Анемона или повесть о сладкой скорби (СИ)

-И правда, я могла уйти, как-то об этом не подумала. Наверное, я насытилась сполна, что не было причин убегать.

-Спускайся, давай, польешь на меня водой, умыться охота!

Павел вытянул из колодца ведро ледяной воды, и припал губами к ободу, чтобы утолить жажду. Анемона сделала несколько глотков, набрав воду в маленькие ладошки. А за тем умылась, как котенок, протирая лицо мокрой рукой. Павел нагнулся в спине. Анемона подняла ведро воды и водопадом, ледяной поток скользнул на спину, с брызгами во все стороны. Павел довольно закричал, ощутив прилив бодрости, и брызнул мокрыми пальцами на Тявку, тот недовольно фыркнул и залаял от возмущения.

После завтрака, повозки снова отправились в дорогу. На этот раз, Павел сел рядом с девушкой, приобняв ее. Она удобно разместилась, пригревшись на его груди, и молча смотрела на природу, пока снова не задремала.

В столице уже подходило время к ужину. Дома с витринами заливало заходящее солнце, церкви сияли золотыми шапками, улицы были просторными, но все еще полными людьми.

Дом на улице Зеленая, семь непривычно утопал в цветнике. Павел гостевал здесь пару лет тому назад прошлой зимой, весь цветник и сад на заднем дворе были густо покрыты снегом. Павел не сразу решился отворить кованную калитку и войти внутрь дворика, взбираясь на каменные ступеньки веранды. Он постучал в дверь три раза и отступил на шаг назад. Дверь отворила высокая статная женщина по имени Светлана Валерьевна. Светлана Валерьевна любила Павла, как родного сына. Она всегда хотела, чтобы именно Павел был мужем ее дочери, когда та станет совершеннолетней. Женщина изрядно постарела за два года: в светлых волосах появилась проседь на висках, кожа на бледном лице нещадно покрылась морщинками. Голубые глаза женщины широко распахнулись от удивления и в то же время от радости.

-Павлуша, это ты? - женщина отворила широко дверь, вышла на веранду и приветливо чмокнула его в щеку. -Заходи, ты, наверное, проголодался? Какими ты здесь судьбами?

-Да вот, с Анемоной в город решили выбраться.

Женщина удивилась, оглянулась по сторонам. Кроме Павла она никого на крыльце не заметила. Ведь Павел давно обезумел, а рядом с ним находился только плод его разыгравшегося воображения.

-И еще я приехал навестить Аню, она обещала приехать на каникулы, но так и не приехала.

-Да, обещала, - согласилась женщина. -Аннушка тяжело заболела, все лето не вставала с постели.

-Я могу ее увидеть?

-Она, наверное, уже спит.

-Пожалуйста, я только одним глазком взгляну.

-Ладно, только не шуми, я пока стол накрою.

Запах прелости и дорогих духов хлынул в нос. Павел вошел в светлую бирюзовую девчачью спальню. Первым на глаза бросилось яркое пятно: на подоконнике в вазоне во всю цвел красный бальзамин. Девушка спокойно спала у стены за шкафом: руки лежали поверх одеяла, на мизинце левой руки блестело серебром колечко, лицо, выбеленное и исхудавшее, губы иссохшие и уродливые, под глазами красовались темные пятна, темные волосы, спутавшись, лежали на одну сторону. Павел опечаленно присел на край стула, стоявший рядом с кроватью.

-Паша, -сказала Аннушка не открывая глаз. -Открой окно - душно.

Павел не ответил. Он не был готов увидеть Аннушку при смерти. Он медленно встал со стула и подошел к окну. Сглотнул ком в горле. Его грудь сжалась от непреодолимой боли, а руки затряслись от ужаса и бессилия, с трудом распахнул окно.

-Ты не выполнила свое обещание, -сказал Павел.

-Извини, я бы приехала, но боюсь, что я никогда уже не смогу побывать в Тихой, посидеть на бревнышке у костра, спеть песню, покормить уток. Кстати, как там Тявка?

-Выйди на улицу и увидишь своими глазами!

-Смешно. Ха-ха!

Павел еще больше расстроился от своих глупых слов. Он сел обреченно на пол у кровати, взял в руки холодную безжизненную ладонь девушки.

-Аня, прошу, живи. Я просто не вынесу, если и ты меня оставишь одного.

-Знаешь, может это прозвучит нелогично, но попрощавшись с тобой, я теперь с легкостью могу уйти в светлый мир. Я молилась, чтобы ты пришел ко мне, и вот ты здесь. Спасибо.

Аннушка больше не произнесла ни слова, тихо уснула. А на утро, с соловьиными каватинами, она оставила этот мир. Пышные похороны состоялись в этот же день на местном кладбище. Павел сидел до последнего у могилы, еще долго не мог прийти в себя и поверить, что светлой Аннушки больше нет.

Изначально, Анемона сопротивлялась сладкого запаха, но, в конце концов, она не могла сдерживать бурный поток и утонула в сладкой скорби, насыщая свой организм.

-Анемона, не бросай меня. Кроме тебя у меня больше никого нет.

-Паша, ну ты в точности, как твой дед! Я обещаю, как плод твоего воображения, что буду с тобой до конца твоих дней! Аминь.