Обычная жалость

к дому - к моему дому. Я дал ей ключи от квартиры.

Разворот - вдох, рука - выдох. Только бы замок не заело. А вдруг не придет?

Второй этап - вращение. Вращение под музыку, и скорость нарастает, и нужно увидеть отражение своего сознания, а я вижу ее глаза и улыбку. Она, наверное, уже пришла, сидит, поджав ноги, на диване и листает журналы... А я здесь вентилятор изображаю... Милая, даже не обижается, что я не ее встречаю, а бегаю на эти идиотские медитации.

Третий этап - релаксация. Надо почувствовать землю, ее незыблемость, ее материнское тепло... А дома меня ждет Оксана.

Я встал и двинулся к дверям, поймал горесно-удивленный взгляд Милены, вернулся и подошел к ней.

- Спасибо тебе за все, - сказал я.

- Прощай, - она поцеловала меня и проводила до дверей.

* * *

Не надеясь на трамвай, я быстро бежал по улице - и вдруг ощутил, как под ногами мерно вздрагивает асфальт. Что-то не так. Я остановился.

Какая необыкновенная тишина... Ни единого звука в центре города, ни единого движения. Замер дым над закопченной трубой котельной, замерли прохожие с напряженными лицами, с торопливостью в позах, замерли машины посреди проезжей части, замерли Дымки из выхлопных труб.

Лишь асфальт мерно подрагивал под ногами, все сильнее и сильнее. Дохнуло холодом - и из-за поворота появился всадник; рыцарь несся совершенно бесшумно, черный, словно бездонный провал. Черный конь, черные доспехи, конический шлем на уровне пятого этажа, шпоры царапают стены домов по разные стороны улицы, копье в руке, алый, светящийся плащ за спиной, и сотрясается земля под ударами копыт. Он приближался, кровавыми бликами отражался плащ в окнах домов, и от невероятности происходящего я не ощущал страха.

Повернулся шлем - я почувствовал взгляд из-под забрала и понял, что всадник узнал меня - и опустилось плавно копье, и острие его нацелилось мне в сердце. Подрагивал асфальт, приближался всадник, опустилось огромное копыто - и смяло капот голубого "жигуленка", опустилось копыто - и накрыло женщину на остановке, и брызнула в стороны выдавленная тяжестью гигантского коня кровь, полетели клочья плоти, дохнуло холодом, и подогнулись колени. Я упал, над головой промелькнуло копье, латная перчатка, шпора - всадник промахнулся!

Я вскочил, посмотрел ему в спину: рыцарь поднял коня на дыбы, но узка улица, не развернуться на ней гиганту. Дрогнул под ногами асфальт, сверкнул алым плащ, всадник свернул - и, выдохнув ушедший ужас, зашумел город. Завизжала резина, я обернулся: у голубого "жигуленка" подвернулось вовнутрь переднее левое колесо, дымилась об асфальт резина, машину выкинуло на встречную полосу, не успевший отвернуть грузовик сильным ударом смял капот, легковушку отшвырнуло, она крутанулась вокруг своей оси и ударила стоящую на остановке женщину - брызнула кровь, взметнулось в воздух тело, покатилось по тротуару тряпичным мешком, и все перекрыл истошный женский визг.

Я почувствовал упавшую на лицо теплую каплю, машинально вытер красная - очнулся,