Психосфера (ЛП)

— Что тоже верно! — Губва рассмеялся, но для Стоуна его смех был подобен звуку трещотки гремучей змеи. Губва изводил его, злорадствовал над его беспомощностью. И знал, что это заставляет агента проявить низменные черты характера.

— Послушайте, Ваша Уникальность, — прорычал он. — Вы когда-нибудь задумывались, что, может быть, вы не так уж уникальны? Что, может быть, вы просто урод?

Губва оказался позади него, удивительно быстро для человека его размеров и веса. У Стоуна зазвенело в ушах, но ничего не произошло. Затем кресло быстро и бесшумно покатилось на резиновых колёсах. Губва направил его в сторону металлической двери, которая с шипением открылась.

— Дело в том, что я знаю, что я урод, — ответил он. — Вот, что делает меня уникальным. Я родился раньше времени. Как Иисус, да Винчи, Эйнштейн. И я имею не меньшее значение, чем они. В действительности я более значим, чем им. Я — будущее человеческой расы, мистер Стоун. И я собираюсь переделать человечество по своему образу и подобию. Homo Sapiens? Бах! Hermaphro Sapiens! [14]

Они оказались в командном центре Губвы, и Стоун заметил, что кресло ехало по кругу до тех пор, пока он не оказался прямо перед массивной резной фигурой альбиноса, попирающего ногами земной шар. И, наконец, агент начал испытывать что-то вроде благоговения и страха. Вот что Губва имел в виду. Его целью было завоевание всего мира, создание мировой империи — с самим собой в роли императора Земли! Он был таким же безумным, как Шляпник.

— С одной стороны, верно, а с другой нет! — со злостью произнёс Губва. — Да, я мечтаю об империи, но я не безумен. Напротив, я полностью в своём уме.

— Большинство сумасшедших думают, что они в здравом уме, — проворчал Стоун.

— Я не собираюсь спорить с вами, просто проинформирую. Затем вы будете работать на меня — по крайней мере, короткое время, и несколько дольше, если будете благоразумны, и, наконец… ну, я позволю вам самому решить. Вы, как я уже говорил, умный человек. Я мог бы найти для вас место в своей организации. Но, пожалуйста, помните, мистер Стоун, что ваша работа связана с повышенной опасностью, поэтому никто не будет слишком беспокоиться, если вы просто исчезнете. Вот почему вам так хорошо платят, в конце концов. «Секретные материалы: плата за риск!»

Стоун промолчал.

— Очень хорошо. А теперь послушайте, что я скажу. Я должен буду начать с самого начала…

Мой прадед был сыном южноафриканского вождя, из рода Шаки и Кечвайо. [15] В отличие от этих двоих, он добывал жёлтый металл и синие камни для своих белых хозяев. Земля там была также богата уранитом, урановой смоляной рудой. Это было первое поколение. В детстве и юности мой дед работал в той же шахте, до тех пор, пока драгоценные металлы и камни не кончились. В то же самое время возник интерес к ранее считавшемуся бесполезным металлу. Наконец, мои отец и мать тоже работали на белых, и мой отец закончил свои дни, очищая цистерны на нефтеперегонном заводе. Он облысел в восемнадцать лет, а его зубы выпали, прежде чем ему исполнилось двадцать пять. Но не думайте, что я виню во всём этом белых. Нет, я в некотором роде перед ними в долгу.

Возможно, изначально я должен был развиваться как два разнополых близнеца, не знаю, это невозможно определить. Выходит, я на самом деле являюсь плодом трёх родителей. Тем, что в середине, была радиация!

Я уродился не чёрным, не белым, а серым — я даже не настоящий альбинос, вы понимаете? Уникальный! У меня имеются и мужские, и женские половые органы, одинаково хорошо развитые. Правда, у меня нет матки, но всё остальное имеется и обладает нормальной чувствительностью. Мои груди настоящие, а не просто для вида, и я питаю страсть как к мужчинам, так и к женщинам…

У меня розовые глаза и плохое зрение, но в темноте постапокалипсического мира они бы идеально подошли. Мой рост богоподобен, я возвышаюсь над другими людьми, моя фигура обладает большой солидностью. Моё телосложение, уродливое, по-вашему, является телосложением вождя, великого императора. А мои способности…

Что вы знаете об экстрасенсорных способностях, мистер Стоун? Нет, не отвечайте; позвольте мне сначала сказать вам, что я умею. Я телепат, как вы сами обнаружили. Я могу читать мысли. Но это только одна из моих способностей. Я всё ещё не могу левитировать, пока не могу, но я действительно имею большой потенциал. Вот, позвольте мне показать вам… — Он пошёл к весам и встал на платформу. Стрелка повернулась и закачалась, остановившись на отметке чуть более четырехсот тридцати фунтов.

— Теперь смотрите! — приказал Губва. Он закрыл глаза. В считанные мгновения мелкие бусинки пота выступили у него на лбу. Стрелка на циферблате поползла вниз, ещё ниже. Триста фунтов. Двести десять. Сто семьдесят.

Губва открыл глаза, вздохнул — и стрелка снова скакнула вверх. Он сошёл с платформы:

— И эту часть способностей я должен использовать постоянно, мистер Стоун, иначе мне было бы слишком тяжело передвигаться самостоятельно. Гипноз — это ещё одно искусство, в котором я добился превосходных успехов. Это вы обнаружите достаточно скоро. Я также являюсь тем, что вы называете провидец: я могу прогнозировать. К сожалению, не очень точно — но я могу увидеть, что произойдёт в будущем. То, что случится в ближайшем будущем — вполне отчётливо, в далёком будущем — смутно. Достаточно сказать, что, когда я ставлю на лошадь, она, как правило, выигрывает. Во всём, что касается азартных игр, я практически непобедим.

Стоун нахмурился. Во всём, что касается… азартных игр! Его челюсть отвисла. Гаррисон! Так вот, как он это делает!

Губва выбрал этот момент, чтобы прочитать его мысли. Его розовые глаза превратились в щёлочки на пухлом, пятнистом, как у прокажённого, лице: его версия понимающей улыбки:

— Действительно, — его голос был очень низким, очень зловещим. — Ричард Гаррисон — и вам было дано задание защищать его.

Мысли Стоуна вернулись было к досье Гаррисона — всему, что он читал и запомнил об этом человеке — но в следующую секунду он затаил дыхание, стиснул зубы и до боли прикусил губу, заставив себя перестать думать о нём.

Губва рассмеялся, глубоким, почти радушным смехом:

— О, не беспокойтесь! Я знаю о Гаррисоне намного больше, чем вы могли бы рассказать мне. Гораздо больше, хотя ещё недостаточно. Скажу честно, мистер Стоун, я не хочу от вас никакой информации. Я ничего не хочу от вас. Вместо этого, позвольте мне рассказать вам кое-что о нём.

Он быстро изложил соответствующие факты, даже зашёл так далеко, чтобы упомянуть некоторые вещи, пока не известные Стоуну, до тех пор, пока агент снова не расслабился в своём кресле. Губва был прав: всё, что было известно Стоуну, он уже и так знал.

— Так что же вы от меня хотите?

Губва поджал губы, затем пожал плечами:

— Опять таки, никакого вреда не будет, если я вам скажу. У меня есть — скажем так, «друг» — в конкурирующем отделении вашей так называемой «секретной» службы. Ему очень, очень хотелось бы увидеть Гаррисона мёртвым, а заодно дискредитировать МИ-6, ваше отделение…

— Сэр Гарри, — Стоун нахмурился.

— Достаточно близко, — Губва кивнул. — На самом деле начальник сэра Гарри, действующий через него, — он снова улыбнулся. — Но вы догадались, вы умны! И раз вы настолько умны, возможно, мне не нужно объяснять дальше?

— Я имею общее представление, — ответил Стоун, — но всё равно буду рад услышать это от вас. Я имею в виду, вы же телепат, а не я.

Губва поднял брови:

— Вы разочаровали меня. Но, раз вам угодно, я объясню.

Используя вас для достижения моих целей, я убью Гаррисона — в конечном итоге — и в то же время окажу обещанную услугу сэру Гарри. Бремя вины ляжет на МИ-6. Теперь это неважно для меня, но эту «услугу» я намереваюсь оказать. Да, в конечном итоге, я буду вынужден разобраться и с сэром Гарри тоже. Точнее говоря, убить его. Но так называемое «заключение союза» с ним даст мне некоторые гарантии безопасности в случае, если мои планы не принесут немедленного успеха. Это просто вопрос осторожности.