Плохие люди

Они вышли из «эксплорера». Лари сошел с дороги вниз, чтобы прикурить, украдкой посматривая, как Мейси взбирается по ступенькам. «Чудо как хороша, — подумал он. — Если бы мне было...» Эмерлинг попытался произвести расчеты, но потом бросил это занятие, потому что оно расстраивало его и вгоняло в депрессию.

Мейси распахнула дверь и шагнула внутрь. Слева от нее на стене над тем, что когда-то было пожарной доской, красовалась надпись: «ТУАЛЕТ ЗДЕСЬ». Она решила не смотреть вниз. На этом уровне окон не оказалось, а полом служила бетонная плита. Левее наверх уходил пролет лестницы. Она пошла по ней и добралась до второго этажа. Узкие окна были защищены плексигласом, и мертвые насекомые так и остались лежать у окон. Мейси продолжала двигаться вверх, пока бетонные ступеньки не сменились деревянными на самом верху. Лестница упиралась в квадратный люк в потолке, ведущий на крышу. Девушка поднялась выше и вытащила из колец болт, который запирал дверь.

Порыв ветра едва не сбил ее, как только она шагнула на крышу. Куртка вздулась у нее за спиной. Мейси застегнула молнию и подошла к краю. Башня высоко поднималась над самыми высокими деревьями, и с нее просматривались Бухточка, более низкие башни вдоль береговой линии, соседние острова, корабли, уходящие в море, и даже сам материк далеко-далеко. Воздух был чистым и свежим с легкой примесью дыма, но небо, серое и низкое буквально ложилось на плечи, и порывы ветра пронизывали насквозь. Девушка повернулась направо и увидела Эмерлинга, который курил свою сигарету. Он взглянул вверх и помахал ей рукой. Мейси подняла руку в ответном приветствии, и вдруг ее внимание привлек синий грузовик, который катил вверх по дороге. Его было плохо видно, потому что серо-сизый дым из выхлопной трубы, казалось, окутал его облаком. Этого не может быть, подумала Мейси. Он едет быстро, а ветер дует ему навстречу. Как дым может окружать его таким образом?

Пока она продолжала смотреть, грузовик затормозил, и дым, казалось, рассеялся и унесся в сторону, превращаясь в два столба, которые постепенно растаяли в лесу. Мейси выждала еще одну-две минуты, все еще не будучи совершенно уверенной в том, что она видела, потом спустилась вниз по лестнице и вышла.

Она не заметила грубого наброска, который изображал умирающих людей и горящие дома, и был вырезан в бетоне куском отброшенного в сторону камня; не заметила и пряди длинных светлых волос, которая зацепилась за верхнюю перекладину лестницы.

И детскую тряпичную куклу, бесстрастно смотревшую на Мейси из угла; тело игрушки было покрыто мотыльками, которые двигались, вздрагивая крылышками.

Грузовик остановился рядом с Ларри Эмерлингом. Человек, который высунулся из окна, был одет в грязную зеленую ветровку и бейсболку с надписью «Морские Волки». Его лицо покрывал несмываемый загар, что появляется у людей, годами работающих на открытом воздухе, а красный раздутый нос и мелкая сеточка порванных вен на щеках дополняли облик в высшей степени неприятного типа. Он причмокнул, когда Мейси подошла ближе, и уставился на ее грудь, а затем медленно опустил взгляд ниже. Она испытала облегчение, когда заметила, что Эмерлинга смущает поведение этого человека.

— Это и есть Карл Любей, — представил незнакомца Ларри. — Он живет выше по дороге. Карл, это офицер Мейси.

— Приятно познакомиться, — слова обычного приветствия в устах Любея прозвучали, как приглашение в постель.

Мейси заставила себя кивнуть и сделала вид, что фамилия мужчины ничего ей не говорит. Итак, это и есть брат человека, которого убил Дюпре. Она ненавидела себя за то, что когда-то согласилась с выводом Бэррона, ведь если его брат был хотя бы в чем-то похож на Карла, то, пожалуй, Дюпре оказал обществу большую услугу. От одного взгляда на Карла Любея у нее по коже поползли мурашки.

— У вас что-то не в порядке с грузовиком? — спросила Мейси.

— Да нет, он здорово бегает, — ответил он, продолжая раздевать ее глазами.

— Мне показалось, что он слишком сильно дымит. Вам надо бы отдать его на техосмотр.

— Он не нуждается в техосмотре. Я же сказал: грузовик в порядке.

— Ну, если вы так считаете... Еще раз увижу ваш автомобиль в таком состоянии, и вам придется вспомнить этот разговор.

Любей снова издал какой-то звук сквозь зубы.

— Хотите зайти? Может, поможете почистить выхлопную трубу моей тачки, дайте знать. — Он широко ухмыльнулся, потом потянул за рычаг и поехал восвояси. На сей раз, из выхлопной трубы тянулся только легкий дымок.

— Он живет здесь один? — спросила Мейси.

— Разве Карл производит впечатление парня, в дверь которого ломятся женщины? Да, он живет один. Не думаю, что он смог пережить...

Он остановился.

— Я знаю об этом, — сказала Мейси.

— Хорошо, тогда ты понимаешь. В нем всегда было много горечи и неудовлетворенности. То, что произошло с его братом, всего лишь добавило еще одну порцию мочи в ту адскую смесь, которая разъедала его изнутри, уж прости мне грубость выражений. И что-то не похоже, что его грузовик так уж неисправен.

Мейси покачала головой.

— Когда он поднимался в гору, мне показалось, что он со всех сторон окутан серым дымом. Потом он... просто растаял. Это было действительно странно.

Она повернулась к Эмерлингу, но он смотрел в сторону, устремив взгляд на дорогу, по которой только что проехал Карл Любей, словно надеялся увидеть следы давно рассеявшегося дыма.

— Мне бы лучше вернуться, — сказал почтмейстер. Затем загасил сигарету на земле, поднял окурок и положил его в карман куртки. — Почта не станет сама себя сортировать.

Некоторое время они ехали в полном молчании, пока Мейси не решилась прервать его:

— Мне не было видно Место с верхушки башни. Его ведь так называют — Место?

Эмерлинг ответил не сразу:

— Деревья закрывают его.

— Даже зимой?

— Даже зимой. Здесь очень много хвойных.

— Это к югу, не так ли?

— Совершенно верно, но туда нельзя добраться на машине и трудно пешком. Надо очень хорошо представлять себе, куда идешь. В это время года, когда так рано темнеет, я не уверен, что даже мне удастся найти его.

— Значит, как-нибудь в другой раз, — кивнула Мейси.

— Конечно, — соврал Эмерлинг, — в другое время.

Молох заметил, что Декстер смотрит прямо на него в зеркало заднего вида. Леони и Декстер сидели впереди, Брон за ними, а Молох в самом конце. Здесь была полость под полом, прикрытая панелью, достаточно большая для того, чтобы там мог лежа поместиться человек, если в том будет необходимость. Хотя, если он там задержится дольше, чем на пару минут, он, вероятно, задохнется. Молох знал, что это тайник для оружия, а может быть и для наркотиков. Он станет для Молоха временным убежищем на случай полицейской проверки машины, не более того.

— С тобой все в порядке? — спросил Декстер.

Молох кивнул. Они уже ехали около трех часов, и его спина ныла. В начале десятого утра они проехали мимо таможенного пункта на границе штата Нью-Хемпшир и въехали на территорию штата Мэн. Движение было небольшое, машины в основном направлялись на юг, в сторону Бостона. Они воспользовались въездом Киттери и припарковались в стороне от фактории Киттери. Брон и Леони выпели, оставив Молоха молча беситься в одиночку.

По мере того как они все ближе и ближе подъезжали к Мэну, Молох чувствовал, как боль в его голове усиливается. Он проваливался в сон, его глаза слипались, и подбородок опускался на грудь. Потом вдруг что-то похожее на электрический разряд ударяло его в спину, и он снова просыпался. Но в эти моменты между бодрствованием и сном его тело изнывало от усталости, он был напуган своими видениями, образами из прошлого, знакомыми и незнакомыми, хорошо известными и в то же время чужими.

Он видел себя маленьким мальчиком с ладошками, прижатыми к стеклу черной машины, которая отъезжала от дома в пригороде. Старый велосипед был моментально забыт, его пальцы барабанили по стеклу, а машина все ускоряла ход. Там, внутри, на заднем сиденье отбивался мужчина, его глаза расширились от ужаса, двое амбалов удерживали его. Рука мужчины высунулась наружу, как будто мальчик мог его спасти, но никто не мог спасти его.