Истинное лицо

Игорь вздрогнул и открыл глаза. Здравствуй, мир.

«Нет!! Нет!!!»

Игорь посмотрел на источник звука — телевизор — и увидел сердитую, стремительно зеленеющую рожу. Обладатель рожи увеличивался в размерах. Наращивал мускулы, разрывая на себе одежду. Через пару секунд он разнесет дом.

Игорь поднес к лицу программу передач. Фильм назывался «Халк». Редкостный мусор, решил Игорь и выключил ящик. Его совершенно не интересовала дальнейшая судьба зеленого качка. Все равно всех порвет, это ж Америка. Там хорошие всегда побеждают плохих, свобода берет верх над рабством, демократия — над тиранией. Как это?…. «Гамбургер делает ватрушку». Во. Игорь включил магнитолу. Пленка послушно завертелась в деке. Что на этот раз? А, «Deftones»…. По комнате растеклись вязкие гитарные риффы.

Спустя три с половиной песни запиликал телефон. Игорь убавил громкость и поднял трубку: «Да». Почему ты молчишь, — спрашивает женский голос. У меня проблемы, ответил он. И потом, я хотел встретиться, поговорить в более спокойной обстановке. Мне пока некогда, дела. А, вот как, протянул он. Устанавливается короткое молчание, Игорь лихорадочно придумывает, что бы такое сказать. Как презентация? — наконец выдавливает он из себя. Спасибо, хорошо. Почему ты спрашиваешь? Интересно, врет он. Нет, тебе неинтересно. Допустим, — говорит он, — что дальше? Зачем врать? — обиженно говорит она. Потом: ты знаешь, у нас с тобой какая-то пародия на отношения. Ты из-за того воскресенья? Да, меня это волнует. Ты не проводил меня до дому. Я звонил, узнать, как ты доехала. Ты сказала, что все нормально. Дело не в этом, говорит она. Такое ощущение, что это одной мне надо. Ты сам не замечаешь, как ранишь меня своим безразличием, даже не задумываясь о последствиях. Я же живая. Игорь вздохнул. Ну что ты молчишь? Я жду объяснений. Игорь попытался сосредоточиться, что удавалось с большим трудом. Комната плыла перед глазами. К-каких объяснений? Ты что, издеваешься? — вскипает она, — Ведешь себя как полный придурок. Ты обещал положить мне деньги на счет! Получается, грош цена твоим обещаниям?! Да, я как-то забыл… — признался он. Ты начинаешь раздражать меня своим молчанием, как будто я пустой звук. Ты такой ненадежный. Игорь почувствовал сильный жар от эмоциональной волны, хлещущей из трубки. Аня, — начал было он, — послушай, я же говорю, у меня трудности. У тебя трудности со слухом! Я-то думала, ты меня любишь. Я для тебя как игрушка — поматросил и бросил. Я же девушка. Мне нужно внимание, ласка, забота. Каждый встречный пытается со мной познакомиться. А ты в это время смотришь куда-то в сторону, мух считаешь. И так во всем. Как малолетний ребенок. Вечно я с тобой нянчусь. Мне это надоело, слышишь, надоело! Ну что ты опять умолк? Честное слово, какой же ты… у меня нет слов. Каждый день жду нашей встречи, с ума схожу, а ты где-то мотаешься! Погоди, — Игорь из последних сил сгреб мысли в кучу, — у тебя же сегодня дела. Разве нет? А… ты…. Я ненавижу тебя. Не смей мне больше звонить!

Отбой. Игорь с вопросом уставился на гаснущий экран. Подспудно отметил: скоро сядет заряд. Хотел шваркнуть трубкой об стену, да руки повисли, словно плети. Ощущение не из приятных — будто помоями облили. С головы до ног. Что делать? Полная жопа. Здоровенная такая, волосатая. Хотя… Может, она и права: я вел себя неправильно. С самого начала. Не вписывался в стандарт кавалера. Настоящий мужчина, он же понятливый, заботливый и самое главное — надежный. А если у тебя проблемы — ты бесполезен. Ты не приносишь пользы. Ты не выполняешь свою защитную функцию. Прощай, неудачливый самец.

Я никогда не мог понять, одиночество — что это? Свобода, когда ты сам себе хозяин? Или проклятие, когда вокруг пустота?..

Мысли потекли по другому руслу. О том, что случилось с Симоновым после, думать было страшно. Ненависть. Но как же это возможно? Почему это произошло?! Почему именно со мной, ведь сотни тысяч людей могут одновременно испытывать то же чувство, что и я. Игорь вспомнил, как читал одну книжку, в ней говорилось о созидающей силе человеческого разума. Что, дескать, разум может менять реальность по своему усмотрению. Что имя — не просто набор букв, а символ твоего существования, формула твоего бытия. Ты таков потому, что таково твое имя. Был бы Серегой, или там Санькой, ты был бы другим человеком. Примерно так. А характер личности определяет внешность, черты лица, телосложение. Человек даже способен изменить другого человека. Вот почему супруги, живущие много лет вместе, так похожи друг на друга. Что эмоции — не пустой звук, от них зависит наше самочувствие. Негативные эмоции подрывают иммунитет, способствуют развитию болезней. Позитивные ускоряют обмен веществ, обновляют кровяной состав. И так далее, и прочее в том же духе. Первый раз Игорь решил, что это ерунда. Однако сейчас это не казалось ему таким уж неправдоподобным.

Действительно, ненависть к окружающим и ненависть окружающих стала условием его существования. Сколько себя помнит, он обладал здравым рассудком. Был серьезным, сдержанным. Наверно, дело в этом — он не давал ненависти выход. Копил в себе. Не пускал хорошее внутрь, считал веселье слабостью, а легкое отношение к жизни — уделом дураков. Игорь попробовал посмотреть на себя со стороны. Да. Нелюдимый сноб. Как, как ему изменить себя? Как стать проще и веселее?

Он вспомнил про Макса. Набрал номер.

— Здорово!

— Во сколько начало?

— Ты о чем?

— Пятница, вечер. Кто-то говорил про концерт?

— Оба-на! Все-таки идешь? Отлично! — обрадовался Макс, — Подходи к девяти.

Договорившись о времени, Игорь занялся своими хозяйскими делами: в ванной потек кран.

Полдевятого он стоял в условленном месте и разглядывал афиши. Весь день пришлось провозиться с водопроводом — снимать старую ржавую трубу, устанавливать новую. «Нечто» в голове о себе не заявляло. Вертя разводным ключом, он думал о многом. Что будет, если чувства и разум поменяются местами, если подсознание станет на место сознания. Ненависть не может быть разумной по определению, правда она может использовать разум как способ ориентироваться в окружающем мире. Вершина пирамиды сместится. Другой станет сама пирамида? Другим станет он? Он — изменится? Ответов не было. Ответов — не надо.

Накрапывал мелкий дождик. Публика зашевелилась. Отдельно стоявшие кучки, разбросанные вдоль улицы, стягивались к входу. Смеялись, шутили. Из полутьмы выплыл поддатый Макс, держа под ручку двух девушек, одна — блонда, вторая — рыжая. Девушки улыбались. Игорь сжал кулаки, задержал дыхание, выдохнул через рот и пошел навстречу возгласу:

— А вот и наш Казанова!

Блондинку звали Даша, а рыженькую — Алиса, она ему сразу понравилась. Повезло. Он спросил ее разрешения, и потом весь концерт держал ее за руку, такую теплую, такую изящную. В буфете болтали о всякой ерунде. Она слышала его, но не слушала. Только смотрела, с хитрым прищуром. И он улыбался. Было хорошо. Слова были условностью, слова были для приличия. Он знал: торопиться не стоит, и он наслаждался каждым мгновением в ее обществе. Концерт был фантастический. Заезжая группа рубила сочный рок-н-ролл так, что ноги сами собой пускались в пляс. Народ хлопал в ладоши и подпевал вместе с вокалистом, заглушая его голос. Вначале парень пытался перепеть аудиторию, потом, решив, что дело это бесполезное, достал сигарету и устроил перекур прямо на сцене. Пиво лилось рекой. Некоторые особо развеселившиеся устраивали грязные танцы. Потом они ходили вчетвером по центральным улицам, глазели на витрины, пели любимые хиты и дурачились. Шлепая по лужам, Игорь чувствовал легкость.

Напоследок, перед подъездом ее дома, она сказала:

— Ты знаешь, у меня возникло такое чувство, будто мы с тобой сто лет знакомы. Давние-предавние друзья.

— У меня тоже, — признался он.

Она тепло улыбнулась и хлопнула дверью. Он долго стоял в темноте и слушал, как орут ошалевшие от весны кошки. Сердце сладко дрожало в груди. Домой идти не хотелось. Часы показывали половину второго ночи, и он решил прогуляться, чтобы растянуть время — возвращаться в свою берлогу рано или поздно придется.