пришлось ударить ручкой швабры. И еще несколько. Искать устройства наблюдения в доме намного тяжелее, чем в саду. Позже мне придется произвести более тщательный обыск. А сейчас у меня было полно дел. И самое важное из них — позвонить Молли.

Молли, могущественная земная ведьма и моя самая близкая подруга, подняла трубку, и я услышала на заднем плане детское хихиканье и плеск воды.

— Эй, ведьмочка, я здесь. Контракт у меня в кармане, — сказала я.

Молли издала пронзительный вопль, и мы обе засмеялись.

Вампиры и ведьмы вышли из тени в 1962 году, когда Мэрилин Монро в Овальном кабинете попыталась обратить президента Соединенных Штатов и была убита спецслужбами. Свидетельница, горничная Белого дома Беверли Стампкин, бежала, опасаясь за свою жизнь. Секретные службы быстренько разработали сценарий самоубийства Мэрилин и закололи актрису в ее спальне. Никто, конечно, не поверил, будто она сама вонзила себе в сердце деревянный кол и обезглавила себя, затянув на шее проволоку. Правительство постаралось отыскать следы горничной, однако та как в воду канула. Небрежно сработали, с какой стороны ни посмотри.

Одна бульварная газетенка разнюхала настоящую историю Мэрилин Монро и ухитрилась сделать то, чего не смогли спецслужбы: найти горничную. За считаные недели разоблачили веками хранимую легенду. Вампиры, а затем и ведьмы с колдунами вышли из тени. Если бы существовали еще какие-нибудь сверхъестественные существа, то и им, наверное, стоило в этот момент тоже открыться, но пока ни эльфы, ни пикси, ни дриады, ни русалки не объявились. Так же как и скинуокеры или оборотни любых мастей. Я была уникальным явлением в мире людей, и, узнай они правду, им бы моя персона не понравилось. То есть я должна была постоянно оберегать свой секрет. А это означало, что мне приходилось жить, ни с кем особенно не сближаясь. Молли составляла исключение.

— Я горжусь тобой, — сказала она. — Эй, поговори-ка с самым грязным ребенком на земле. Может, она тогда позволит вымыть себя.

В телефоне раздались приглушенные скребущие звуки, словно Молли засунула трубку под мышку. Я терпеливо ждала.

Молли Меган Эверхарт Трублад, ведьма, которая заговорила мои подседельные сумки, знала обо мне все. Она происходила из древнего колдовского рода. Но была не из тех, кто носит остроконечные черные шляпы и держит котел перед домом, и не из тех, кого показывают в ситкоме «Моя жена меня приворожила». Ведьмы — не люди, хотя могут рожать потомство от людей, в половине случаев производя на свет маленьких ведьм или колдунов, а в половине — обычные человеческие существа.

Юные ведьмы и колдуны имеют низкий коэффициент выживаемости, особенно колдуны, которые в большинстве своем умирают, не дожив до двадцати лет, от различных форм рака. Однако те, кто благополучно выходит из периода полового созревания, как правило, живут больше ста лет. Молли было сорок, но она выглядела на тридцать и ничего не боялась.

Интересно, может, скинуокеры и ведьмы с колдунами генетически схожи? Особенность последних — ген, локализованный в Х-хромосоме, передающийся из поколения в поколение. Около девяноста процентов выжинающих составляют ведьмы. В каждом поколении остается всего несколько колдунов. Никто не знает, почему их коэффициент выживаемости так низок, однако в отношении детей Молли оказалась счастливицей. Пока что. Она вышла замуж за колдуна, Эвана, и родила сына, Эвана-младшего, и дочку Энджелину, Энджи. Оба ребенка имели колдовской Х-ген. Девочка оказалась настоящим вундеркиндом. И ей было всего только шесть лет.