Подселенец (СИ)

Граевский только плечами пожал:

— Вот не пойму я тебя никак, есаул. Сколько мы с тобой вместе? Уже года четыре, почитай, а знаем друг друга и того дольше, и каждый день удивляюсь — то ты любого философа умнее, то такую чушь несёшь, что даже Азат смеётся.

— А Азат всё время смеётся, — ухмыльнулся в усы Колыванов, — морда у него такая басурманская. Или просто дурак он, сам не пойму.

— Сам ты дурак, есаул, — лениво огрызнулся Азат, — ты бы болтал поменьше, а по сторонам лучше смотрел, а то вместо Лешего краснопузые из кустов полезут и снова мне тебя спасать придётся…

— Это кто кого спасает, я не понял? — взвился Колыванов, но Граевский решительно махнул рукой:

— Ну-ка замолчали оба быстро! А то разорались, как торговки на рынке. Пока Леший не объявился, тихо сидим. Азат правильно сказал, за разговорами этими к нам весь Совнарком на тачанках подкатить сможет, а мы и не услышим, не то что чоновцы эти.

Колыванов недовольно насупился, но Граевский отнёсся к этому легко. Есаул — он всегда такой. Как спичка: моментально загорается, но и гаснет быстро. Это Азат как торф: медленно-медленно нагревается, зато потом полыхает так, что не унять. Да что и говорить, разные они люди, но вот бойцы оба отличные. Да и остальные в отряде, те, что остались, тоже не подкачали.

Граевский задумчиво прикурил одну из немногих оставшихся папиросок. Офицерский шик — немногое, что осталось из прошлой жизни. Чёрный каппелевский мундир, папиросы и обращение "вашбродь": вот, пожалуй, и всё. Остальное привнесено уже позже: друзья-бандиты, трёхдневная щетина на щеках, неуставной, но очень надёжный американский кольт на поясе и слава "батьки Грая". Надо же, сподобился и до "батьки" дослужиться. Вот ведь судьба-индейка: мечталось о "генерале Граевском", а получился "батька Грай". И, судя по всему, оно и к лучшему, генералы-то при новой власти долго не заживаются.

Как и штабс-капитаны, впрочем. А Константин Фёдорович Граевский, если честно, выше штабс-капитана так подняться и не сумел. Да и не рвался. Чтобы расстаться с мечтами о военной карьере, хватило пары дней в окопах. Тогда же пришла мысль, что нужно было не в юнкерское училище поступать, а в медицинское. Сидел бы тогда сейчас, в ус не дул, раздробленные ноги ампутировал и медицинский спирт глушил. Но, раз уж не сложилось, придётся геройствовать там, куда направили. И Граевский геройствовал.

Потом, бывало, вспоминал и сам пугался, как можно было так себя не жалеть. Но ведь не жалел! Когда прошёл первый интеллигентский мандраж от мысли, что стрелять в живого человека плохо, когда в первой же штыковой атаке Граевский ухитрился насадить на штык здоровущего краснорожего боша, пристрелившего до того двоих желторотых солдатиков-русаков (потом, правда, Граевский всю ночь блевал, вспоминая вывороченную из германского брюха требуху, воняющую дерьмом), когда, сменив погибшего от шальной пули пулеметчика, он полчаса не давал подняться целому кайзеровскому полку, залёгшему прямо перед разбитыми русскими позициями, после чего проснувшаяся наконец русская артиллерия сравняла с землёй и немцев и своих, а Граевский, откопавшись от присыпавшей его земли, нашёл, наконец, командира расчёта и вбил зубы ему в глотку, он не думал о том, что будет после войны. Потому как сам для себя решил, что "после" для него не будет. Ну не выживают люди в такой мясорубке, а если и остаются в живых, то это уже не совсем люди.

Примерно в то же время он встретил в первый раз Колыванова. Случилось это в Галиции. Рота тогда ещё подпоручика Граевского осторожно заняла небольшой хуторок в чистом поле, откровенно удивляясь не то что отсутствию сопротивления, но и тому, что даже местных жителей в помине не наблюдается. Как оказалось позже, не удивляться, а беспокоиться надо было. Потому как через пару минут их накрыло таким плотным артиллерийским огнём, что половина личного состава роты сразу превратилась в трупы, а половина оставшихся в живых была или ранена, или контужена до такой степени, что ни черта не соображала и пригодна ни к чему не была.

На счастье, именно тогда и именно там совершал рейд разъезд ещё не есаула, а только хорунжего Петра Колыванова. Услышав знакомый звук немецких орудий, казаки рванули в атаку, за минуту вырезав расчёт целой батареи. Потом, приведя орудия в полную негодность, поскакали проверить разбитый хутор, где среди валяющихся тут и там трупов отыскали сильно грязного, злющего и слегка контуженного Граевского. Когда Колыванов предложил шатающемуся подпоручику помощь, тот одним ударом вышиб подхорунжего из седла и принялся месить того ногами. Ну не соображал ни фига, контузия — понимать надо.

Казаки в обиде тоже не остались, накинулись на бешеного подпоручика, навешали ему хороших лещей, связали руки и влили в глотку почти пол-литра водки. Средство проверенное, помогло. Граевский пришёл в себя и торжественно объявил, что теперь он у хорунжего в долгу. Колыванов намекнул, что, типа того, долг — он платежом, конечно, красен, но время военное, так что можно и забыть. На что Граевский (контузия ещё до конца не прошла) снова полез в бутылку и указал на погреб, в котором сбежавший хозяин-хуторянин хранил выпивку (хутор, ко всему прочему, оказался винокуренным). Колыванов согласился, что такое богатство наступающим германцам оставлять ни за что нельзя, но и увезти его с собой сейчас никак невозможно, уж слишком его много. Сошлись на том, что, выставив часовых из непьющих, полсуток будут уничтожать алкогольные запасы противника, после чего все, что смогут унести, возьмут с собой, а остальное выльют на землю, чтоб не досталось жадным до бесплатного пойла немцам.

Так и сделали.

В следующий раз Граевский встретил Колыванова уже через четыре года. Тогда часть каппелевского штабс-капитана Граевского заняла небольшой уездный городок и в подвалах местного ЧК обнаружила избитого до полной неузнаваемости есаула Колыванова, играющего с другими арестованными (из деловых, конечно, — рядовые заключённые дикого есаула откровенно побаивались) в буру. Правая рука у Колыванова была сломана, левый глаз заплыл до полной непроглядности, да и вообще на следующее утро его собирались расстрелять как врага трудового народа. Не успели.

Потом ещё много чего было. Убили Колчака. Погиб Каппель. Появились новые герои, навроде барона Унгерна или Дитерихса. Но Граевский свой выбор сделал. В стране, не знающей и не хотящей знать самых элементарных законов, только человек, живущий вне закона, может выжить и сохранить себя.

И начала гулять по Сибири банда Чёрного Грая. Сначала по мелочи — грабили чекистские и продотрядовские обозы, приглядывались, а потом грабили красных инкассаторов — хотя кому их совдеповские деньги нужны-то, другое дело, когда они золотишко возят, — в города наведывались, занимаясь тем, что впоследствии прозвали рэкетом.

Потом объявился батька Ваня Соловьёв. Вроде бы и ничего из себя не представлял — бывший казацкий урядник, но… Встретившись с ним, Граевский почувствовал хищника подобного себе. И прогнулся, потому, как силу почуял. Тридцать сабель Граевского вошли в "лесную армию" Соловьёва на особом положении. Сильная харизма у атамана Соловьёва была, шли за ним люди. Может, потому, что никогда он никого не продавал и не предавал, а может, и потому, что друзья для него были друзьями, а враги — врагами. Врагов карал беспощадно, а друзей… Друзей просто не трогал. Идеальный диктатор.

Но тупой.

"Если б Ваню вместо Колчака в Верховные правители выдвинули — за ним бы все пошли, — размышлял иногда Граевский. — А Колчак — и чего? Фамилия басурманская. Русские за кого в 1613-ом году голосовали? За Романова. А Соловьёв чем хуже? Сейчас спасители России кто: Унгерн фон Штернберг, барон Врангель и Дитерихс Пойдёт народ за ними? Да ни в жизнь. Он лучше Ленина выберет. И выбрал".

Обстановка меж тем накалялась. Прислали каких-то чекистов из центра. Они лютовать начали, стреляли всех, кого ни попадя, стараясь на Соловьёва выйти. Нагнали красноармейцев, только вчера винтовки увидавших, на "борьбу с бандитизмом". Убивали их пачками, конечно, но меньше не становилось. И стало понятно Граевскому, что долго так продолжаться не может. Победили в стране Ленин-Троцкий, а значит, ему, штабс-капитану Граевскому, здесь делать нечего: пора уходить.