Голод. Последний вампир

 Им нужно действовать быстро. Тот факт, что ничего не произошло за прошедшие восемь — десять часов, конечно, давал повод для надежды, но сам по себе ничего не доказывал. Она в любой момент могла потерять сознание.

 — Том!

 Он зашевелился в постели, застонал. Она схватила его за плечо, встряхнула.

 Это было похоже на электрический удар. Огоньки замелькали у нее перед глазами, тело мучительно содрогнулось. Качаясь, она отступила, пораженная яростным потоком ощущений.

 Так приятно было прикасаться к его коже!.. Так возбуждающе-щекотно... Мурашки побежали у нее по коже. Соски напряглись под свитером. У нее вновь возникло то самое чувство, какое она испытала, вися на террасе, — какое-то агрессивное стремление, злость, нечто, связанное с ее новым, безудержным аппетитом.

 Она ощутила сильный — крайне приятный — запах. Это был запах не пищи, но в то же время и... он. Неужели Том вставал и брал еду с собой в постель? Хотя это похоже на него — встать для того, чтобы перекусить, и даже не заметить, что ее нет.

 Том проснулся от звука возбужденного дыхания. Он резко сел на кровати. Сначала испугался — он ничего не мог различить в темноте.

 — Сара?

 — Да.

 Что за чертовщина происходит с ней?

 — Ты встала?

 Она включила свет в ванной. Она не только встала, но была еще и полностью одета. Он не видел ее лица — она стояла спиной к свету, — но волосы ее были в беспорядке.

 — Сара, с тобой все нормально?

 Она не ответила. Он выбрался из постели и потянулся к ней. Она — как ему показалось, очень быстро — двинулась обратно в ванную.

 — Дай мне секунду, — хрипло сказала она.

 — Ты как-то странно говоришь. — Он не стал добавлять, что и выглядит она очень странно: широко открытые блестящие глаза, лицо измазано, свитер в пятнах, туфли в грязи.

 — Чем ты занималась, Бога ради?

 Она, казалось, готова была убежать, когда он двинулся к ней. Он вошел в ванную, протянул к ней руки, чувствуя себя крайне неудобно, только его рост придавал ему толику уверенности.

 Внезапно она сползла на пол и отвернулась, закрыв лицо руками. Раздались приглушенные рыдания. Он присел рядом.

 — Дорогая, тебе больно?

 Рыдания перешли в стон, дикий и заунывный. Том коснулся протянутой руки, посмотрел на уродливую отметку немного ниже сгиба локтя. След от укола. Сара с надеждой смотрела на него.

 — Она ввела мне свою кровь. А теперь у меня галлюцинации.

 — Лихорадка. Реакция на переливание. Она кивнула, из-под плотно закрытых век показались слезы. Он взял ее за плечи, ощущая тяжелые удары своего сердца. Реакция на кровь несовместимого типа могла быть какой угодно — от легкого недомогания до коллапса и смерти.

 — Едем в Риверсайд. — Он пошел к телефону и набрал домашний номер Джеффа. Им потребуется лучший специалист-гематолог. Сонный и слегка смущенный голос Джеффа изменился, когда Том рассказал ему, что произошло. Они договорились встретиться в лаборатории через десять минут.

 Том позвонил вниз и послал Херба искать такси. К тому времени, когда он успел набросить на себя кое-какую одежду и пальто на Сару, у двери их ждала машина.

 Они быстро прошли по главному холлу Риверсайда, в это время пустому и тихому. Махнув ночному вахтеру, Том потащил Сару к лифтам и хлопнул по кнопке одиннадцатого этажа.

 Джефф ждал их с усталым и болезненным выражением на лице. Когда они вошли в лабораторию, Филлис Роклер встала из-за рабочего стола, за которым она готовила необходимую стеклянную посуду. Она взяла Сару за руки.

 — Давай надевать манжету, — поспешно сказала она.

 — Ты живешь здесь? — спросила Сара. Том рад был услышать в ее голосе прежнюю силу, пусть даже и с оттенком мрачного юмора.

 — Джефф и я...

 Сара мягко улыбнулась, задержав взгляд на Томе. Филлис подняла у Сары рукав свитера, стянула плечо манжетой и взялась за манометр, в то время как Джефф осматривал другую руку. Все четверо ждали, пока Филлис измерит давление.

 — Сто двадцать на восемьдесят. Всем бы нам так.

 — У меня всегда было нормальное давление. Том закрыл глаза, ощущая, как напряжение понемногу уходит из мышц шеи. Если 6 ей угрожал коллапс, давление было бы пониженным. Затем Филлис сосчитала у Сары пульс и измерила температуру термометром с цифровым табло.

 — А вот здесь есть кое-что. Сто один градус [30].

 — Легкая подкожная инфекция, связанная с повреждением, — заметил Джефф. — От этого, может быть, и лихорадка.

 Сара закрыла глаза.

 — Это не самое страшное. Гораздо важнее симптомы психологические. Крайнее беспокойство. Голод. Странные галлюцинации.

 — Затруднения с ориентацией в пространстве? Она покачала головой.

 — Это связано с лихорадочным состоянием и потерей сна. Я всю ночь не спала.

 Том задал вопрос, который весьма его интересовал:

 — Как же ей это удалось? — Он совершенно не представлял себе, как Сара могла позволить сотворить с собой такую штуку.

 — Когда мы вошли в дом, мы выпили кофе, а затем я проснулась на ее кровати... в замешательстве. Я приняла душ и ушла. Но вечером я вспомнила еще кое-что... как будто кто-то стоит надо мной с сосудом, наполненным кровью... очень странно.

 — Гипноз и наркотики.

 — Возможно. Подходит по симптоматике.

 — Филлис, почему бы тебе не взять кубиков двести крови, чтоб мы могли заняться делом?

 Филлис приготовила шприц и взяла кровь из неповрежденной руки Сары.

 — Выглядит неплохо. — При серьезном заболевании крови могли измениться цвет или консистенция. Кровь Сары была интенсивного пурпурно-красного цвета, на вид совершенно нормальная. Том впервые за это время почувствовал облегчение: может, ничего серьезного и не произошло. Если не считать галлюцинаций, симптоматика была обнадеживающей. Но было в голосе Сары нечто такое, что ему не нравилось. Он не мог избавиться от ощущения, что она что-то недоговаривает.

 — А какие у тебя галлюцинации?

 — Зрительные в основном. Я ведь вышла, потому что жутко есть хотелось. Вы можете не верить, но я отправилась в «Макдональдс» на Восемьдесят шестую. — Сара подняла глаза. — И, черт возьми, я опять хочу есть.

 — Что за галлюцинации?

 Она сердито уставилась на Тома.

 — Я тебе говорила! То существо с сосудом крови. Господи, Том, как ты навязчив! Давай поговорим об этом позже, мне неохота сейчас этим заниматься.

 Филлис разлила кровь Сары по десяти пробиркам.

 — Пробирки с первой по восьмую обработаны антикоагулянтом, — сообщила она. — Девятая и десятая чистые.

 — Мне бы тоже хотелось поработать. Я не могу сидеть и ждать, меня просто трясет от нетерпения. Давайте я займусь центрифугой.

 Филлис вручила Саре две пробирки. Сара поместила их в центрифугу, установила скорость вращения, закрыла ее и щелкнула переключателем.

 — Смотрите-ка, — заметил Джефф, — она вертится в такт с Моцартом — За несколько мгновений до этого он включил радио. Том чуть не заорал на него за это, но вовремя спохватился: Джефф прав, если он так относится к ситуации. Паника и профессионализм в работе — вещи несовместимые. Он посмотрел на свою Сару, склонившуюся над центрифугой: лицо ее все еще было немного бледным и слегка опухшим, она сосредоточенно работала.

 Филлис готовила предметные стекла, помещая по капле крови на каждое и прижимая их тонкой покровной пленкой. Каждый образец получал свой номер и ставился в штатив рядом с микроскопом Джеффа.

 — Сначала я произведу подсчет ретикулоцитов, — сказал Джефф. Тому это показалось разумным: они сразу же смогут определить, нет ли внутреннего кровотечения. Если кровь была несовместимой, вполне могло произойти кровоизлияние.

 — Подготовьте трубку Уэстергрена, — сказала Сара. — Нам надо определить скорость осаждения.

 Пока Филлис готовила трубку, Том перебирал в уме причины, по которым бы следовало определять скорость, и никак не мог понять, зачем Саре это нужно. Она беспокоится о возможности заражения?