Песня для Корби (СИ)

- Алло, - сказал он.

"Живой", - подумал Корби.

- Ник, - ответил он, - это я.

Повисла пауза. - Моего деда убили, - сказал Корби.

Ник ответил не сразу. Некоторое время в трубке был слышен только слабый звук его дыхания. Корби закрыл глаза. Он ждал, что сейчас раздастся матерное слово, или просто гудки.

- Я знаю, - наконец, сказал Ник. - Мне звонил Крин.

- Он так быстро узнал? - удивился Корби.

- А откуда об этом знаешь ты? - спросил Ник.

- Я нахожусь в том же доме, где его убили, - объяснил Корби. - Я слышал, как полиция опрашивала свидетелей.

Он вдруг заметил, что сжимает в кулак свободную от трубки руку. Он медленно расслабил пальцы и увидел, что на ладони остались следы ногтей. "Ник говорит со мной, - подумал он. - Не так, как обычно, но все-таки говорит".

- Я мог бы спросить, как ты там оказался, - заметил Ник, - но если честно, мне плевать.

- Я... - Корби замолчал. Он хотел ответить, что знает это чувство, но не знал, как об этом сказать.

- Ты, - повторил Ник.

- ...знаю, что ты чувствуешь, - сказал Корби.

- Да? - переспросил Ник.

- Я тоже чувствовал равнодушие, - объяснил Корби.

- Это сомнительная заслуга, - заметил Ник.

Корби не нашелся с ответом.

- Ара тебе звонил? - спросил он. - У него все в порядке?

- Да, - ответил Ник. - Вчера утром нам угрожала только одна банда убийц, а теперь их стало две.

Он говорил очень спокойно.

- Зачем ты позвонил? - спросил Ник.

- Мы ведь еще друзья, - сказал Корби.

- Ты уверен? - поинтересовался Ник.

Трубка вдруг вспотела у Корби в руке.

- Только ты можешь мне сказать, - еле слышно ответил он.

- Ты мог отправить в тюремную больницу всех трех убийц Андрея, - сказал Ник. - Вместо этого они на свободе. Ты мог нормально дать показания в полиции и поговорить с отцом Андрея. Вместо этого ты сделал так, что он теперь тоже готов нас убить.

Корби молчал.

- На нас с Арой давит полиция, - продолжал Ник. - Нас допрашивали еще раз. Теперь убили твоего деда, и через час я опять пойду в полицию, потому что у них снова есть вопросы.

Трубка скользила в руке Корби.

- И знаешь что? Не знаю зачем, но мы продолжали нести лабуду про пистолет твоего дедушки, прикрывая твою гребаную задницу, - холодно добавил Ник. - Ты убежал из отделения и шлялся черт знает где, пока мы врали людям в глаза. А через два часа Ара позвонил мне и сказал, что ты погиб.

- Погиб? - переспросил Корби.

- Да, - странным голосом повторил Ник, - погиб. Ара получил ммс с твоей фоткой и перезвонил на сотовый, с которого она пришла. Твой странный новый знакомый сказал ему, что ты прыгнул с крыши с парашютом и попал под грузовик.

Корби слушал его в оцепенении.

- Мы тебя похоронили, - продолжал Ник, - а еще через два часа узнали, что ты жив, что тебя волочило по дороге через пол-Москвы, и что ты чуть ли не герой вечерних новостей. И тогда нас второй раз дернули на допрос.

Ник перевел дыхание.

- Ты не стоишь слез черного брата, - закончил он. - И мне даже не интересно, как ты оказался в месте, где убили твоего деда.

Ник замолчал.

- Я не хотел, - ответил Корби. Ему показалось, что вот, вот сейчас это произойдет: Ник бросит трубку. Но этого не происходило. На линии была тишина. Корби понял, что снова должен говорить, как полчаса назад говорил за столом на Аниной кухне.

- Мои родители умерли, - сказал он, - и я порезал вены.

Его голос сорвался.

- Я ненормальный, - продолжал он. - Когда Андрей погиб, у меня стало сносить крышу. Не сразу. Сначала я просто испугался, что меня посадят. А потом у меня стало сносить крышу.

Ник слушал молча.

- Как будто все повторилось, - тихо сказал Корби. - Кровь, смерть, машины ночью. Я снова захотел покончить с собой. Прошлой ночью дед нашел черного психиатра, и тот вколол мне какую-то дрянь.

- Это правда? - спросил Ник.

- Да, - подтвердил Корби. - А утром я сбежал из отделения, потому что снова хотел себя убить.

- Ара что-то про это сказал, - вспомнил Ник.

- Я прошел полквартала, - закончил Корби, - а потом они меня забрали.

Ник молчал.

- Не надо меня ненавидеть, - голос Корби опять сорвался. - После смерти деда я испугался, что вас с Арой тоже могли убить. Я позвонил узнать, как у тебя дела.

- Не знаю, - наконец, сказал Ник. - Наверное, очень плохо.

- Нам нужно встретиться, - сказал Корби.

- Зачем? - спросил Ник.

- Чтобы держаться вместе, - ответил Корби. - Мы в опасности, и нужно что-то придумать.

- Я не уверен, что хочу тебя видеть, - ответил Ник. - Извини, Корби. В какой-то момент мне слишком понравилось думать, что ты тоже умер.

Корби пришло в голову, что ситуация странным образом перевернулась. Несколько дней назад он вот так же отвергал дружбу Андрея: гнал навязчивого мальчика от себя, просил его не звонить и не появляться.

- Ник, - сказал Корби, - я никому не хотел причинять боль. Я просто хотел не испытывать ее сам.

- Это пустые слова, - ответил Ник.

И Андрей тогда тоже говорил много слов. Корби не знал, были ли они пустыми, но точно помнил, что они до него не доходили. Отношение Корби изменилось только тогда, когда Андрей погиб.

- Ник, - еле слышно спросил Корби, - как ты можешь говорить, что тебе это понравилось? Что тебе понравилась моя смерть?

Ник ответил не сразу.

- Обещай мне, что не позвонишь Аре, - сказал он.

- Почему я должен тебе это обещать? - затравленно спросил Корби.

- Потому что он может сойти с ума, если ты не оставишь его в покое, - сказал Ник. - Мы все можем сойти с ума. Ты сам сказал, что сумасшедший. Твое безумие заразно. Я тоже в эти дни вспомнил, как умирала мама, и я не хочу этого больше.

Корби вдруг понял, что ему было дано почти невозможное. Это невозможное ему дали друзья. Четыре года он жил в неведении. Посреди разрушения и смерти он снова стал счастливым. От ненависти, которая заставляла его бросаться даже на траву и деревья, он пришел к тому, что снова смог дышать воздухом, ходить в школу, слушать музыку, смеяться.

"А Ник? - подумал Корби. - У него умерла мать, а его отец медленно спивается. Ара? Он живет с матерью-кликушей, которая таскает его, чернокожего, в армянскую общину, где он никогда не будет своим. Мы все должны были быть несчастны на протяжении всех этих четырех лет. Но мы были счастливы. Пока не погиб Андрей".

- Все кончилось со смертью Андрея? - спросил Корби. - Вся наша дружба?

Ник молчал. Корби на глаза навернулись слезы.

- Я благодарен, - пробормотал он, - что мы были вместе. И я не могу тебе обещать, что не позвоню Аре. Потому что он и мой друг тоже, и только он может мне сказать, что не будет со мной общаться.

В трубке раздались гудки. "Все-таки Ник бросил трубку, - подумал Корби, - как он и сказал, мои слова ничего не значат". Подросток выронил телефон из рук и отчужденно уставился на пелену серого дождя за окном.

***

- Все-таки ты замочил кого-то, - сказали у него за спиной.

Корби вздрогнул и обернулся. В дверях комнаты стоял Комар.

- Нет, - непослушным, ломающимся голосом ответил он, - но лучше бы замочил.

Он сполз с кровати на пол и скорчился на коленях под серым квадратом окна. Комар прошел через комнату, поднял с пола свой мобильник и сел на край кровати рядом с Корби.

- Хочешь, я тебе кое-что покажу? - спросил он.

Корби странно посмотрел на него. Угловатые колени Комара почти касались его плеча.

- Если честно, мне все равно, - глухо ответил Корби.

- Тогда смотри, - сказал Комар.

Он показал Корби свою левую руку. На тыльной стороне запястья были вьющиеся неровные шрамы.

- У меня ничего не было, - сообщил Комар. - Я резал руку осколком водочной бутылки. Выпил ее, потом разбил о стену и стал резать руку.

Корби показал ему обе свои руки.