Черная Мария

Однако в тот вечер сон почему-то ускользал от Лукаса. Его мозг, снедаемый тревожными мыслями, никак не хотел отключаться. В подсознании мелькало множество неясных, тревожащих образов.

Внезапно в памяти пронзительно ясно прозвучал хрипловатый голос измученного человека: «На мне лежит проклятие... никогда не останавливаться, несмотря ни на что... никогда не останавливаться...»

Часом позже Лукасу все же удалось заснуть, и сон его стал первым из кошмаров этой ночи...

2. Человек с серебряными глазами

Лукасу снилось, что он снова очутился в 1962 году в родном калифорнийском городке Торрансе.

Он сидел, скрючившись в зеленой полутьме помидорного поля, ожидая, появления человека с серебряными глазами. Рядом с Лукасом сидели, склонившись и тяжело дыша, еще два мальчика: Дес Вашингтон, его лучший друг и напарник по лабораторным работам на уроках биологии, которые вел Козловский, и Грейди Фостер, двоюродный брат Деса из Детройта. Сильно пахло помидорной ботвой, навозом и торфом. По кроссовкам мальчиков сновало множество муравьев. Лукас чувствовал, как по спине у него поползла струйка горячего пота, стекая прямо в штаны, но даже не шевельнулся. Не двигались и другие мальчики. Они знали. что с минуты на минуту должен был появиться на дороге, проложенной по краю помидорного поля, большой черный катафалк, возвращавшийся обычно в это время в свой гараж.

За рулем будет сидеть, как всегда, высокий мужчина в зеркальных солнцезащитных очках и с обычной кривой улыбкой на губах.

Осторожно повернув голову, Лукас внимательно посмотрел на своих помощников. Две сидел на корточках рядом с кучей компоста. Его маленькое коричневое лицо блестело от пота, а в кулаках были крепко зажаты большие куски гнилого мяса. Рядом с Десом застыл его младший двоюродный брат с напряженным лицом парашютиста, готовящегося к прыжку. В руках у Грейди было несколько перезревших помидоров.

— Не бросай их, пока я не подам сигнал, — хрипло прошептал Лукас.

— Ладно, — тихо отозвался Дес.

— Ладно, — эхом откликнулся Грейди.

Повернувшись, Лукас снова стал внимательно вглядываться в сторону дороги сквозь зеленую помидорную ботву. Меньше чем в пятидесяти ярдах от того места, где мальчики устроили засаду, виднелся раскаленный под полуденным солнцем навес автобусной остановки. По другую сторону дороги тянулись унылые, грязноватые домики рабочей окраины, за ними — городское кладбище с выгоревшей на горячем солнце травой и редкими невысокими деревцами. Где-то там, в одном из дальних уголков кладбища, лежал отец Лукаса...

Именно этот факт и послужил причиной засады на водителя катафалка.

В день похорон Чарльза Хайда водитель катафалка сделал Лукасу оскорбительное замечание, положившее начало их вендетте.

— Смотрите! — зашипел Грейди, возбужденно тыча пальцем сквозь просвет в помидорной ботве. — Вон там, за ивой! Это он! Он едет прямо сюда!

Заглянув в просвет листвы, Лукас увидел приближающийся шелковисто-черный и невероятно длинный катафалк, сиявший на солнце нестерпимым блеском полированных поверхностей.

— Скорее! — прошипел Лукас. — Приготовились!

Мальчики подобрались к ограде помидорного поля. Лукас последовал за ними, прихватив свои боеприпасы. Приготовившись к атаке, они замерли.

Катафалк неторопливо приближался. Внезапно Лукаса охватила паника, от которой по всему животу разлился леденящий холод.

Расстояние между катафалком и мальчиками неуклонно сокращалось. Пятьдесят ярдов, сорок, тридцать... Теперь Лукас видел пробегающие тени на сияющих бортах машины, солнечные блики на лобовом стекле. А за стеклом — молочно-белое, размытое лицо водителя.

Сделав глубокий вдох и задержав дыхание, Лукас ждал, когда катафалк окажется напротив засады. Пятнадцать ярдов, десять, пять, три, два, один...

— Давай! — изо всех сил завопил Лукас.

Брошенные мальчиками гнилые помидоры попали точно в цель — в самую середину кабины катафалка. С неописуемо противным хлюпаньем красно-коричневая кашица залепила почти всю крышу и лобовое стекло.

Катафалк резко затормозил, жалобно завизжали шины. Подпрыгнул вверх багажник, как вскидывает задом рассерженный конь. И тут же заскрежетала коробка передач и взвизгнули буксующие колеса — катафалк дал задний ход.

— Бежим! — услышал Лукас собственный вопль. Но его голос прозвучал неожиданно слабо, почти жалобно.

Вынырнув из помидорной ботвы, мальчики моментально бросились врассыпную по той половине поля, где уже был убран урожай. Лукас бежал последним. За его спиной раздался рев мотора. Водитель ударил по тормозам, врубил передачу вперед и погнал машину на бугор вслед за мальчишками.

«Он едет за нами, — успел подумать Лукас. — Гонит, гад, прямо по помидорам!»

Внезапно Лукас поскользнулся и со всего маху шлепнулся на землю. Черный монстр, весь в облаке пыли и выхлопных газов, неумолимо приближался, круша ботву и подпорки решеткой радиатора, как металлический дракон челюстями. И пер прямо на Лукаса.

Вскочив на ноги, Лукас помчался к своему велосипеду. Он стоял под деревом, до него было футов двадцать. Друзья Лукаса уже повскакивали на велики и теперь были на полпути к краю поля, к спасению. А Лукас потерял драгоценные секунды, и теперь катафалк был уже всего в пятидесяти или шестидесяти ярдах от него.

Лукас добежал до велика, прыгнул в седло и, бешено крутя педали, помчался к краю поля. Велосипед — модифицированный «Швинн Стингрей» с седлом-бананом, укрепленной рамой и большими колесами — был создан для езды по бездорожью. Но сейчас он весь болтался и дребезжал по бугристой, выжженной солнцем почве убранного поля.

Катафалк догонял.

Лукас изо всех сил крутил педали велосипеда, стремясь к узкой подъездной дороге на краю поля. Зубы стучали на каждом ухабе. Ободранные кровоточащие колени ныли от боли. «Стингрей» дребезжал и звенел.

Но через секунду он уже был на дороге. Ощущение твердой асфальтовой поверхности под резиновыми шинами велосипеда придало ему сил и внушило надежду на спасение. Впереди, среди густых деревьев, скрывался крутой спуск в долину. Если Лукасу удастся достичь долины, он будет спасен.

Но что-то мешало ему... Дес и Грейди уже огибали подножие холма, а он все никак не мог добраться до желанного спуска. Лукас бросил взгляд на спидометр и тут же похолодел от ужаса — стрелка стояла на нуле!

Катафалк был уже так близко, что Лукас чувствовал под собой вибрацию дорожного покрытия.

Всем существом он стремился к спасительной роще в долине, но чем сильнее крутил он педали, тем медленнее продвигался к цели. Казалось, роща даже отдалялась от него, а колеса велосипеда все глубже вязли в асфальте, превратившемся будто в сдобное тесто.

Оглянувшись через плечо, Лукас увидел катафалк совсем близко, в нескольких дюймах от велосипеда. Черное чудовище, казалось, алчно разевало пасть. За лобовым стеклом смутно виднелось бледное лицо водителя. Его глаза скрывали зеркальные солнцезащитные очки, на губах играла кривая ухмылка.

Лукас выбивался из последних сил, но не мог сдвинуться с место, словно крутил педали тренажера. Внутри у него все похолодело, он не мог заставить себя оглянуться на жуткое чудовище за спиной, и больше всего его страшило бледное лицо сидевшего за рулем человека.

Несколько мгновений спустя он почувствовал за спиной жар раскаленного мотора, и в нос ударила бензиновая вонь. Оглушительно заскрипел под колесами катафалка мелкий гравий. А потом Лукас испытал самое страшное.

Холодное и скользкое прикосновение решетки радиатора к спине.

Как поцелуй мертвеца.

Лукас дернулся и проснулся.

Сев на постели и встряхивая головой, чтобы отогнать от себя кошмар, он стал разминать затекшие ноги. Взглянул на часы и понял, что проспал почти три часа. Все тело было покрыто липким потом, ныла нижняя челюсть — видно, во сне он скрежетал зубами. Тонкое хлопковое одеяло было скомкано в ногах.