Игра в людей

Я зашел в магазин с гордой надписью "Изуминка". Долго думал, опечатка это или надо в магазине надо изумляться. Вероника название никак не прокомментировала, только смотрела на меня с приоткрытыми губами. Я поинтересовался у продавщицы, но тетка с фартуке ответила: "магазин так называется, потому что так называется. Берите товар и уходите".

— Пошли ко мне. — Предложила Вероника. У нее такой вид, словно торопится на вручение Оскара. — Не хочу, чтобы нас видели вместе, хочу насладиться тобой в тайне ото всех.

— Дай выбрать, что буду есть.

Она потянула меня за рукав. Я обернулся, глаза Вероники хитрые с лукавым блеском.

— У меня дома есть чем угостить. Тебе понравится.

Шалунья. Чтобы не вестись на очевидное и грубое соблазнение, я сказал с самым серьезным видом:

— Кушать тоже надо! Я люблю поесть.

Она надула губы. На лице выразилось недоумение, такая девушка предлагает скорей идти к ней, где никого нет, а ты о желудке думаешь! Вероника изящно взметнула носик и отвернулась. Но извинений с моей стороны не последовало. Тогда она стала со скрещенными под грудью руками наблюдать, как я выбираю продукты. Я купил яблок, имбирный корень, специи. Продавщица упаковала все в пакет. Уже в дверях я вспомнил, что нужен лимон. Вернулся за ним, и без очереди попросил взвесить парочку. Стоящий впереди меня мужчина недовольно замахал руками. Продавщица, не желая потасовки у ее кассы, быстро взвесила лимон и выпроводила бешеным взглядом.

Квартира Вероники располагается в старой пятиэтажке, упрятанной от глаз между детским садом и высокой новостройкой. Мы поднялись по пыльным ступеням на четвертый этаж, встали перед железной дверью. Вероника посмотрела на меня большими глазами, прижалась и поцеловала в губы. Я ответил скромной улыбкой.

Квартира ее обставлена стильно и со вкусом. Если я у себя сделал просто приятное глазу и телу жилище, то здесь трудился дизайнер. Он переплел минималистичный хай-тэк со скромным очарованием белой сказки. Коридорчик открывает вид на двери ванны с туалетом, кухню и единственную комнату. Блестящий плинтус поддерживает серебристые обои. В дверном проеме комнаты установлен турник. Это мне понравилось. Люблю, когда девушка поддерживает свою очаровательную фигуру, не желая распускать себя ни на каплю.

Вероника кокетливо заявила, что идет переодеваться. Наверно, это было скрытое предложение пойти и помочь ей, но я сыграл в дурака и пошел на кухню готовить имбирный напиток. Она переоделась в белый топик, черную юбочку с белой каймой по краю. Ноги Вероника облачила в белые кружевные гольфы. Она появилась с руками за спиной и виновато опущенной головой. Я улыбнулся и продолжил нарезать имбирь. Вода вскипает, надо дорезать лимон и скорее загружать ингредиенты в кастрюлю. Вероника вздохнула грудью, села на стул и принялась мечтательно наблюдать, как готовит мужчина.

Мы сидели и пили обжигающий и будоражащий напиток с имбирем. Я сказал, как бы проходя, что сейчас мы допьем, я возьму ее за руку, и поведу в комнату заниматься сексом. Вероника сделала брови домиком и удивленно приоткрыла губы. Как ни в чем не бывало, я продолжил беседу. Мы поговорили о повседневной, никому не интересной чепухе. Но глаза у Вероники загорелись, пальцы затарабанили по розовой кружке. Вероника допила напиток, медленно встала. Мне было интересно, что она будет делать. Она зашла ко мне за спину, я почувствовал, как сильные для такой хрупкой девушки руки обхватили мою шею. Я расслабился и закрыл глаза, ожидая либо покусывания уха, либо поцелуев в шею. Но она достала что-то из выдвижного ящика возле плиты. Спустя секунду что-то больно укусило меня в грудь. Я распахнул глаза до боли в висках. К моей груди наконечником приставлен нож. Солнце блеснуло на лезвие косыми лучами.

По спине прошла неприятная волна мороза. Вспомнилось ненавидящее лицо Константина. Неужели они заодно?

Мне стало дурно.

Глава 7

— Сладкий мой, расстегивай рубашку!

Голос Вероники стал другим. Это говорит ожесточенная на весь мир ведьма. У меня во рту пересохло. Стараясь удержать себя в руках, я сказал:

— Расстегивай сама. Я не буду сопротивляться, но твоя игра мне не по душе.

Она завелась неприятным смехом.

— Между вторым и третьим ребром находится сердце… Игра закончилась давным-давно, Ларион.

По спине поползла холодная капля. Сердце, почувствовав сталь в считанных сантиметрах от себя, отчаянно забилось.

— Расстегивай. — Приказала Вероника. Мускулы на ее руке напряглись, стальной наконечник вдавился в кожу. — Медленно.

— И эротично? — Спросил я, пересиливая страх.

— Да… доставь мне удовольствие! — Она расхохоталась, не сводя глаз с ножа. С каждой секундой в них сильнее разгорается безумие, так же стремительно мне в душу заползает ужас.

Моя рубашка отлетела в сторону. Я попытался незаметно поднять руку, чтобы в нужный момент перехватить тоненькое запястье Вероники, но в боку нестерпимо заныла старая рана. Я припал на другой бок, за что получил ощутимый тычок ножом. Из порезанной кожи по животу устремилась тонкая струйка алой жидкости.

Даже Вероника сильнее меня! На моем месте Кедр разнес бы весь дом по кирпичам. Что я за мужчина, если меня так легко одолеть. Я бешено вытаращил глаза. Нельзя дать слабину. Никак нельзя. Держаться!

Вероника отпустила одну руку от ножа и провела ногтями по моей шее. Детское хихиканье с горячим дыханием раздалось над самым ухом. Она сказала:

— Подумай, почему я это с тобой делаю.

— Что думать, — хмыкнул я. — Ты главное делай. Я уже вошел во вкус. Теперь раздевайся и начинай тереть голой грудью мне о спину.

Я запрокинул голову и в предвкушении прикрыл глаза. Знала бы Вероника, какой ужас охватил меня в это мгновение! Я уже почувствовал, как лезвие прошлось по моей шее, вскрыв тонкие нити жизни.

В груди возник отчаянный порыв броситься умолять о пощаде. Я сцепил пальцы в кулаки, ногти больно вонзились в ладонь. Вероника снова взялась за ручку ножа двумя ладонями. Моя голова оказалось затылком прижата к ее груди и зажата во внутренней стороне бицепса. Только сейчас я почувствовал, что несмотря на нежность и легкость, Вероника очень сильна. Кроме того, она абсолютно уверена в том, что если я начну сопротивляться, то в мгновение окажусь на лопатках.

Она сказала мечтательно:

— Дурак, не выпячивай шею. Я не сдержусь, и игра окажется короче, чем надо.

Вероника игриво куснула меня за нос. Черт возьми, это для нее игра, ее игра.

Я сказал:

— Вероника, я знаю одного парня, вы с ним отличный дуэт сыграете. Его Константин зовут. Красив как бог, богат как царь. Тоже любитель прикинуться святым, лелея под рясой нож.

— Не интересуюсь. — Жестко сказала она. По ее тону я понял, что игра вошла в следующую фазу. Не отрывая соприкосновения с кожей, Вероника переместила нож мне под плавающее ребро. — Вставай, идем в мою комнату. Без резких движений. Мне не впервой наказывать такое отродье, как ты.

Конвоируемый, я поднялся и ушел с кухни в комнату. Меня шатало от морального истощения. Вероника приказала сесть на стул перед большим зеркалом. Сзади меня оказалась фигурная кровать, слева у окна компьютерный столик. Перед зеркалом разложены всевозможные косметички, от одного взгляда на которые у нормального мужчины должна кружиться голова. Я сел на стул с низкой спинкой. Дверной проем смотрит на входную дверь, запертую на замок, щеколду и цепочку. Даже если оттолкну Веронику, и она упадет, я не успею смыться. Я посмотрел на нее. Не с этой девушкой я знакомился в парке на скамье. Как она сумела скрыть от меня эти жестокие колючие глаза и тонкую надменную улыбку?

Вероника поймала мой взгляд в отражении и сказала:

— Все недоумеваешь? — Она оскалилась. Это доставляет ей удовольствие. — У тебя такой растерянный вид… Все хотела спросить, откуда у тебя рана?

— Аппендицит вырезали. — Сказал я.

— Бедняжка, я сделаю тебе последний подарочек. Ты мне понравился.