Презумпция виновности

ид - изнеженные и слабые; очень белые, наводившие на мысль о каком-то извращенном сладострастии... На восковом лице не было ни малейших признаков растительности.

Бледная жилистая кляча прекрасно дополняла общее впечатление. В моем незрелом представлении Посол был кем-то вроде слизняка, бледной немочи, которая выползла из какого-то склепа и обладает непонятной властью над живыми, сильными, загорелыми и отважными людьми... Отец - дуэлянт, бабник, лихой рубака, прошедший три войны, не боявшийся, как я думал, никого и ничего по ЭТУ сторону жизни, - покорно вышел вслед за ним, опустив голову и не сказав ни слова. Только горько улыбнулся напоследок и потрепал меня по щеке. Воющую мать он не удостоил даже прощального взгляда...

Спустя двадцать семь лет Посол явился и за мной. Наверное, память сыграла злую шутку; во всяком случае, мне показалось, что это был тот же бледный тощий очкарик, не постаревший ни на один день. И визит его клячи к живодеру тоже, как видно, откладывался на двадцать семь лет...

Некому было выть, провожая меня в последний путь. Я жил в одиночестве и не имел ни детей, ни друзей. А слуги - это всего лишь слуги. Они сожалели лишь о том, чего не успели украсть. Я не сожалел вообще ни о чем. И оставил душеприказчику завещание, согласно которому старый родовой замок должен быть разрушен в течение месяца после моего ухода.

В аду оказалось совсем неплохо. В перерывах между войнами и пытками я развлекался со знойными местными шлюхами - если, конечно, успевала нарасти содранная кожа. Потом ее сдирали заново - и все начиналось сначала. Для разнообразия я играл в покер на отрезанные пальцы, напивался по-черному в барах, где подавали "Пузырчатую Мэри" (кипящая смола поверх водки), сам испробовал ремесло палача и экзекутора, но так и не успел войти во вкус...

А потом настало время возвращаться.

Видать, вышел новый срок.

Меня сняли прямо с дыбы, и я предстал перед Заседателями. Процедура носила формальный характер и прошла быстро; они не привыкли тянуть кота за хвост ведь за мной стояла очередь примерно в миллион голов. Ее конец терялся где-то в самой глубокой заднице Преисподней...

"Виновен!" - гласил приговор.

Мне заломили руки, содрали кусок кожи с головы. Взлетел раскаленный судейский молоток - и опустился, выжигая Метку Каина на моем черепе.

По-быстрому прилепили заплату. Получилось неплохо, почти незаметно - вот только теперь в этом месте растут седые волосы. По такому пятнышку я узнаю себе подобных. Их больше, чем вы можете себе вообразить...

"Гони его по этапу?" - сказала скучным и бесцветным голосом канцелярская крыса.

И спустя пятьсот лет я снова очутился на этой дурацкой маленькой планетке под названием Зона.

На этот раз мне дали тридцать три года. Говорят, повезло. Я встречал таких, которые получили на всю катушку - полный срок, до выработки ресурса. Что-то около восьмидесяти. Им не позавидуешь: износ, старческая немощь, маразм - хорошо еще, если не делают под себя. Почти овощи на грядке.