Кровавые девы

Князь обогнул плетеный стол и поцеловал ей руку:

— Какая жалость, что ваш муж никогда не позволит вам сотрудничать с Третьим Отделением.

В Санкт-Петербурге неожиданно наступила весна; хотя погода по-прежнему стояла прохладная, Лидия наслаждалась свежим морским воздухом и ласкающими лицо солнечными лучами. Рощицы, видневшиеся за резными перилами веранды, оделись в молодую зелень.

— Я передам матушке ваши наилучшие пожелания и извинения, — продолжил князь. — Позволю себе предположить, что ее единственным желанием является поведать une Anglaiseо духовных добродетелях, даруемых нам жизнью в сельской глубинке, хотя сама она едва ли способна отличить гриб от березы. Я вернусь сюда через неделю, не позже. А если охота за яйцами вам наскучит, всенепременно позвоните Аннушке, или Ниночке, или Сашеньке и отправляйтесь с ними на чай в «Додон». Сашенька, по крайней мере, не станет вовлекать вас в беседы с мертвецами.

С названными им дамами Лидия познакомилась благодаря Кругу Астрального Света. Сашенькой звали яркую красавицу-баронессу с иссиня-черными волосами, которая, как догадывалась Лидия, была одной из любовниц Разумовского.

— Нет, сеансы меня не смущают, — Лидия по опыту знала, что разговоры с настоящими мертвецами были намного интересней всего того, что могли показать ей таинственные личности, представлявшиеся то Онейдой, то индейской принцессой по имени Золотая Орлица. — На самом деле общение с мадам Мухановой оказалось весьма поучительным, хотя ее подругам и не понравилось, что я не стала снимать очки и спрашивала, зачем нужно гасить свет. Их раздражение показалось мне совершенно беспочвенным.

Краешком промокательной бумаги она попыталась устранить созданное ею чернильное безобразие, но быстро отказалась от этой затеи. Оставалось надеяться, что кто-нибудь из княжеской прислуги сумеет очистить манжетное кружево.

— Что меня смущает, так это религия. Нет, я вовсе не религиозна, — поспешила добавить она, увидев движение его плеч и наклон головы (потому что очки, само собой, она сунула под кипу кредитных переводов «Дойче банка», как только заметила среди деревьев сверкающую золотом фигуру князя); ей почудилось, что своими словами она затронула в нем какую-то струнку. — Наши знакомые… по-моему, вера ослепляет их. В их представлении весь мир делится на белое и черное, а все то, что по каким-либо причинам считается святым, тут же становится хорошим, добрым… лишенным изъянов…

— Как наш друг Распутин, — ответил князь, слегка помрачнев. — Который сам по себе один сплошной изъян, и изъян взрывоопасный… Сейчас он покинул город, но до этого… он покушался на вашу добродетель?

— Как ни странно, нет. Я хочу сказать, — поправилась она, — странно не то, что мужчина не сделал мне подобного предложения, ведь таких мужчин много… хотя, откровенно говоря, я уже устала объяснять, что адюльтер меня не привлекает! И почему-то такой ответ вызывает у всех этих джентльменов удивление, хотя с чего бы должно быть иначе? Я едва с ними знакома!

Разумовский рассмеялся:

— Ах, мадам, в свете это не имеет значения.

— Так я и поняла, — сказала Лидия. — Мне это представляется странным… и заставляет задуматься над тем, на что же способен отец Григорий, если по сравнению с остальными его считают излишне любвеобильным. Это, должно быть, невероятно утомительно. Но рядом с мадам Вырубовой он ведет себя примерно.

Князь фыркнул:

— Значит, вас допустили во внутренний круг, мадам. Понимаете, им скучно, — продолжил он после недолгого молчания, и в его голосе не было раздражения, которым часто сопровождались подобные мужские высказывания о женщинах высшего общества. Он поставил ногу на соседний стул и положил руки на колено. — Им скучно, обычная жизнь не приносит им удовлетворения, что и неудивительно. После Пасхи все отправляются в Крым, летом разъезжаются по своим имениям, в августе устраивают охоту в польских угодьях… В сентябре снова Крым или Монте-Карло, Ницца, Париж, чтобы дождаться начала петербургского сезона. И повсюду вас окружают одни и те же лица, знакомые вам по Петербургу, Парижу или Вене, вы видите их и на балу в кружении вальса, и в Опере. Если вы — женщина, как мои сестры, да хранит их Господь, или моя несчастная супруга, то придется подождать, пока вы войдете в возраст, после чего вам сделают высокую прическу, нарядят в вечернее платье и станут вывозить на балы и приемы, чтобы выдать замуж за человека, который вскоре после свадьбы утратит к вам всякий интерес…

Он впервые упомянул при ней о своей жене. Слегка напуганная, Лидия мягко ответила:

— Я знаю. Всегда знала, еще ребенком, и потом, когда училась в школе… Будто тебя уносит разлившаяся река… то есть, так я это себе представляю, потому что меня никогда не сносило потоком… Но мне часто казалось, что я сражаюсь с течением, одолеть которое не в силах. А люди на берегу, вместо того, чтобы помочь, сталкивают меня в воду. Все, кроме Джейми.

Разумовский стоял достаточно близко, и она не только почувствовала, но и увидела его улыбку.

— Кроме Джейми, — повторил он.

— Но ведь можно жить и по-другому, — продолжила Лидия. — Именно это и не дает мне покоя. Не религия — по-моему, за долгие века существования человеческой расы Бог наблюдал так много проявлений религиозных чувств, что Его уже ничем не удивишь, — но расточительство, пустая трата ума и сил, которые можно было бы направить на помощь бедным вместо… вместо попыток общаться с мертвыми или выяснения, сколько именно сверхъестественных цивилизаций возникло и кануло в темную бездну времени до того, как на нашей планете появились люди.

При этом описании фрагментов учения, распространенного среди приверженцев Астрального Света, а также и дюжин других оккультных сообществ, улыбка князя превратилась в широкую усмешку. Потом он вздохнул и покачал головой:

— Понимаете, увлечение религией не требует образования, — объяснил он. — Которое, видит Господь, недоступно многим из женщин моего круга, хотя на швейцарские пансионы и учебное заведение мадам Дюпаж, что на улице св. Оноре, тратятся немалые деньги… Как вы и сказали, юных женщин уносит поток нарядов, танцев и поклонников, а их родители, друзья, да вообще все знакомые лишь стоят на берегу, сталкивая их в воду. Так что те, рядом с кем не оказалось какого-нибудь Джейми… сколько вам было лет, когда вы встретились?

— Тринадцать, — ответила Лидия. — Шестнадцать, когда он помог мне подготовиться к экзаменам в Соммервиль, но до этого он на протяжении года находил мне учителей и нужные книги. Видите ли, я всегда хотела стать врачом.

— Тринадцать, — на красивом лице Разумовского читалась грусть. — Теперь этим юным женщинам уже двадцать семь или двадцать восемь лет, они необразованны и не обладают ни складом ума, ни знаниями, которые позволяют находить удовольствие в … как вы выразились? Анализе результатов? Они ощущают пустоту в душе, но не знают, чем ее заполнить. К тому же в России к религии относятся не так, как в Англии… или любой другой стране, если уж на то пошло. Здесь демоны и духи так же реальны, как и ангелы, а существование ангелов так же не подлежит сомнению, как существование сельского попа. Здесь, в России — возможно, из-за долгих зим, — иной мир кажется невероятно близким. Разве вы не чувствуете его, когда в сумерках сидите на веранде? Или прогуливаетесь по тропинке?

Он кивком головы указал на засыпанную щебенкой дорожку, бегущую среди деревьев к березовым рощам и реке.

— У вас не возникает ощущение, что вы можете встретить банников, лебединых дев, домового с пучком волшебных прутиков? Цивилизация пришла в Россию не так уж давно, — тихо добавил он. — К добру ли, к худу ли, но старые верования по-прежнему живут среди нас. А, меня уже ищут!

Князь выпрямился, завидев на тропинке облаченного в сине-бордовую ливрею слугу — еще до того, как Лидия сумела разглядеть его вытянутое морщинистое лицо, по походке и осанке она узнала дворецкого Иова. Разумовский вскинул вверх руки:

— Иду, уже иду! Тороплюсь изо всех сил.