Что-то страшное грядёт

Глава сорок шестая

Вот в каком порядке следовало растянувшееся на километр с лишним беспорядочное шествие.

Топча неживыми ногами траву, Джим и Вилл приближались к центральной дорожке Луна-Парка на полшага впереди приятелей, которые не уставали твердить о чудесных свойствах иглы-стрекозы.

Почти в километре за ними, силясь догнать отряд, брела, выписывая пыльные кренделя, пораженная таинственным недугом Цыганка.

Еще дальше, прижимая к груди левую руку и жуя на ходу таблетки, отец-библиотекарь то замедлял шаг, памятуя свой возраст, то развивал молодую прыть при мысли о первой короткой и победной схватке.

Перед тем как ступить на дорожку, мистер Мрак оглянулся назад, как если бы некий внутренний голос поименовал плетущихся далеко позади членов его маленького отряда. Но голос умолк, не внеся полной ясности. Он повелительно кивнул, и Карлик, Скелет, Джим, Вилл стали протискиваться через толпу.

Джим чувствовал, как кругом бурлит, не касаясь его, людское половодье.

Вилл слышал, как там и тут шумят водопады смеха, и сам он шел словно под ливнем. Небо расцвело гроздьями светлячков: над головами людей огромным ликующим фейерверком распахнулось «чертово колесо».

Достигнув Зеркального лабиринта, они пошли, петляя, кренясь, ударяясь, сталкиваясь, через расстеленные под ногами замерзшие пруды, в которых тысячекратно возникали, чтобы тотчас исчезнуть, весьма похожие на них испуганные, словно ужаленные пауками, мальчики.

«Это я!» — подумал Джим.

«Но я ничем не могу помочь себе, — подумал Вилл, — сколько бы меня там ни собралось!»

Толпы мальчиков и толпы отраженных картинок мистера Мрака, который здесь снял свою куртку и рубашку, протиснулись к восковым фигурам в конце лабиринта.

— Сесть, — сказал мистер Мрак. — И сидеть.

Среди фигур, изображающих убитых, расстрелянных, гильотинированных, задушенных жгутом мужчин и женщин, два мальчика сидели, точно два египетских кота — не моргая, не глотая, не шевелясь.

Смеясь и комментируя каждый экспонат, проходили запоздалые посетители.

Они не заметили струйку слюны в уголке рта одного «воскового» мальчика.

Не заметили ярких глаз второго «воскового» мальчика, из которых вдруг потекла по щекам прозрачная влага.

Тем временем на одну из узких дорожек между растяжками и кольями шатров ступила, прихрамывая, Ведьма.

— Леди и джентльмены!

Последние три-четыре сотни вечерних посетителей как один повернулись на голос.

Возникший перед ними голый по пояс Человек с картинками, расписанный парящими в зеленовато-желто-розовых небесах жуткими гадюками, саблезубыми тиграми, похотливыми обезьянами, хищными стервятниками, объявил:

— Последний бесплатный аттракцион сегодняшнего вечера! Спешите видеть! Всем, всем!

Толпа хлынула к главному помосту перед шатром уродцев, где стояли Карлик, Скелет и мистер Мрак.

— Самый Потрясающе Опасный, нередко Смертельный, Всемирно Знаменитый Номер — УКРОТИТЕЛЬНИЦА ПУЛЬ!

Толпа ахнула, предвкушая удовольствие.

— Прошу вынести ружья!

Скелет выкатил гремящую пирамиду сверкающих стволов. Спешившая к помосту Ведьма замерла на месте, когда мистер Мрак громогласно возвестил:

— А вот перед вами та, что с риском для жизни укрощает пули, бросая вызов смерти, — наша мадемуазель Таро!

Ведьма мотнула головой, что-то промычала, но рука Мрака широким взмахом вздернула ее на помост, точно ребенка. Она продолжала протестовать, однако Человек с картинками, сделав эффектную паузу, вновь обратился к толпе:

— Желающий сделать выстрел — прошу!

Посетители загомонили, подбадривая друг друга.

Почти не шевеля губами, мистер Мрак спросил шепотом:

— Часы остановлены?

— Нет, — пропищала Ведьма, — не остановлены.

— Нет! — Он едва удержался от крика.

Отведя от нее яростный взгляд, Человек с картинками повернулся к посетителям и перебрал пальцами ружья, продолжая игру:

— Желающие — прошу!

— Останови представление, — тихо взмолилась Ведьма, ломая руки.

— Представление продолжается, будь ты проклята, будь ты дважды, трижды проклята, — злобно прошипел он.

Незаметно пальцы мистера Мрака защемили кожу на левом запястье и вонзили ногти в изображение слепой женщины в черном монашеском одеянии.

Ведьма передернулась, ахнула, застонала, скрипнула зубами.

— Пощади! — чуть не в голос вымолвила она.

Толпа молчала.

Мистер Мрак торопливо кивнул.

— Поскольку желающих нет… — Он поскреб ногтями иллюстрированное запястье; Ведьма вздрогнула. — Заключительный номер отменяется, и…

— Есть! Есть желающий!

Толпа повернулась на голос.

Мистер Мрак пошатнулся, потом спросил:

— Где?

— Здесь.

На самом краю толпы поднялась рука, открылся просвет.

Мистер Мрак отчетливо видел одиноко стоящего там человека.

Чарлз Хэлоуэй — гражданин, отец, самонаблюдающий супруг, ночной странник и смотритель городской библиотеки.

Глава сорок седьмая

Одобрительный гул толпы стих.

Чарлз Хэлоуэй не трогался с места.

Он ждал, когда перед ним откроется дорожка до самого помоста. Ему не было видно выражение лиц стоящих там уродцев. Обведя глазами толпу, он остановил свой взгляд на Зеркальном лабиринте, пустыне забвения, которая манила десятью тысячами миллионов световых лет отражений и контротражений, перевернутых и раз, и два, ныряющих в глубокое ничто, летящих плашмя лицом и всем телом вниз во все более кошмарные пучины небытия.

И все же — не эхо ли двух мальчиков отдается в серебряной амальгаме на обратной стороне каждого стекла? Не различает ли он, если не глазами, то трепещущими кончиками ресниц, их путь через лабиринт, а затем — ожидание теплого воска в окружении холодного, когда их зарядят ужасом и отпустят пружины страха?

«Нет, — сказал себе Чарлз Хэлоуэй, — выкинь из головы. Продолжай начатое!»

— Иду! — крикнул он.

— Покажи им, папаша! — воскликнул кто-то.

— Ага, — отозвался Чарлз Хэлоуэй. — Будет сделано.

И он пошел через толпу.

Ведьма медленно, словно загипнотизированная, повернулась лицом к принявшему вызов вечернему страннику. Под темными стеклами очков веки ее трепетали, дергая черные восковые швы.

Мистер Мрак, мир несметного множества рисованных тварей, наклонился, радостно облизывая губы. Огненным роем в его глазах кружился безмолвный призыв: «Живей, живей, ну, ну, ну!»

И пожилой смотритель, прилепив на лице улыбку, словно белые целлулоидные зубы из игрушечного набора, прибавил шагу, и толпа расступилась перед ним, как расступалось море перед Моисеем, смыкаясь за его спиной, и он спрашивал себя, что будет делать? Зачем он здесь? Однако продолжал упорно идти вперед.

Нога Чарлза Хэлоуэя коснулась первой ступеньки помоста.

Ведьму била тайная дрожь.

Мистер Мрак проник в ее тайну и резко взглянул на Ведьму. Рывком протянул вперед руку, чтобы схватить здоровую правую кисть пятидесятичетырехлетнего мужчины.

Но пятидесятичетырехлетний мотнул головой, не желая подавать руку, не желая, чтобы к ней прикасались, помогали ему подняться.

— Благодарю, не надо.

Взойдя на помост, Чарлз Хэлоуэй помахал рукой толпе.

Зрители отозвались двумя-тремя фейерверками аплодисментов.

— Однако… — Мистер Мрак изобразил удивление. — …Ваша левая рука, сэр, вы не сможете только одной рукой и держать ружье, и стрелять!

Чарлз Хэлоуэй побледнел.

— Смогу, — сказал он. — Одной рукой.

— Ур-ра-а! — закричал какой-то мальчуган внизу.

— Давай, Чарли! — возвысил голос кто-то из зрителей.

Его слова вызвали общий смех и еще более громкие аплодисменты. Мистер Мрак покраснел и поднял ладони, как бы останавливая исходящий волнами от публики поток бодрящих звуков.

— Ладно, ладно, идет! Поглядим, как он управится!

Резким движением Человек с картинками сорвал с пирамиды ружье и швырнул его Хэлоуэю.