Голубая кровь

— Вы не знаете, куда они уехали? — спросил Оливер у словоохотливого консьержа.

— Поговаривали, что вроде бы вернулись в Коннектикут. Но точно не скажу.

Консьерж проводил их прочь из квартиры и запер дверь. Они спустились вниз на лифте, обратно в вестибюль. Блисс достала из своей сумки «Хлое Паддингтон» школьный справочник, но указанные в справочнике телефонные номера родителей Дилана оказались заблокированы. Других сведений там не было.

— Вы когда-нибудь видели его родителей? — спросила Блисс, пряча мобильный телефон.

Шайлер и Оливер снова покачали головами.

— Кажется, его брат учился в колледже, — припомнила Шайлер, чувствуя себя все более и более виноватой в том, что так мало знает о своем друге.

Каждый день они встречались в школе, каждые выходные тусовались вместе. Но когда стряслась беда, ни Шайлер, ни Оливер ничего не смогли вспомнить о жизни Дилана вне этих встреч.

— Он не особо много рассказывал о себе, — попытался оправдаться Оливер. — И вообще чаще молчал.

— Наверное, даже слова вставить не мог, — пошутила Блисс. — Я имею в виду, в ваш разговор, когда вы вместе, вы говорите какими-то полунамеками, так что другие вас просто не понимают.

Шайлер ничуть не обиделась на эти слова — наблюдение было верным. Они с Оливером так долго дружили и настолько сроднились, что действительно понимали друг друга с полуслова, Дилан не иначе как чудом смог пристроиться к их компании, превратив дуэт в трио. Они позволили ему это в основном потому, что им льстила его привязанность, но также и потому, что он им не мешал. Ему, похоже, нравились их истории, их междусобойные шутки, и он никогда не показывал, что претендует на большее, чем ему позволено.

— Если бы мы только могли поговорить с ним… — вздохнула Шайлер.

— Могли бы объяснить полиции, — добавил Оливер.

— Объяснить что? — фыркнула Блисс. — Что он не мог убить ее, потому что она была вампиром, а никто не может убить вампира, ну, кроме какого-то странного существа, о котором мы пока ничего не знаем, но, кстати, Дилан человек, так что… В общем, если так посмотреть, то кто нам вообще поверит?

— Никто, — констатировала Шайлер.

Они стояли перед домом, где когда-то жил Дилан, разочарованные и вновь зашедшие в тупик.

ГЛАВА 34

Поскольку в данный момент они ничего не могли сделать для Дилана, Оливер предложил снова посетить Хранилище в подвале «Банка». По пути они с Шайлер рассказали Блисс все, что знали. Они должны продолжать свои попытки. До сих пор ни одна нить не привела их ни к чему, в частности потому, что они даже не знают, как правильно пишется слово «Кроатан».

— А может, вместо этого поискать что-нибудь про Плимут? — предложил Оливер. — Скай, ты говорила, что Джек упоминал об этом как о части его заблокированных воспоминаний. Что-то насчет колонии Плимут.

В Хранилище было меньше народу, чем обычно, все трое с усердием принялись за работу, Шайлер нашла несколько исторических книг, описывающих колонизацию Плимута и путешествие «Мейфлауэра», Блисс обнаружила интересные записи относительно каждого из пассажиров на борту этого корабля, а Оливер наткнулся на большую книгу в кожаном переплете, содержащую гражданские правовые документы. Но нигде не было ни единого упоминания о Кроатане.

— Снова ищете про сыр? — спросил Ренфильд, проскальзывая мимо их стола.

— Сыр? — удивленно переспросила Блисс, а Оливер и Шайлер хихикнули.

— Мы потом тебе расскажем, — пообещала Шайлер.

Вскоре после этого Блисс и Шайлер вспомнили, что у них назначена встреча с сотрудниками «Цивилизации» для просмотра фотографий, так что они покинули Оливера на весь вечер. Новую рекламу планировали вывесить через неделю на рекламном щите на Таймс-сквер, и Джонас желал показать им, какой снимок отобран в конечном итоге.

Во время встречи у Шайлер зазвонил мобильный телефон.

— Это Оливер, — сказала она Блисс. — Надо ответить.

Девушка извинилась и вышла из-за стола.

— В чем дело? — спросила она в трубку.

— Возвращайтесь, кажется, я кое-что нашел! — заявил Оливер, в голосе его звучал азарт.

Когда девушки вернулись в Хранилище, Оливер показал свою находку. Это была тонкая книжица в кожаном переплете.

— Она была спрятана так глубоко на полках, что я едва не пропустил ее. Это дневник одной женщины, которая была среди первых поселенцев Плимута. Посмотрите, что она пишет…

Они листали страницы, на которых описывалось путешествие через море, основание колонии, поездка мужа этой женщины в Роанок. А вот и последняя безумная запись. Почерк стал почти неразличимым, как будто автор дневника была настолько напугана, что даже боялась писать об этом ужасе.

Но здесь было это слово.

— Единственное слово, оставленное на дереве как послание, — подчеркнул Оливер. — «Они здесь. Мы в опасности».

— Это случалось и раньше, — кивнула Шайлер. — Так мне сказал Джек. Должно быть, это произошло и тогда. Наверное, именно об этом она пишет. О том, чего они боялись.

— Ты права. «Кроатан» должно означать что-то, что их пугало. Должно быть, это условный знак, — согласился Оливер.

— Кроатан, — произнесла Блисс, и это слово отозвалось в ее памяти тревожным звоном. — Мне кажется, я где-то об этом слышала. — Она нахмурилась. — И она пишет про Роанок. Вы ведь слышали о Роаноке?

— Я не очень хорошо знаю историю, — повинилась Шайлер. — Но там было что-то насчет пропавшей колонии.

— Да, ее так и называли — Потерянная колония, — кивнул Оливер. — Не знаю, почему мне раньше в голову не пришло. Это была первая колония, основанная за несколько лет до Плимута. Но они все исчезли. От поселения ничего не осталось.

— Точно. Они все погибли, помнишь? Никто даже не нашел их останков. Это неразгаданная тайна американской истории, — добавила Блисс. — Как убийство Кеннеди.

— Они, вероятно, были из Голубой крови, — сказал Оливер.

— И все они были убиты. По крайней мере, Кэтрин Карвер так считает. — Шайлер указала на дневник. — Это все? — спросила она.

— Тут есть еще одна страница, — ответил Оливер, предъявляя им последнюю страничку дневника. — О каком-то там предопределении или что-то типа того. Вот она пишет: «Бежать или остаться?» Ну, мы знаем, что произошло. Они остались. Голубая кровь осталась. Иначе нас бы здесь не было. Майлз Стэндиш явно победил, кто бы он ни был.

— Там ничего больше нет про Кроатан, Роанок или что-нибудь такое? — поинтересовалась Блисс, взяв дневник и пролистывая страницы.

— Нет. Это все. Дневник просто заканчивается. Как будто страницы вырваны, чтобы мы ничего об этом не узнали. Но я кое-что нашел. Смотрите, это список тех, кто брал дневник почитать до нас.

Девушки взглянули на желтый листок, на котором были записаны имена представителей Голубой крови, бравших дневник на прочтение.

— Это все было так давно, они по большей части уже ушли из этого цикла. Но вы взгляните на последнее имя.

Шайлер уставилась на читательский листок. Последняя подпись содержала три буквы, написанные изящным почерком:

— Значит, кто-то брал его в тысяча девятьсот одиннадцатом году, а это значит, что ему или ей…

— Сейчас уже больше ста лет, — вмешалась Блисс. — Откуда нам знать, что он или она еще в этом цикле?

— Это вполне возможно. В любом случае, это наш единственный шанс.

— Ка-Вэ-А, — прочла по буквам Блисс. — Кто бы это мог быть?

— Ка-Вэ-А, — повторила Шайлер. Буквы были знакомы, равно как и паутинно-тонкий почерк. — Это инициалы моей бабушки. Корделия ван Ален. И почерк похож на ее. Я уверена.

— Ты думаешь, она брала эту книгу? Может быть, она что-нибудь об этом знает? — предположила Блисс.

Шайлер пожала плечами.

— Не знаю, но могу спросить у нее.

— Когда она должна вернуться из Нантакета? — спросил Оливер.