Кошмар на улице Вязов. Антология

Внезапно огромный автобус с грохотом подскочил к нему на большой скорости. Это был автобус ливни кошмаров, принадлежавшей Фредди. Автобус врезался в Джона, и он громко закричал в тот момент, когда решетка радиатора подцепила его на свои клыки.

— Никакого крика, пока автобус движется, — сказал Фредди, сидя за рулем.

Джон приклеился к решетке, как насекомое, но был жив и кричал. Автобус внезапно остановился, отбросив Джона к невидимому барьеру, который разбился вдребезги, как стекло. Джон пролетел сквозь него на другую сторону, ударившись головой о камень.

Фредди вышел из автобуса и приблизился к дыре в невидимом барьере. Но дыра закрылась в тот самый момент, когда он подошел к ней. Фредди расстроенно щелкнул пальцами.

Сознание вернулось к Джону, и он поморщился от боли, прикоснувшись к шишке на лбу. Он попытался встать на ноги, смущенно посмотрел на светящиеся вдалеке огни небольшого города, его высокие шпили, скрывшие в своей тени зловонные и запущенные районы.

Джон обшарил свои карманы, пытаясь установить, где он находится и кто он сам. Он обнаружил Две двадцатидолларовые бумажки, бутылочку кофеиновых таблеток «Бодрствуй» и пожелтевшую вырезку из старой газеты. Джон пристально посмотрел на вырезку и бутылочку, затем положил их обратно в карман и направился в город.

Маленькая девочка счастливо бегала во дворе в тени соседней водонапорной башни, пока мужчина и женщина играли с ней в салки. Девочка смеялась, наслаждаясь каждым моментом игры.

Вдруг мужчина наклонился, чтобы поднять девочку на руки. Раздался ужасающий вопль… и Мэгги проснулась в испуге. Она часто видела этот странный сон, и он всегда заканчивался одинаково.

Как раз в этот момент раздался звонок у входной двери. Мэгги закатила глаза и зарыла голову в подушку.

— Боже, спаси меня от матерей и дней рождения, — пробормотала она и встала с постели.

Мэгги набросила купальный халат и прошла к парадной двери, впустив в дом свою мать.

— Счастливого дня рождения, дорогая! — сказала та.

— Дай мне прийти в себя, мама, — ответила Мэгги. — Только восемь часов утра.

— Если бы ты изредка приглашала меня в гости или хотя бы давала знать, что ты жива, я не стала бы удивлять тебя.

— Мама, пожалуйста. Мне исполнилось сегодня двадцать восемь, а не четырнадцать. Ты не должна удивлять меня.

Мэгги прошла на кухню и стала искать фильтры для кофеварки. Мать Мэгги немедленно начала на водить порядок на кухне.

— Ты никогда не будешь слишком взрослой для сюрпризов, — сказала она, отыскав фильтры. — Это то, что ты ищешь?

Мэгги взяла фильтры и стала готовить кофе.

— Тебе опять что–то снилось, не правда ли? — сказала мать. — Ты выглядишь такой усталой только тогда, когда тебе снится этот сон.

— ~ Это неправда, я всегда выгляжу усталой.

— Ты не можешь оставлять это без внимания, — сказала мать.

— Двенадцать лет терапии едва ли свидетельствуют об отсутствии внимания, — ответила Мэгги. — Когда видишь один и тот же сон на протяжении двадцати лет, то к нему просто привыкаешь.

— Я хотела бы, чтобы он прошел. — Мэгги вздохнула:

— Я должна быть в приюте около девяти часов.

— Приют, — мать усмехнулась, — ты могла бы быть знаменитым психиатром со своей собственной практикой, а не работать, как раб в каком–то доме для преступников.

— Это дом для детей с проблемами, — сказала Мэгги, защищаясь. — Я горжусь тем, что я делаю там.

— Это же практически тюрьма. И ты проводишь там слишком много часов. У тебя совсем не остается времени, чтобы встречаться с кем–нибудь из приятных людей.

Мэгги вздохнула:

— Хватит говорить о встречах с приятными людьми. Я объясняла тебе уже сотню раз, какими «приятными людьми» полон этот город. Вот почему я так много работаю.

Она вошла в спальню и захлопнула дверь. Затем вышла и поцеловала мать в щеку.

— Спасибо за то, что ты помнишь.

2

Джону удалось пробраться в город. Он бродил по бедному району, чувствуя себя очень неуютно. Непривычный вид и звуки городской среды пугали его. Кроме того, он не спал три ночи. Джон остановился, чтобы проглотить несколько кофеиновых таблеток, в то время как два полицейских наблюдали за ним.

— Хей, — сказал первый полицейский своему партнеру, — ты видел когда–нибудь этого подонка раньше?

Второй полицейский отрицательно покачал головой.

— Прекрасно, — буркнул первый полицейский. — Послеобеденная доза — обычная работа наркомана.

— Забудь это, — сказал второй. — Давай возьмем его и сдадим в приют. Пусть сердобольные люди занимаются с ним.

Мэгги вошла в детский приют, который размещался в захудалой начальной школе. При входе стояла охрана. Здесь было много рабочих, пытавшихся устранить течь и трещины. Повсюду стояли лестницы и леса.

Мэгги обошла весь этот беспорядок и подошла к своему офису, где пятнадцатилетний Спенсер и его прилично одетый отец вели серьезный разговор

— Спенсер, — сказал отец, — я хочу быть уверенным, что ты понимаешь наше положение. Через неделю ты выйдешь отсюда, и я надеюсь увидеть некоторые изменения в твоем поведении, когда ты придешь домой.

Спенсер не обращал внимания на отца и играл в карманный видеокомпьютер

— Я знаю, что ты слышишь меня, — продолжат отец. — Я поместил тебя сюда, потому что у меня не было другого выбора В следующий раз я оставлю тебя здесь и уйду.

— Спасибо за визит, отец, — произнес Спенсер, продолжая смотреть на игру.

Отец махнул рукой и направился к выходу. Проходя мимо Мэгги, он бросил на неё холодный взгляд.

— Прекрасная работа с моим ребенком, — сказал он саркастически. — Надеюсь, улучшение все–таки будет.

— Он не «тойота», — ответила Мэгги пренебрежительно, — и это не мастерская по ремонту. — Она подошла к Спенсеру. — Все в порядке?

Спенсер взглянул на нее:

— О да. Отец только что заходил, чтобы изложить основные правила. Никаких побегов, никаких поджогов машин.

— Есть другие способы привлечь его внимание. Спенсер пожал плечами:

— Он едва мигнул, когда я взорвал гараж. Все, что он хочет от меня, это чтобы я вырос таким же, как он, точной копией. Но я не люблю играть в футбол или назначать свидания девчонкам.

— Когда–нибудь тебе придется столкнуться с отцом, — сказала Мэгги.

Подошел Келли, держа в руках самодельное взрывное устройство в трубе. Это был красивый молодой адвокат, работающий в приюте.

— Посмотрите, что я нашел в комнате Спенсера!

— А, это, — отмахнулся Спенсер. — Я обучал некоторых ребят технике выживания — Он удалился.

— Я конфисковывал штуки, подобные этой, всю неделю, — сказал Келли. — Где они берут их?

— Покупают или делают сами, — ответила Мэгги. — Спенсер из тех, кто все делает сам. Я думаю, он хочет, чтобы его схватили и держали здесь.

— Да у нас и так все переполнено, — воскликнул Келли. — И город опять сокращает нам бюджет. Я положу это внизу вместе с остальным арсеналом.

— Я думаю, полицейские должны заниматься этими вещами, — заявила Мэгги.

— Полицейские должны заниматься многими делами, — ответил Келли.

Мэгги направилась в приемное отделение, откуда доносился какой–то шум.

— Уберите от меня свои руки! — кричала Трейси.

Мэгги подошла в охране, боровшейся с семнадцатилетней девочкой. Трейси была высокая и сильная, такая всегда отобьется. Она уже разбила нос одному из охранников.

— Что за проблема? — спросила Мэгги.

— Она избила одного из ребят, — ответил охранник с разбитым носом.

— Он пытался ударить меня, — выкрикнула свирепо Трейси.

— Она не любит, когда её трогают, — сказала Мэгги охраннику.

— Я тоже, — ответил он.

Охранники освободили Трейси и ушли. Мэгги посмотрела на Трейси:

— У нас сегодня занятия, да?

— У меня сегодня посещение доктора, — сказала Трейсв, удаляясь с шумом. — Поработайте с ним.

Мэгги вошла в маленький офис доктора. Здесь в беспорядке валялись многочисленные тотемы из сновидений, представляющие различные культуры, главным образом, восточные. Стереоскопические очки, рентгеновские аппараты, экзотические калейдоскопы также были разбросаны по всей комнате.