Полдень синих яблок (СИ)

Но даже у него, читающего эти строки, волосы вставали дыбом. Страшно было подумать, что это может оказаться правдой. Ещё страшнее, что всё это похоже на правду!

Он схватил телефон.

- Светочка! - от тошноты дыхание перехватило, голос задрожал, что можно было принять, не видя собеседника, за сладостное томление.

- Да, Игорь Николаевич, - испуганно произнёс женский голосок на том конце

провода.

- Слушай, у меня к тебе дело. Я понимаю, сегодня выходной, но не в службу, а в дружбу! Тут одна темка наметилась, давай её сместе проработаем, - многозначительно предложил он.

Голосок радостно защебетал.

- А вот это будет зависеть от проделанной тобой работы, - расплылся Завадский в заячьей улыбке. - Нет, не обижаюсь. Записывай, к завтрашнему дню... Записывай, я сказал, запомнит она! К завтрашнему дню ты должна мне подготовить материал по терафиму. Те-ра-фим, записала? Смотри, ничего не перепутай! В библиотеку сходи, книги какие-нибудь возьми. А ты запишись! В библиотеку иногда полезно ходить. Да, и ещё. Нужен представитель церкви, пригласи попа - батюшку, дьякона, чёрт их знает, как они там называются, пусть озвучит точку зрения церкви на Мавзолей. Не думаю, что она это одобряет. В-общем, мне нужно всё, что касается Мавзолея. Как причем? - Вот ведь курица непонятливая! - зло прошипел он в сторону и продолжил в трубку: - Мавзолей, терафим - всё это звенья одной цепи. Давай, работай, на этой неделе должны запустить экстренный выпуск! И помни, без труда не поймаешь и триппер!

Завадский отключился. Он откинулся на высокую спинку кожаного кресла , закинул руки за голову, надул щёки и, имитируя звук барабана, отстучал одними губами пионерский марш, потом прокрутил мышкой леденящие душу подробности, громко отхлебнул обжигающий напиток и попытался сосредоточиться на тексте. На столе завибрировал телефон. Не открывая глаз от экрана, Игорь раскрыл новомодную 'ракушку'и приставил к уху.

- Инициативу проявляешь? - вкрадчиво спросил голос.

- Алё! Кто это?

- Ну-ну..., - в трубке раздались монотоннные гудки.

Завадский посмотрел на дисплей. Номер не определён.

- Что за шутки? - Гарик раздражённо швырнул телефон. Но всё только начиналось. Сразу вслед за этим он почувствовал неприятную изжогу, будто в рот попал пучок волос. Покатав языком и не найдя его, Игорь ещё раз отхлебнул подостывший чай и прополоскал рот. Может, пойти прилечь? Но уж больно не хотелось остаться один на один со своим похмельем, молча лежать и прислушиваться к этому ужасному состоянию. Самое лучшее сейчас - отвлечься, тем более, что нетерпимо хотелось узнать, до чего же дошёл в своих изысканиях ушлый америкос.

Дальше оказалось как в сказке - ещё страшнее.

- Нет, таких совпадений не бывает! Не может быть, чтобы Борис Львович строил свои предположения, начитавшись эту статью. Он же говорил про какие-то свои источники, - раздумывал Игорь.

Он жадно вчитывался в текст и сомнения его улетучивались.

Если верить исследователю, зиккурат работал. Но не в полную силу и охватывая лишь небольшие массы людей, чтобы подпитывать жизненной энергией терафима. В том, что труп в усыпальнице был именно им, Завадский уже не сомневался, как и то, что убийство последней императорской семьи было ритуальным, чтобы зарядить проклятую батарейку.

Игорь ожесточённо взлохматил волосы, вскочил с кресла и взолнованно подошёл к огромному окну.

Такую информацию трудно переварить. Он потёр небритые щёки.

Перед ним растилалась вся Москва, залитая солнечным светом, где-то вдалеке маячил Кремль со сверкающими в бликах кровавыми звёзами.

Сколько же тайн хранишь ты, Белокаменная?

Терафим, терафим - отдавалось в голове странное, незнакомое слово. Тера - земля, фим - дух. Голова. Мёртвая голова.

Смутные воспоминания всколыхнулись, вызванные мерцающим рубиновым сиянием звёзд и, словно отражаясь от них проецировались, уплотнялись в голове, пробуждая детские ощущения прикосновения к страшной тайне.

***

- Один тамплиер любил знатную даму, но она умерла в юном возрасте. В ночь после похорон обезумевший от любви рыцарь проник в могилу, открыл ее и удовлетворил свое желание с безжизненным телом.

- Что он с ней сделал? - испуганно переспросил Гарик, хлопая глазами.

- Не перебивай! - огрызнулся Гришка, удивляясь, как в таком взрослом возрасте, двенадцать лет всё-таки парню, можно не понимать таких простых вещей. - Трахнул он её!

- Мёртвую? - Гарик так и остался сидеть с открытым ртом. Изумлению его не было предела. Он вообще с трудом представлял весь процесс, но одна мысль, что это делают голыми, была сама по себе омерзительна. А тут ещё и мёртвую!..

Дино бросил на Гришку укоризненный взгляд и продолжил замогильным голосом читать невесть где раздобытую страшную книжку. Его лицо, подсвеченное дрожащим пламенем свечи было ничуть не лучше таинственной говорящей головы.

- И тогда из мрака донесся голос, приказывающий ему прийти сюда девять месяцев спустя, чтобы найти плод его деяния. Рыцарь повиновался приказанию, и когда подошло время, он снова открыл могилу; меж больших берцовых костей скелета он нашел Голову. "Не расставайся с ней никогда, - сказал тот же голос, - потому что она принесет тебе все, что ты пожелаешь". Рыцарь унес ее с собой, и, начиная с этого дня, всюду, где бы он ни был, во всех делах, какие бы он ни предпринимал, голова была его ангелом-хранителем и помогала ему творить чудеса, пока не стала собственностью ордена.

Голова могла заставить цвести деревья, заставляла землю давать урожай, могла сделать их богатыми. Они обвязывали эти головы или притрагивались к каждому идолу маленькими шнурочками и носили их потом на шее.

Так возник у тамплиеров культ говорящей головы. Бафомет. Символом Бафомета стала пентаграмма.

- Что? - снова не понял Гарик.

- Гарик, ты что, тупой?- злился Гришка. - Пентаграмма. Звезда.

- Но у них же кресты были, - не унимался Гарик.

- Да плевали они на крест! Отрекались от него, ты что, не слышал?

- Зачем, они же сами носили плащи с крестами? - искренне недоумевал Гарик.

- Они считали христа лжепророком, - терпеливо объяснил Динка, - а сами поклонялись Бафомету. Говорящей голове.

- Ага! - Гришка сузил глаза и, сжав зубы, твёрдо произнёс: - Они тоже не верили в эту церковную лабуду. У них тоже звезда была символом, значит, они - наши!

Гарику было очень страшно. Темнота давила со всех сторон, а тусклый свет одинокой свечи отбрасывал причудливые тени на стены тёмного подвала, на лица друзей, уродливо искажая черты. И только слышно, как в полной тишине где-то рядом из трубы зловеще-монотонно капала вода. Кап, кап, кап... - и эхом разносилось по лабиринтам подвала.

Он еле сдерживал себя, чтобы не сорваться с места и не вынырнуть из глубины этого подземелья, где оживают мёртвые головы, но только нервно заёрзал на протёртом топчане, расстеленном прямо на кирпичах.

- Звёзды - это хорошо.

- А я вот что думаю, - Гарик так завидовал Гришке, которому, казалось, не было страшно ничего на свете, - нам тоже надо соорудить своего Бафомета. Если для него не существует никаких тайн, можно у него узнать, где находятся сокровища тамплиеров.

- Соорудить! - хмыкнул Динка. - Скажешь тоже! Это тебе не сарайчик построить. - Он обвёл глазами собственными руками выстроенные дощатые перегородки каморки, втесавшейся между бетонными стенами подвала.

- Бафомета, старичёк, творят! - рассуждал Динка. - Недаром они свои крестовые походы устраивали на Востоке. Тут без кровавой магии не обошлось. И потом, где ты найдёшь отрубленную голову?

Гарик похолодел. Снова захотелось сбежать, но гордость не позволила. Он и так в свои годы выглядит младше своих друзей и ни в коем случае нельзя, чтобы его посчитали трусом.

- Нет, ну там же было сказано, - он кивнул головой на книгу, - что голова не обязательно должна быть человеческая. - Гарик мзо всех сил пытался храбриться и не дать голосу предательски задрожать. - Можно кота, например.