Дом интриг

Она бросилась вверх по склону, то и дело поскальзываясь и скатываясь вниз.

Я не услышала, а скорее почувствовала звук за своей спиной.

Обернувшись, я увидела горящие в ночи фары автомобиля. Из него показались какие-то серые фигуры, которые пронеслись мимо меня и скрылись в ночи.

— Джеф! — закричала я. — Полиция прибыла!

Я увидела, как он обернулся, и поняла, что он услышал меня. Аннелиза продолжала карабкаться вверх. Она уже не думала об осторожности, только все ускоряла и ускоряла шаг. Я бросилась к Джефу.

Сильный порыв ветра подтолкнул Аннелизу к самому краю обрыва. Она зашаталась и потеряла равновесие. Дикий, нечеловеческий вопль разорвал тишину ночи. Он донесся до нас, и мы содрогнулись.

Аннелиза отчаянно взмахнула руками и спиной рухнула с утеса в бушующее море.

Кровь застыла у меня в жилах, но я продолжала, спотыкаясь, бежать к Джефу.

Через несколько минут мы вместе подошли к обрыву, который стал для Аннелизы роковым, и заглянули вниз. Неровная стена скалы с острыми выступами сбегала в черноту. Она встретилась со своей судьбой, упала в ту яму, которую рыла для меня. Возможно, в душе она всегда знала, что ее конец будет именно таким. Она лицемерила в то утро, когда рассказала о своих страхах перед морем, о том, как оно зовет ее: «Сара… Сара… Сара…»

С этим именем она прожила много лет и воспринимала его уже как свое. Одиночество, пронизывающее каждый кирпич этого дома, монотонность морского прибоя, годами разбивавшегося о скалы на берегу, расшатали вконец ее нервы.

Она уже давно приняла кару за гибель Робина Фергюсона. Жизнь, к которой она привыкла в молодые годы и для которой считала себя предназначенной, была закрыта для нее. Она жила наедине со своими немыслимыми, тщетными мечтами, преследуемая темными тайнами и мрачными воспоминаниями.

Возможно, тот образ затравленной одиночеством женщины, который она создала у меня в сознании, на самом деле был не так уж далек от истины.

— Пойдем, Дженни, мы здесь не нужны.

Я бросила последний взгляд на море. Полицейские шарили по воде лучами своих фонариков, но я знала, что Аннелиза на поверхности не появится.

Когда мы вернулись на ферму, там еще был Кевин, которого укладывали на носилки. Я заметила, как он пошевелился. Оглянулась на доктора Райяна. Тот ободряюще улыбнулся и коснулся моей руки.

— Не волнуйтесь, с ним все будет в порядке. Похоже, голова у этого молодца сделана из того же материала, что и кочерга.

Глаза Кевина дрогнули и открылись. Мы встретились с ним взглядом. Я не уверена, но мне показалось, что он узнал меня и вздохнул с облегчением. После этого снова обессиленно закрыл глаза.

Я была рада. Кевин оказался не таким уж плохим человеком. Я была обязана ему жизнью. Ведь если бы он не вмешался, Джеф опоздал бы.

Я содрогнулась при этой мысли. Сейчас волны бросали бы из стороны в сторону мое тело, а не тело Аннелизы.

Джеф поднялся в мою комнату, захватил уже собранный чемодан, и мы вместе пошли к его машине. Я не оглядывалась на дом.

Глубоко вздохнув, я сказала:

— Вот и все.

— Ты, наверно, дико устала, — сказал он, взглянув на меня.

— Она кинула в мой кофе четыре таблетки снотворного, но дрема уже выветрилась. Никогда еще мысль о сне не вызывала у меня такого активного неприятия.

— Когда я думаю о том кошмаре, через который тебе пришлось пройти, я… — Он запнулся, ибо чувствовал, что не может в словах выразить всю полноту своих чувств.

Я увидела, как пульсирует вздувшаяся на его шее вена. Прижавшись к нему, я сказала:

— Теперь все позади, Джеф. Все в прошлом. Я хочу отныне смотреть только в будущее.

Он притянул меня к себе. Его губы нежно коснулись моих, и мое сердце ответило на этот поцелуй взрывом радостных чувств. Несколько минут пролетели незаметно, мы словно потонули в океане любви. Никогда еще я не чувствовала себя такой счастливой. Я приехала сюда в поисках матери, а нашла Джефа.

Наконец он отпустил меня. Мы сели в машину, и он повернул ключ зажигания.

Некоторое время мы ехали молча. Затем я сказала:

— Ты не ошибался в Рейчел. По отношению к ней я была страшно несправедлива. А ты был прав, когда до последнего стоял за нее. Я ей многим обязана. Если бы она не вспомнила, что у Сары такое же пальто с капюшоном…

— Она считает, что сама виновата во многом.

— Почему? — изумленно спросила я.

— Если бы она не написала ту статейку, эта страшная женщина никогда бы не подняла на тебя руку. Она также полагает, что ей следовало без уверток заявить тебе свое алиби относительно того вечера, когда ты чуть не утонула. Тогда бы ты сразу отмела Рейчел и стала бы думать о Саре.

— Почему же она прямо не сказала, что была в гараже?

— Мне кажется, она в глубине души считала, что для нее лучше, если ты ее подозреваешь. Она рассчитывала, что это в конце концов поссорит нас.

— Не знаю… Даже если бы она предъявила свое алиби сразу, не думаю, что я после этого заподозрила бы Са… то есть Аннелизу.

— Заподозрила бы. Во всяком случае, гораздо раньше сегодняшнего вечера. Если бы не была так убеждена в том, что злоумышленницей является Рейчел. Да и она тоже хороша! Могла и пораньше вспомнить о том пальто с капюшоном.

— Да, Джеф, ты прав. Но… А что теперь будет с Рейчел?

— Она больше не встанет у нас поперек дороги. Теперь она все наконец поняла и смирилась с неизбежным.

— Поняла?

— Сегодня вечером я дал ей ясно понять, что, кроме тебя, мне никто не нужен. Я сказал ей, что ты и есть та девушка, на которой я надеюсь жениться.

Луна выплыла из-за облаков. Балликейвен вдруг показался мне очень красивым городом. Он преобразился, словно его коснулась волшебная палочка.

— Мы дома, милая, — услышала я голос Джефа, раздавшийся откуда-то издалека.

Я успокоенно вздохнула. Перед нами было будущее, которое обещало быть прекрасным.